А потом он сказал становиться в пары.
Возле Франчески тут же возник тот самый Ланцо с хвостом. Кьяру тоже мгновенно пригласили — Анна этого парня не знала. А сама она отошла к стене — ну да, она-то здесь величина неизвестная.
Доменика была в паре с доном Бруно, Эла же не встала ни с кем, а когда маэстро начал считать, она ходила и помогала тем, кто не доворачивался или ещё как-нибудь не справлялся. Вот так!
— Ух ты, Анна! А чего стоишь, не умеешь что ли? — Октавио! Запыхался, как будто бежал!
— Умею, и ещё получше многих здесь, — не удержалась она от комментария. — А ты откуда с такой скоростью?
— Дела были, — проворчал он. — Танцуем?
— Конечно!
— Ну так пошли! Как это — разрешите вас пригласить? — он очень церемонно склонился и подал ей руку.
— Пошли, — ух ты, наконец-то танцевать!
Они быстро встали в пару между двумя другими, и тут счёт закончился, и зазвучала музыка.
Октавио очень неплохо её вёл, прямо скажем, в школе мало кто так умел даже из старших. Можно не думать о том, что он там делает, просто танцевать и всё, и как же это круто! На уроках Анне нередко доставалось водить тех, кто умеет меньше, и это уже поднадоело.
— А ты классно танцуешь, оказывается! Ты специально учишься? — спросил Октавио.
— Да у нас в школе танцы вместо физкультуры!
— И вальс тоже?
— Конечно! На всех школьных постановках, даже надоело уже, честное слово.
— Здорово! А мне нравится, у нас в школе никаких танцев не было, я вот только здесь учусь. Донна Эла мне очень помогла, и многое объяснила, а потом сказала — поговорим через десять километров. Вот я их и наматываю. С тобой это делать очень приятно.
— Спасибо, — улыбнулась Анна, и танец закончился.
Она поклонилась — как учили, надо же, пригодилось в кои веки раз!
Тем временем маэстро объявил простую последовательность фигур — четыре такта в открытой паре, два оборота, прогрессия. И начал считать. Оп — и Анна уже кланяется совсем другому кавалеру, здорово-то как!
— Вы кто, сударыня? — кавалер был немолодой и крупный, и добродушно улыбался. — Явная родственница госпожи де Шатийон.
— Да, я её племянница. Меня зовут Анна. Я здесь в гостях.
— Вы отлично двигаетесь, Анна. А меня зовут Бернар Дюран, я здесь работаю.
— Очень приятно, — улыбнулась она, и тут как раз снова случилась прогрессия.
Таким образом Анна познакомилась ещё с десятком кавалеров. Последним оказался дон Гаэтано, тот самый, который спрашивал про осьминога.
— О, маленькая принцесса! А танцует ничуть не хуже, чем большая, — он улыбнулся и подмигнул.
— Вы тоже хорошо танцуете, — кивнула Анна.
А потом маэстро объявил, что сейчас каждая пара танцует один круг, затем происходит обязательная смена партнёров. Пары выстроились в длинную колонну, и они с доном Гаэтано оказались в самом начале.
— Вот что значит лёгкая отлично танцующая дама, сплошное удовольствие, — сообщил он в конце, когда они уже остановились и поклонились друг другу.
Это было приятно и вообще здорово. Оказалось, что её заметили, и многие были готовы с ней танцевать — и молодые, и старше, и всякие разные. Вот праздник-то! Жаль, что никак не получится попасть на этот их бал…
— Я смотрю, у тебя оглушительный успех, — подмигнула подошедшая отдышаться Кьяра.
Она тоже не стояла у стены, её приглашали всё время.
— Здесь можно найти глоток воды? — спросила Анна.
— Конечно, пошли, — взяла её за руку и вытянула наружу.
Там стоял кулер и стаканчики. Но пока они пили, в зале снова зазвучала музыка и маэстро что-то диктовал!
Оказалось, что все уже в парах, танцуют какой-то вальс со схемой. Совсем простой.
— Так, понятно. Пошли, — Анна взяла Кьяру за руку и втащила в круг.
— Эй, ты чего? Хочешь встать вместо кавалера? — Кьяра страшно удивилась.
— А что тут такого? В школе мне всё время приходится так делать, — пожала плечами Анна.
В круг — в круг, из круга — из круга, вальс… ничего сложного! А Кьяра маленькая и лёгкая, её прокрутить проще, чем, скажем, Аннумарию с соседней парты, у которой сдвиг обмена веществ и оттого двадцать лишних килограммов!
Они прошли схему под счёт, и тут началась музыка.
— Ты очень здорово ведёшь, где научилась? — удивлялась Кьяра.
— В школе, где ещё, — фыркнула Анна.
— У вас там мало парней?
— У нас их вообще нет, — рассмеялась Анна. — И никогда не было, представляешь?
— Нет, — покачала головой Кьяра. — Не представляю.
И тут их пару осторожно взяли за плечи и вывели из круга.
— Вот видишь, этот вариант кажется мне перспективным. Дамы, вы не возражаете, если мы разобьём вашу пару? — над ними возвышался монсеньор собственной персоной, а рядом стоял ещё один неизвестный Анне мужчина, не менее блистательного вида.
Кьяру прямо встряхнуло, когда она его увидела.
А монсеньор легко расцепил их, и Анна не успела отследить, как уже оказалась с ним в паре. Она разве что бросила беглый взгляд назад — Кьяра неотрывно глядела на того человека, и глаза её казались ещё больше, чем обычно, а он хмуро улыбался и забирал её в кольцо своих рук.
