- Так позови на помощь кого-нибудь из слуг, дурья твоя башка! - рявкнул серый.
- Это я мигом! - коротышка как ошпаренный выскочил из клетки.
Вернулся он действительно быстро и все с тем же молчаливым помощником, с которым вчера в этот самый обезьянник меня и засадил. Вдвоем они все же смогли подхватить меня с каменного пола и вытащить в коридор.
Рыцарь казалось, уже потерял ко мне интерес. Развернувшись к нам спиной, он внимательно осматривал клетку напротив.
- Не сдох ты там еще, пес шелудивый? - донесся до меня гулкий голос рыцаря. - Надеюсь, что тебе по душе наше гостеприимство. А чтобы ты еще лучше его прочувствовал, велю принести тебе вместо падали бадью с помоями. Приятного аппетита!
Он рассмеялся удачной на его взгляд шутке. В ответ из темноты подземелья раздалось злобное, полное тоски и ненависти грозное рычание. Звякнула натянутая до предела массивная, толщиной в два моих пальца, цепь и в нескольких сантиметрах от разделявших узника и хозяина тюрьмы прутьев решетки щелкнула зубастая волчья пасть. В свете факела безумно блеснули зрачки красных от гнева глаз.
- Потявкай мне еще тут, собака облезлая! - погрозил пленнику хранитель железным кулаком. - Будешь плохо себя вести, разрешу стражникам добавить в отходы коровьего навоза.
Как там дальше беседа у них развивалась, я не слышал, потому что умудрился потерять сознание, а очнулся уже в совершенно другом месте. Это вполне определенно была уже не очередная тюремная камера и не мрачные застенки, а какая-то монашеская келья спартанского типа. Ну, по крайней мере, хоть лежал я на возвышении и на чем-то сухом и мягком. Явно не на полу. Определенный прогресс...
Первое что удалось различить, когда открылись глаза - сидящий напротив моего ложа рыцарь в серых доспехах. Предмет мебели, на котором он расположился, я бы назвал "табурет для бегемота" и это изделие было ближайшим родственником железного дивана, ранее мной встреченного в пыточном помещении.
- Прошу меня простить за этого дуболома, Алекс. Я иногда забываю, какие недалекие люди меня окружают. Все приходится делать самому. Ах да, как же я невежлив, я забыл представиться. Меня зовут брат Нуфор, поборник правды, старший хранитель Великой Твердыни, к вашим услугам. - он галантно, насколько это возможно для двухметрового несгораемого шкафа из положения сидя, поклонился.
- Я больше не ваш пленник? - тихим осипшим голосом спросил я. В первую секунду мне даже казалось что голос не мой.
- Прошу извинить нас за эту досадную оплошность, - хранитель скривился, как будто лимон зажевал. - Брат убедил меня в вашей невиновности и поведал что вы гость из другого мира. Вся эта история чрезвычайно заинтересовала нашего правителя, Великого Канцлера Матеуса. Как того требуют от нас законы гостеприимства и указание моего сюзерена, мы поспешим оказать вам радушный прием и исправить нашу маленькую ошибку.
- Значит, я могу быть свободен, как только поправлюсь? - решил уточнить я.
- Вы вольны передвигаться в пределах крепости совершенно беспрепятственно. Мы с братьями считаем, что пока находиться за ее стенами для вас небезопасно. Кроме того, поскольку канцлер изъявил желание лично встретиться с вами, мы предлагаем вам дождаться аудиенции здесь. Дальнейшие свои планы, согласуете с учителем. Много времени ожидание не займет, уверяю вас. Со дня на день он прибудет в нашу скромную обитель по личным делам.
- Боюсь, я слегка не в форме для официальных приемов, - сказал я, и новый приступ кашля, последовавший за этой фразой, был тому лучшим подтверждением. Не подумайте, что я специально сделал это, чтобы как-то отмазаться от встречи или вызвать у хозяина крепости чувство вины. Просто, с каждым словом связная речь действительно давалась мне все труднее.
- Это мы непременно исправим, - твердо ответил хранитель. - Ворч, скотина!
- Я здесь, ваша светлость! - карлик тут же вырос из под земли и застыл по стойке смирно.
- Ты искусен во врачевательстве, - утвердительно произнес серый. - Сколько времени тебе нужно, чтобы поставить нашего гостя на ноги?
- Нужно осмотреть пациента, - стушевался коротышка. - Позволите?
- Валяй, - согласился хранитель и отвернулся к окну, закинув ногу на ногу. Сама процедура его похоже нисколько не интересовала, только результат.
Палач долгое время мутузил меня осмотром, оттягивая веки, заглядывая в рот, прикладывая ухо к грудной клетке и периодически бормоча что-то неразборчивое. Под конец довольно чувствительно приложил пару раз ладонью по ребрам, от чего я вновь разразился надрывистым кашлем и повернулся к своему господину:
- Я ведь больше по увечьям и травмам, ваша светлость. Отрезать там чего, или наоборот зашить. Рану могу сделать, а могу заштопать.
- Ну? - нетерпеливо рыкнул рыцарь.
- Хирургия тут бессильна, - как бы извиняясь, развел руками карлик. - Ему скорее терапевт нужен.
- Не заговаривай мне зубы! - взбесился хранитель. - Если ты его не вылечишь, у тебя появится прекрасная возможность составить компанию нашему блохастому каторжнику. Да не по соседству, а в одну клетку. Как ты полагаешь, он такой возможности обрадуется?
