— Так звучит задание, я правильно понимаю? — Гаэтано подкрался, как кот на мягких лапах, и приобнял Франческу за плечи.
Франческа рефлекторно дёрнулась.
Гаэтано как всегда. Он тоже красив — как сытый лоснящийся зверь, или как хороший танцор, про него однажды отец Варфоломей сказал — ходит, будто музыку слышит. Он невысок, но силён и гибок, не музыкант, но его пальцы способны сделать с тобой такое, что и никакой музыки не понадобится. И он старше их всех, ему уже тридцать, в общем — было время понять что-то про жизнь.
— Эй, осторожнее, она нездорова, — Кьяра отпихнула Гаэтано и сощурилась. — Поможешь — потом и подбивай клинья, ясно? И то только если понравишься.
Двигаться у монсеньора научился, а вот обхождению — нет. Лучше бы наоборот!
— Ладно, что нам скажет Франческа? — Гаэтано демонстративно сунул руки в карманы.
— Может не надо? — пробормотала та. — Я могу сама…
— Сам видишь, много ли она может, — буркнула Кьяра. — Если ты не при делах, я сейчас дону Лодовико позвоню.
А Гаэтано даром, что формально на такой же должности, как дон Лодовико, тоже заместитель монсеньора главы службы безопасности, но по факту-то нет!
— А чего сразу дону Лодовико? — нахмурился Гаэтано.
— А если ничего, тогда поехали!
Гаэтано кивнул Гвидо, тот подогнал машину. Гаэтано сел рядом с ним. Октавио забрался в середину, а они с Франческой устроились по обе стороны от него.
Машина рыкнула и вылетела из гаража.
И район был не самый презентабельный, и дом обшарпанный, и подъезд не слишком чистый. Франческа открыла дверь подъезда, сжала губы и стала подниматься по лестнице. Кьяра сочла за лучшее поддерживать её под локоть — мало ли что там?
— Какой этаж? — спросил сзади Гаэтано.
— Третий, — выдохнула Франческа.
Будь воля Кьяры — она бы Франческу придержала и пустила вперед парней, но та шла вперед, как танк, и её было не остановить. На площадке третьего этажа она остановилась и выдохнула. И хотела было уже взяться, не глядя, за ручку двери.
— Стой! — сказал поднявшийся Гаэтано. — И скажи — у тебя или твоего парня есть привычка оставлять дверь открытой?
И вправду, дверь-то приоткрыта!
— Нет, — замотала головой Франческа, то есть пошевелила немного. — Ни за что!
— Тогда приготовились, — бросил Гаэтано остальным.
И все трое молча достали оружие.
— Зачем? — Франческа распахнула глаза широко-широко.
— Мы ведь не знаем, кто нас там ждёт, верно? — подмигнул Октавио.
— А что там может нас ждать? — не понимала Франческа.
— Что угодно. И кто угодно, — Гаэтано взялся за ручку двери и распахнул её.
Тишина.
Гаэтано оглядел остальных и добавил:
— Заходим мы с Гвидо, остальные ждут. Октавио прикрывает нас сзади и девушек, мало ли что.
Они зашли, через пару минут Гвидо выглянул на площадку.
— Заходите, — и снова исчез внутри.
Франческа бросилась внутрь, пошатнулась, схватилась за стену.
— Осторожнее, — Октавио поддержал её за локоть, она вздрогнула и отпрянула.
Квартира состояла из прихожей, кухни, ванной и одной не слишком большой комнаты. Гаэтано и Гвидо были как раз в комнате, что-то рассматривали.
— Франческа, иди сюда. Это тот самый твой парень? — спросил Гаэтано.
Франческа зашла и шумно вдохнула. Кьяра заглянула ей через плечо и увидела мужчину, лежащего на полу лицом кверху, а вокруг него валялась в беспорядке постель и какая-то одежда. Он был худ и лыс, одет в джинсы и футболку, и на футболке в районе груди красовалось темное пятно. Да и поза у него была какая-то неестественная.
Похоже, что он был не очень-то жив!
Франческа смотрела на тело, пыталась что-то произнести, но у неё не получалось.
— Скажи, это он или нет? — тихонько спросила Кьяра.
— Да, это Лучо, — едва слышно ответила Франческа. — Значит, ему в самом деле угрожали, а я не верила…
— Ему угрожали? — Гаэтано мгновенно обернулся к ним обеим. — Кто же?
— Я не знаю, — Франческа по-прежнему неотрывно смотрела на тело. — Он говорил, да, но без подробностей. Я думала, он врет! — она наконец-то подняла глаза.
Хоть бы и на Гаэтано, всё лучше, чем на труп.
— Рассказывай. Пошли на кухню, и расскажешь. Что за угрозы, что ты знаешь. А потом уже я позвоню в полицию. Но сначала я хочу знать, во что мы ввязались.
— Думаешь, если бы она пришла домой одна, то было бы лучше? — хмыкнула Кьяра.
— Не имею представления, честно, — пожал плечами Гаэтано. — Франческа, это не ты его убила? Так, к слову. Тебя ещё не раз об этом спросят.
— Нет, — прошептала она. — Я уже была готова это сделать, но не успела.
— Об этом лучше помолчи, — Гаэтано вывел Франческу за руку в кухню, сама бы она ещё сто лет стояла посреди комнаты.
Усадил на табуретку, попытался найти чистый стакан. Но вся посуда, похоже, стояла грязная в раковине.
Да и вообще квартира была бедная и грязная.
Стоп, сказала себе Кьяра. Сама-то давно во дворце живёшь? А когда на Микелаччо работала, и такому бы дому обрадовалась, только бы свой, и никто бы не трогал!* Ну, а Франческа попала к ним недавно, и пока ещё ничего не поняла…
— Давай, я помою что-нибудь, — Кьяра протиснулась мимо Гаэтано к раковине и вымыла пару чашек.
