Теперь единственной неисправной вещью в этом месте был он сам. Только его нельзя было починить с помощью краски, иголки и терпения.
Но ему еще столько всего нужно было сделать. Все должно случиться в эту ночь. Сегодня ночью или никогда.
Нужно как-то добыть Огонь, найти Старлинг и создать Квинтэссенцию.
Уже давно Лавочник, разумеется, знал, что все кончено. Это последняя Звезда, которой он сможет помочь.
И все же с таким концом – провал последнего начатого поиска, напуганная Старлинг, сгорающая в одиночестве, – он смириться не мог.
И, разумеется, Лавочник не позволит этому случиться.
Все эти разговоры о Квинтэссенции, о растущем Свете. Это ведь было и о нем тоже.
– Разве меня самого не наполняет изнутри Квинтэссенция? – пробормотал он, обращаясь к тикающим часам, куклам с отполированными глазами, воздушным змеям с хвостами из ленточек, к склеенным вазам и заплатанным одеялам, к воздуху, такому едко-сладкому, и к пылинкам, которые, возможно, прибыли сюда от какой-нибудь далекой Звезды, которую Лавочник когда-то знал.
Он с трудом поднялся на ноги. Его кожа напоминала синяк, она была в крапинках и цвета индиго. Лавочник чувствовал себя вымотанным и уставшим. Видимое сияние, исходящее от него, было очень тусклым, и он сомневался, что его хватит даже на наперсток.
Но он был не готов сдаться. Нет, он предпримет последнюю попытку. Он попытается ради Старлинг. Он попытается ради Элементалей. Ради них всех.
Глава 86
В комнате Альмы была чудесная кровать белого дерева, в которой она практически не спала. А еще там стоял чудесный письменный стол из белого дерева, над которым висели коллекция перьев из Олд-Хэвена и чудесная полка из такого же материала с книгами, между страниц которых лежали цветы из старого дома. В комнате также находилась коллекция камней из Олд-Хэвена и стояло три контейнера: с ключевой водой, ветряной мельницей и грязным камнем.
Когда Дастин ушел, Альма села на свою чудесную кровать из белого дерева. Глядя на эти три контейнера, она держала в руках четвертый и слушала страшилки, которые рассказывал ее внутренний голос.
«Теперь, когда твои родители узнали правду, – говорил он, – они больше никогда не будут тебе доверять».
«Теперь, когда поиск закончен, – слышала Альма, – у тебя больше не будет друзей».
«И хуже всего то, – заключил ее внутренний голос, – что ты неудачница. У тебя не получилось добыть огонь и спасти Старлинг. Твоей квинтэссенции больше нет, больше нет, больше нет. И с этим ничего нельзя поделать».
Альма все сидела и слушала его.
А потом подняла квинтескоп к глазам.
Ключевая вода заблестела, камень засиял, а мерцающий воздух задул все сильнее и сильнее, заставляя мельницу крутиться как можно быстрее.
Несколько месяцев Альме казалось, что она неудачница и разочаровывает родителей. Все это время она сама себя не узнавала – это была чужая неизвестная девочка, которая чувствовала себя потерянной и ощущала пустоту внутри. У нее постоянно создавалось впечатление, что она находится очень далеко от дома.
Но потом кое-что произошло. Альма получила флаер, вступила в кружок и попросила Хьюго о помощи. Она поделилась с Ширин своими секретами, встретилась лицом к лицу с врагом, который стал ее другом, и почувствовала свою связь со Старлинг, которая была так на нее похожа: она тоже оказалась напугана, одинока и пряталась ото всех.
Альма снова и снова рисковала. Она выходила из своей комфортной, безопасной пещеры во внешний мир.
И благодаря этому свет, наполнявший ее изнутри, разгорался все ярче и ярче.
Родители все еще любят ее и хотят ей помочь. Ширин и Хьюго верят в нее. А Дастин… он сказал, что Альма светится изнутри.
Но сама Альма этого не чувствовала. Ей казалось, что в ней не было никакого сияния.
Но это еще не значит, что все на самом деле так.
Она была так уверена в своем провале, но откуда ей знать наверняка? Что, если у нее все еще есть шанс добыть огонь? Быть может, Старлинг до сих пор где-то там? И ее пока можно спасти?
«Нельзя, – сказал ее внутренний голос, – ни тебя, ни ее. Ничего уже не изменить».
– В последний раз говорю, – произнесла Альма вслух, – помолчи.
Она повернула квинтескоп к окну.
Квинтэссенции, которая зигзагами и спиралями пронизывала весь лес, уже не было.
Одна-единственная золотая дорожка, которую сумела разглядеть Альма, вела от кратера к лесу. И обрывалась она все там же – посреди заброшенной фермы с силосной башней.
Альма сосредоточилась на той точке, где пропал след. Раз свечение яркое, значит, Старлинг, должно быть, недавно была здесь. Получается, она снова и снова сюда возвращалась. Но зачем? Куда она направлялась?
Альма просканировала квинтескопом поле в поисках какого-то знака, проблеска света…
А затем она увидела его. То, чего раньше здесь не было. На вершине силосной башни, рядом с отверстием, виднелось легкое свечение – свежая струйка квинтэссенции.
