о и эффектно, испанское начало или итальянское. Скорее всего, итальянское, потому что лоха там сразу можно подвязать на первых десяти ходах, выиграть качество и получить право на атаку на королевском фланге.
Ну, итальянская защита. Ну, я, типа, не против. Е четыре, е пять, конь эф три, конь цэ шесть, слон цэ четыре, слон цэ пять. Я был почти уверен, что на четвертом ходе он слажает, так и произошло. Дед помнил теорию только на три хода, дальше он начал импровизировать, получалось, мягко говоря, не очень. Несколько его нелепых ходов и мои фигуры, как ракеты класса "томагавк", нацелили свои смертоносные боеголовки на белого короля. Фигуры же старика тупо упирались в его же пешки и никакой угрозы не несли. Я двинул слона вперед, он напал на него пешкой, не думая, я пожертвовал фигуру за две пешки и получил опасную атаку на королевском фланге. Подошел Нинзя, в руках у него был звенящий пакет. Он, проявив дьявольскую наблюдательность, сосчитал фигуры и сообщил мне, что я проигрываю слона и что пора сдаваться и ехать в "Ласточкино Гнездо". Я ответил, что еще пару минут и поедем. Через четыре хода белые фигуры оказались связаны по швам. Старик насупился и перестал насвистывать. Пренебрежение куда-то испарилось. Он пытался лавировать фигурами, только куда там. Через два хода я отыграл слона, еще через два выиграл чистую ладью. Дальше играть стало не интересно. Мой соперник начал тянуть время, долго и напряженно думать над каждым ходом, только было уже поздно. На доску я почти не обращал внимания, обсуждал с Нинзей, как будем вечером играть. Решили начать с десяти вечера, чтобы где-то к часу, к двум освободиться. Фигур на доске оставалось все меньше, я тупо разменивал все подряд. Эндшпиль с лишней ладьей, что еще надо?
- Чувак, давай резче, мне надоело тут стоять, - поторопил меня Нинзя.
- Предлагаю ничью, - протянул я руку старику, желая закончить, давно ставшую неинтересной партию.
Вместо того, чтобы пожать мне руку и успокоиться, этот адски упертый старик с каким-то невероятным злорадством двинул свою единственную ладью на восьмую линию и чуть ли не на всю набережную заорал - "Мат".
Твою мать, и как я умудрился зевнуть этот ход?
Старик расцвел и расслабился, к нему снова вернулся пренебрежительный взгляд.
- Проиграл? - Спросил Нинзя.
- Типа того, - смущенно ответил я.
Нда, бывает же. Нечего отвлекаться было, урок мне на будущее.
- Спасибо за игру, - поблагодарил я старика.
- Подай дедушке копеечку, - вместо ответной благодарности заскрежетал он.
Я выгреб из кармана мятые гривны и протянул ему.
- Спасибо, сынок, - наконец, произнес он, пряча деньги вглубь куртки.
Я поднялся, и мы с Нинзей зашагали к проезжей части, чтобы поймать такси. Пройдя метров двадцать, я оглянулся. Старик расставил фигуры, щегольски, заложил ногу на ногу, сцепил ладони на колене и с видом "Я вас всех вот тут вот вертел" уставился в морские дали. В зубах у него была зажата дымящаяся папироса.
В "Ласточкином Гнезде" мы тупо уселись на краю пирса, свесив ноги, и потягивали вискарь. Было тепло, но не жарко. Мы закатали джинсы. С моря дул приятный мягкий ветерок. Высоко на скале фотографировались туристы, на берегу, постелив на гальку полотенце, расположились парень с девушкой. День медленно подходил к концу, местные торговцы всяким никому не нужным говном потихоньку сворачивались.
- Может, искупаемся? - Предложил я.
- Можно, - ответил Нинзя.
Я разделся и нырнул. Сделал несколько гребков, перевернулся на спину и закрыл глаза. Нинзя с фырканьем поплыл куда-то вперед. Вода бодрила и трезвила. А мог бы в это время агрессивно толкаться в вагоне метро, с боем отвоевывая такие жизненно необходимые сантиметры пространства.
В восемь вечера мы поехали обратно, нужно было помыться и переодеться.
Первое по списку, а точнее просто самое близкое к дому было казино "Palazzo". От казино там было одно называние. Четыре карточных стола, рулетка, да с десяток автоматов. Зато блэкджек в шесть колод и с джокером. Игроков, кроме нас, два человека на рулетке. Ну, в общем, рай.
Зашли по двадцать пять баксов на два бокса. Поперло сразу. Мне десять, Нинзе двадцать. Я удвоил и добрал до двадцати, он, естественно, стоит. У дилера восемнадцать. Плюс семьдесят пять баксов. У меня блэкджек, у Нинзи пятнадцать "мягких". Удвоил против четверки у дилера и набрал двенадцать очков. А дилер перебрал. Еще плюс восемьдесят семь баксов. Вот и билеты на поезд отбили.
Примерно, две колоды отыграли, джокер не выходил. Подняли немного ставки. По сорок грина на бокс. Проиграли три раза подряд. Это была единственная черная полоса за шаффл. Половина карт вышла, осталось три колоды, джокера еще не было. Начали ставить от восьмидесяти до ста баксов. Выигрывали чаще, чем проигрывали, потому что фишек все прибывало.