Гаэтано налил воды и подал Франческе стакан.
— Пей и рассказывай. Кто ему угрожал? Что ты знаешь?
— Я ничего не знаю, правда. Он где-то с кем-то играл в карты, и проиграл. Большую сумму. И хотел, чтобы я ему нашла эти деньги. Он сам не работал, уже месяца три, говорил, что не может найти ничего достойного. Я не рассказывала, где я работаю, говорила — в маленькой фирме, и зарплату свою не называла. Потому что он бы всё проиграл. А так у меня были деньги, я копила на другую квартиру, и вообще на лучшую жизнь, только я не хранила их дома, он бы обязательно нашел. И вчера я сказала ему, что у меня нет, и что даже если бы и были, я бы не дала. И утром ушла на работу. Он ещё спал, он никогда не поднимается раньше полудня. То есть не поднимался. Но утром он был ещё жив, честное слово! Он громко храпел…
— Ты забыла сказать, что когда не дала ему денег, он тебя ударил, — уточнила Кьяра.
— Вот как? — Гаэтано приподнял бровь точь-в-точь как монсеньор.
Или как донна Эла, она тоже так делает.
— Это не важно, — Франческа уткнулась взглядом в чашку.
— Ладно, с этим потом. Я звоню в полицию, это придётся сделать, — Гаэтано достал телефон и вышел с ним в комнату.
— Вот видишь, как бы оно выглядело, если бы ты поехала сюда сама? — Кьяра разыскала вторую табуретку и села напротив. — Вот что бы ты делала?
— Не знаю. Я и сейчас не знаю, — Франческа снова смотрела в одну точку.
— Сейчас грязную работу сделают приспособленные для этого люди, — подмигнула Кьяра. — Скажи-ка, много ли здесь твоих вещей?
— Вещей? Каких вещей? — Франческа всё же посмотрела на неё, но как будто внутри её головы никого не было.
— Каких-каких, твоих, конечно! Тебе нельзя здесь оставаться! Поняла?
— А мне можно не оставаться здесь? — медленно проговорила она.
— Ну а я о чём! Поедешь ночевать во дворец, в нашу свободную комнату. Так что там с вещами — много?
— Не слишком. Ноутбук, одежда, и еще кое-что по мелочи. Мебель и утварь хозяйская, — медленно проговорила Франческа, в её взгляд понемногу возвращалась жизнь.
— Вот и отлично, сейчас заберём. Скажи, а хотя бы кофе у тебя тут есть, не говоря уже о чём-нибудь более существенном?
____________________________
* История Кьяры — в книге "Джулиана, или Ведьминские козни", глава "Истории жизни как она есть".
2. Насыщенный вечер после двух недель молчания
Машина въехала в гараж и остановилась. Элоиза уже хотела было подхватить сумку и выбраться наружу, но Себастьен придержал её. В итоге они, как водится, сначала поцеловались, потом она глупо улыбалась пространству, а потом он сказал:
— Знаете, а мне даже нравится, что вы без единой машины.
— А мне — нет, — пожала она плечами. — Вот честно, уж лучше я сама, чем иные наши… водители.
— И лучше, чем я? — сощурился он.
— Чем вы — нет. Но чем Маурицио Росси — определённо.
— Зачем вам Росси, если есть я?
— Вы сегодня есть, а завтра уехали. Или работаете. Или просто застряли где-нибудь. А у меня дела.
— Честно, я готов сдвинуть дела и возить вас, куда скажете.
— Так я же не отказываюсь, — улыбнулась она. — Но машину всё равно куплю.
— Завтра? — поднял он бровь. — Поехали в обед. Раз сегодня не получилось.
— Договорились. Если вас снова что-нибудь не отвлечёт, — хмыкнула она.
Да-да, в настоящий момент Элоиза оказалась без машины. Без единой машины. Сначала был выведен из обращения внедорожник — конечно же, случайно. Там вопросов не было, всё произошло обычным образом, виновата была она сама, лучше нужно соображать, когда обгоняешь, да и только. Люди не пострадали, а вот машины — её и второго участника — весьма и весьма, и внедорожник отправился в ремонт.
А потом, буквально через пару дней, въехали уже в неё. Да так, что… Она-то немного успела подстраховать и себя, и машину, а вот милый человек без тормозов такими техниками не владел, а может, и мозгами не владел — она была не в курсе. Правда, жив остался, хотя и повредился прилично, а вся машина спереди — в хлам. Ну и у неё сзади, естественно, тоже. Элоиза не сразу, но догадалась позвонить Доменике и попросить забрать это чудо к себе — Доменика не отказала, и дальше уже о нём можно было не думать.
Вообще, конечно, было ой что. Начиная с экзистенциального ощущения — как это, она в кои веки раз всё делает правильно, а всё равно попадает в аварию. Звонить Себастьену она не решилась, позвонила Лодовико. Тот снарядил отряд, потом примчался сам, ну и Себастьену рассказал, конечно.
Из машины её в итоге извлекал как раз подоспевший Себастьен. Нет, с ней было всё в порядке, кроме некоторого испуга и сотрясения, и Бруно на следующий день это подтвердил. Но Себастьен никак не желал успокаиваться, он считал, что две аварии за неделю — это слишком, и когда она попросила его разрешить пользоваться какой-нибудь его машиной, пока не купит себе новую — он отказал и вообще запретил выпускать её из дворца без водителя. Он говорил о своём за неё беспокойстве, она согласилась, что его машина — его дело, но обозвала его тираном и деспотом… в общем, он