— Вы не знаете, что с ними? — прошептала Анна.
— Знаю, — так же заговорщически прошептал он. — Оставьте их, они сами разберутся, — и подмигнул. — А вы знаете танец?
— Да, я запомнила, — гордо кивнула она.
— Тогда диктуйте, — улыбнулся он.
И легко повёл её по паркету.
Танец закончился, монсеньор провернул Анну под рукой. Это было круто-круто-круто, она вместо положенного поклона аж подпрыгнула. Правда, потом вспомнила о правилах и поклонилась. Улыбнулась.
— Октавио сказал, что за эту чудесную розу нужно благодарить вас.
— Я просил его это сделать, но вышло не вполне так. Благодарите его самого, — монсеньор тоже улыбался.
— Что? Он сам? Как интересно, — Анна обежала взглядом зал, увидела Октавио.
Он танцевал этот вальс с Франческой, и они ещё не расстались — он держал её за руку. А рядом стоял очень недовольный Гаэтано и что-то ему тихо говорил, при этом подмигивая Франческе.
— Монсеньор, пойдёмте, спасём Октавио, его сейчас съест этот злобный человек!
— Гаэтано злобный? Чем он вам не угодил?
— Да посмотрите же на него, его же прямо распирает от злости!
Они подошли вместе с монсеньором, а с другой стороны зала уже летела Кьяра.
— Ты что вообще здесь делаешь? Тебе было сказано — сначала сделать, потом доложиться! — выговаривал Гаэтано.
— Я и сделал, и доложился, — мрачно отвечал Октавио, не выпуская руки Франчески.
— Не мне, — покачал головой Гаэтано.
— Ясное дело, не тебе, раз ты на танцах!
Анна оглядела всю компанию… и вдруг поняла. Франческа же, в ней всё дело! Неужели она нравится им обоим? И тут она впервые пришла на танцы, а они…
— Что происходит? — поинтересовался монсеньор.
Оба вытаращились на него, как будто увидели привидение.
— Монсеньор, я… — начал было Октавио.
— Оба со мной, — поклонился Анне и направился к выходу.
Парни пошли за ним — Октавио с заметным трепетом, Гаэтано только пожал плечами.
— Так, я пошла отсюда, — дёрнула плечами Франческа.
— Погоди, не торопись, — Кьяра отвела её к стенке. — Ты как вообще? Устала?
— Немного. Голова кружится.
— Донна Эла говорит, что это нормально.
— И меня всё время трогают! — на лице Франчески было сплошное страдание.
— Это парные танцы, иначе не получится. Не переживай — трогают по правилам и только в определённых местах, и никак иначе. Но ты видела? — спросила вдруг Кьяра, как будто о чём-то очень важном. — Нет, ты видела?
— Что? — Франческа определённо ничего не видела.
— Да с кем я танцевала сейчас, — зашептала Кьяра. — Он сам! Сам меня пригласил! Монсеньор пригласил Анну, а он — меня! Как же он классно ведёт, даже лучше монсеньора, как мне кажется!
Что-что? Ещё одна тайна? На всякий случай нужно сделать вид, будто в курсе, и поискать глазами того друга монсеньора — он разговаривал с Элой.
— Знаешь, я, наверное, пойду, мне достаточно, — вдруг сказала Франческа.
— Погоди. Давай передохнём — в коридоре есть скамейка. Пошли, — Кьяра взяла Франческу за руку и повела к выходу.
Анна пошла за ними — вдруг ещё что-нибудь интересное удастся поймать?
Они уже не застали мужского разговора — монсеньор вошёл внутрь и возле музыки поймал Элу, мрачный Гаэтано хмуро осматривал залу, а Октавио растерянно стоял в дверях.
— Анна, ты танцуешь следующий вальс? — спросил он её, когда они поравнялись с ним.
— Конечно!
— Вот и пойдём тогда, — он взял её за руку и они встали в круг.
Вальс был без фигур — просто импровизация.
— Попало от монсеньора? — спросила Анна.
— Нет, с чего бы? Я не косячил сегодня.
— Ладно, ладно. Я так, мимо иду и вообще в воскресенье уеду. Думала, вдруг тебе помочь надо. Ты-то мне помогаешь.
— Интересно, чем это ты можешь помочь, — фыркнул он, не забывая, впрочем, поглядывать по сторонам, чтобы обруливать другие пары.
— Могу обратить на тебя чьё-нибудь внимание, например, — она улыбнулась. — Но если ты не хочешь — не буду. И ещё спасибо за цветок, монсеньор тебя сдал!
— Ничего не знаю про цветы, — пробурчал он.
Но было видно, что на самом деле — знает.
— Это был способ подарить лилию Франческе, так? Нет, я ни с кем этой мыслью не делилась, и не буду, не переживай. Я понимаю, что она не из тех, к кому можно просто подойти и предложить встречаться, она сложная.
— А ты откуда такая умная выискалась? — Октавио смотрел хмуро и недоверчиво.
— Сама завелась. Но повторяю — если не нужно помогать, так ты скажи. Если нужно — тоже скажи. Я маленькая и ко мне не относятся серьёзно, этим можно пользоваться.
— Что-то они здорово тебя недооценивают, ну, те, кто не относится серьёзно. Я подумаю. Спасибо, — он разминулся с очередной парой, это оказались монсеньор и Эла.
Эх, вот бы кого к ним в школу танцы вести, сразу бы всё поняли даже самые непробиваемые! И как идти, и как вести, и куда смотреть… да что там, если секрет в том, чтобы получать удовольствие и от танца, и друг от друга — вот он пример, смотрите и запоминайте.