Альма вспомнила, как Старлинг исчезла в ту ночь, когда она гналась за ней: она словно растворилась в воздухе. А другой ночью, на горе, звезда взмыла высоко-высоко в небо.
От мыслей ее отвлек раскат грома. Звук раздавался поблизости, недалеко от полей, за которыми она наблюдала.
И внезапно Альма поняла, что делать.
Она выбралась из постели и сложила в рюкзак все четыре контейнера – с огнем, водой, землей и воздухом.
Она надела пальто и взяла фонарик и квинтескоп.
Альма собиралась добыть свой элемент, последний недостающий из четырех.
И она собиралась спасти Старлинг.
Глава 87
Пока все спали, Альма выскользнула из комнаты и неслышно пробралась к лестнице с ботинками в руке. Она задержала дыхание, проходя мимо комнаты Джеймса, но из-за двери не доносилось ни звука. Внизу дверь родительской спальни была открыта, и Альма прокралась мимо нее, стараясь прятаться в тени гостиной.
Самым большим препятствием, однако, оказался ее собственный страх и чувство вины. Всего несколько часов назад она рассказала родителям всю правду, но вот уже опять вернулась к обману.
Альма оставила наспех нацарапанную записку на красном клетчатом диване:
«Мне нужно кое-кому помочь. Я все объясню, когда вернусь домой. Не беспокойтесь».
Выбравшись наружу, она направилась на задний двор и прошла мимо кратера к первому опаленному дереву. Здесь начинался след, который Старлинг оставила в первую ночь. И если Альма правильно все поняла, с тех пор звезда возвращалась сюда много раз.
Старлинг шла за ней в горы и в Дип-Даунс. Она была неподалеку от ее дома и снова возвращалась на ее задний двор.
Возможно, все это время звезда была уверена, что Альма поможет ей вернуться домой, хотя сама она в этом сомневалась.
Альма переходила от одной подпалины на коре к другой, ориентируясь на свет фонарика и все еще ощутимый запах горелой древесины. Снова заморосил дождик, который едва не стал снегом. Он проникал сквозь все еще голые ветви, крошечными крупинками оседал на ее куртке, превращаясь во влажные кружочки. Этой ночью луны на небе не было, но Альма смогла увидеть планету Венеру, называемую также Утренней или Вечерней звездой. Она смотрела на настоящие звезды, хотя и понимала, что даже не знает, как все они называются: ей был знаком только Бетельгейзе – красный супергигант, которому суждено взорваться в ближайший миллион лет.
Затем Альма вышла из-за деревьев, и перед ней раскинулись поля, которые с трудом удавалось разглядеть в свете незнакомых звезд.
Но даже при таком скудном освещении Альма увидела, что эти места обуглены. Хорошо, что здесь уже много лет никто ничего не выращивает, иначе посевы превратились бы в пепел. Воздух загустел от запаха старого отсыревшего хвороста. Альма спрашивала себя, не сделала ли это Старлинг. Возможно, нужно было собрать именно этот огонь. Вот только не слишком ли Альма опоздала? Она направила луч фонарика через все поле и остановилась на силосной башне, возвышавшейся над заброшенной фермой.
– Там, – сказала Альма сама себе.
Именно в этом месте пряталась Старлинг.
Она поняла это, когда смотрела в квинтескоп через окно своей спальни. У нее перед глазами стояла картина произошедшего: в ту ночь, когда Старлинг убегала от Альмы, она взмыла в воздух и нырнула в отверстие в силосной башне. Должно быть, она раз за разом сюда и возвращалась.
Альма надеялась найти ее там.
Обугленный хворост хрустел у нее под ногами, а ветер бросал пепел ей в лицо, пока она шагала через все поле. Силосная башня была ржавого цвета, а верхушка – черная как сажа. Подойдя ближе, Альма увидела, что сбоку к зданию приварена лестница.
Конечно, вся башня была ржавой, но лестница выглядела так, будто коррозия разрушила ее полностью. Впрочем, когда Альма наступила на нижнюю перекладину, та не скрипнула и не развалилась. Видимо, она была достаточно крепкой. Девочка полезла наверх, неуклюже цепляясь за лестницу больными забинтованными руками.
Отверстие было практически на самом верху. Когда Альма забралась достаточно высоко, она наклонилась в сторону дыры, сжав фонарик в руке и задержав дыхание. С надеждой в сердце Альма заглянула внутрь.
В башне было пусто.
Глава 88
Альма почувствовала, что ее сердце забилось быстрее. Стало труднее дышать. Она как можно лучше осветила фонариком каждый уголок металлической башни.
Пусто.
Альма была уверена, что найдет Старлинг здесь. Ее руки болели оттого, что она сжимала перекладину лестницы и фонарик. К ней снова вернулись страхи.
Затем небо пронзила молния, словно полоска света озарила темную комнату из-за приоткрытой двери, и раздался раскат грома, на этот раз ближе.
Альма сунула фонарик в карман и потянулась к следующей перекладине.