Ворч испуганно сжался, уменьшившись в росте еще чуть ли не вдвое, и судорожно затрясся.
- П-п-позв-в-вольте я приведу Анн-н-ну, Ваш-ш-ша Св-в-ветлость, - заикаясь от страха, выдавил из себя палач. - Я ув-в-верен, она сп-п-правиться за п-п-пару д-д-дней.
- Бесполезный кусок коровьего навоза! - брезгливо отозвался Нуфор. - Делай, что нужно и не попадайся мне на глаза. Если наш гость не будет полностью здоров к приезду правителя, клянусь Великой Твердыней, ты пожалеешь о том, что родился на свет!
Бледного как снег палача моментально сдуло ветром из комнаты.
- Что ж, - Хранитель встал со своего монструозного деревянного седалища, - я вынужден тебя покинуть. Дела, дела. Отдыхай, поправляйся, набирайся сил. Я дам указание распорядителю, чтобы все твои потребности и просьбы были удовлетворены незамедлительно. Наши слуги - твои слуги. А этот растяпа еще понесет заслуженное наказание. Хочешь - накажи его сам, когда станет лучше. Хоть до смерти забей, мы с братьями не будем противиться.
- Одежду пусть вернет, - буркнул я. - Может еще извиниться. Этого вполне достаточно.
- Он еще и мародер! - рыцарь аж заскрипел зубами от возмущения. Звук усиленный железный шлемом был довольно жутким. - На вашем месте я бы приказал вздернуть его на дыбу или разорвать лошадьми. Впрочем, решайте сами.
- Нет-нет, - поспешил успокоить его я, - этого совсем не нужно. Столько зла я на него не держу.
- Как знаешь, Алекс, - неожиданно легко согласился он. - Я вижу, что ты благороден и великодушен. И потому, я лично прослежу, чтобы этот мерзавец принес тебе извинения и в полной мере раскаялся в содеянном непотребстве. А сейчас, я должен идти. Выздоравливай поскорее, мы с братьями устроим небольшой праздник в твою честь, как только ты сможешь на нем присутствовать лично.
Как только он вышел из комнаты в нее буквально влетел взмыленный палач, тащивший за руку немолодую женщину. Видимо, они все это время ожидали за дверью, не решаясь попадаться суровому господину на глаза, или не приведи Господь, прерывать на разговор. Нуфор, как мне показалось, отличался довольно крутым нравом и "до смерти запороть", по-моему, никакая в его устах не метафора.
Травница представилась как тетушка Анна и тут же развела бурную деятельность по моему спасению. Ворч и его бессменный напарник, такой же, как и он, коротышка по имени Молчун, если я не ошибаюсь, летали по ее указке как заправские электровеники и вскоре выделенная мне комната уже напоминала скорее полноценную больничную палату со скидкой на окружающее средневековье, само собой.
Стол в комнате наполнился горами банок, мисочек и плошек, а под потолком на натянутых на скорую руку бечевках разместились многочисленные пучки разных трав. Имевшийся в комнате камин растопили и подвесили над огнем котел с водой. После того как приготовления были закончены, травница выставила остальных из комнаты, заперев дверь изнутри. Все это время я мог только отрешенно наблюдать за происходящей вокруг меня суетой, лишь изредка заходясь приступами удушающего кашля.
- Сейчас-сейчас, - периодически успокаивала меня Анна. - Потерпи немного. Отвар скоро будет готов. Выпьешь несколько глотков - сразу полегчает.
Некоторое время спустя она аккуратно поднесла к моим губам отвратительно пахнущую смесь в деревянной миске, аккуратно приподняла мою голову и настойчиво влила в меня обжигающую жидкость, заставив выпить все до последней капли. После чего я бессильно откинулся на подушку и снова трубился уже через несколько секунд.
Как это ни удивительно, но так измотавший меня за последние сутки кашель сразу отступил. Я бы даже сказал, что мне удалось, наконец, выспаться если бы не пот, постоянно лившийся градом и неадекватные кошмары, промучившие меня до самого пробуждения.
Наверное, россказни кота все-таки произвели на мое измученное подсознание какое-то негативное воздействие, потому что во сне ко мне явился, ни много ни мало, сам товарищ Сталин с усами густого изумрудного цвета, и принялся выявлять во мне иностранного шпиона и пособника капитализма.
Сначала зеленоусый Отец Народов долго светил мне в лицо тусклой электрической лампой, осуждающе покачивая головой, и спрашивая, как мог такой перспективный юноша, сын уважаемого человека, предать память отца и поддаться на провокацию против Страны Советов. Затем он предстал передо мной уже без усов, убеждая смыть пятно своего позора можно только тяжелым каторжным трудом, добывая золота в сложных условиях на Колыме. Когда я попытался хоть как то оправдаться, вождь заявил, что мне придется исправить мою непростительную ошибку или тотчас же пойти на расстрел.
В чем моя вина, мне конечно по ходу сновидения понять так и не удалось. Хотя и дымящий роскошной трубкой товарищ Сталин и присоединившийся к нему позднее почему-то златокудрый товарищ Берия в больших круглых очках, постоянно подсовывали мне какие-то пожелтевшие от времени документы с напечатанным на машинке и почти полностью вымаранным текстом. Из обрывков предоставленной стенограммы следовало, что я действительно замешан в чем-то страшном, но жутко секретном. Настолько не подлежащем разглашению, что даже мне об этом знать было не положено.