Пока дилер мешал карты, Нинзя пошел на рулетку и со словами "Я же на отдыхе" зарядил триста баксов на красное. Выиграл шестьсот. Чудесный был вечер.
Второй шаффл ничем не отличался от первого. Хорошо подняли.
Продолжать не стали, жизнь, типа, дорога. Три с половиной косаря на двоих за час лично меня устраивало. Нинзю тоже.
Я дернулся было в "Тropicana", но Нинзя меня остановил.
- У них там владелец тот же, что и в "Palazzo", - сказал он.
- С чего ты взял?
- Вчера, когда играли, дилер жаловался, что платят мало. Я ему сказал, чтобы в соседнее шел работать, а он сказал, что это одна и та же контора. Так что хватит с них уже. На три пятьсот и так опустили.
В "Aztec" ужасно не фартило. Нам девятнадцать, ему двадцать. Нам двадцать, ему двадцать одно. Слили две штуки за полчаса. Настроение как-то испортилось, навалилась усталость.
- Давай покурим, остынем, - предложил я.
- Согласен.
Мы вышли из казино, отошли немного в сторону, закурили.
- Не поперло что-то.
- Надо уходить, - сказал я.
- Давай один шаффл еще сыграем и пойдем?
- Может, считать начнем?
- Да в жопу. Если хочешь - считай. Мне, честно, влом.
- Да мне тоже, - согласился я, - мы же на отдыхе.
- Точно, - Нинзя хлопнул меня по плечу, - пошли втупую их вынесем.
Вынести не получилось, но штуку отыграли. Усталость отступила наполовину, настроение поднялось.
В "Imperial" сделали, примерно, две тысячи. В конце шаффла три раза подряд накрыли стол по полтиннику на бокс. В итоге дилер два раза перебрал и один раз набрал семнадцать очков, а мы выиграли на четырех боксах. В общем, куча положительных эмоций. Ялта, мы любим тебя. Вы самый наш удачливый дилер, держите сто баксов. Мы остаемся тут жить. И все в таком духе.
Оставалось последнее казино.
- Ну что, - спросил я, - идем?
- Пошли лучше телок снимем, - ответил Нинзя.
- Нормальный ход.
Нет, все-таки, когда все рядом это очень удобно. Вышел из казино, прошел метров пятьдесят по набережной, вот тебе и ночной клуб. На входе пьяные парни, тряся гривой, сказали, что "это самый крутой клуб в Ялте". В принципе, нам было все равно. Клуб и клуб.
Вошли. Темно, громко, накурено. В середине зала танцпол, у одной стены бар, у другой, типа, чилаут.
- Пить будем? - Удивил вопросом Нинзя.
- Само собой. Трезвый я не могу на это смотреть.
Мы подошли к бару.
- Две водки.
На танцполе извивались пьяные женские тела. За столиками сидели местные воротилы и, накачиваясь алкоголем, выискивали жертв.
- Вон видишь? - Нинзя кивнул в направлении совершающей ритмические движения со скучающим лицом блондинки. Напротив нее очень убого дрыгался какой-то бритый придурок
Высокая, стройная, не урод. Что еще надо? Правильно, нужна вторая такая же.
- А вторая где? - Спросил я.
- А вторая сейчас придет.
Через минуту из туалета вышла, видимо, подруга первой. Тоже высокая, тоже стройная, но брюнетка.
- Темненькая мне, светленькая тебе, - сказал я.
- Тебе не похуй?
- В общем, да.
- Я пошел, короче.
- Давай только по-резкому, а то у меня такое ощущение, что нам тут скоро нарежут, - я скосился на чилаут. Воротилы подпольного бизнеса более не сверлили взглядами танцпол, нормально одетые парни, вроде нас с Нинзей, интересовали их почему-то больше. Может, пидорасы? Вопрос риторический.
Зазвучала медленная музыка, я опрокинул полтос и поспешил к темненькой, пока ее не пометил какой-нибудь местный австралопитек. Нинзя танцевал с блондинкой. Бритый чувак с грустью отошел к чилауту. Брюнеточка окинула оценивающим взглядом, кивнула и положила руки мне на плечи. Я передавал информацию ее мозгу дозировано, типа, технологии клиент-сервер, пакетами. То, что ей нужно было узнать, она узнала. Забивать голову лишним я побоялся, могли интерфейсы подвиснуть, пришлось бы водкой перегружать систему. Килобайты информации потихоньку закачивались в ее процессор. Мы из Москвы. У нас есть деньги. Можно нахаляву бухнуть. Есть квартира на набережной. Ну, как бы и хватит с девчонки нового за сегодня. Я прижал ее поближе и прошептал на ухо - "Ты очень красивая". Черт, как же это было пошло…
У Нинзи все было, по ходу, по такой же схеме. Песня закончилась, мы с ним отошли к бару.
- Ну что там? - Спросил я.
- Сейчас с подругой посовещаются, типа, ехать с нами или нет.
- А, понятно.
От чилаута отделился сгусток человеческого мяса и танцующей походкой переместился прямо к нам.
- Эй, пацаны, того... здорово, - обратился он. Хорошо, что не назвал нас бродягами или там братьями.
- Здорово, - ответили мы.
Разговор явно не предвещал ничего хорошего.
- Пацаны, вы, типо, того... это наши телки, короче... понятно?
- Да, конечно, понятно.
Ну, как бы, а что непонятного? Вот чувак, вон телки. Они его. Вот как-то так. Все прозрачно. По-моему, он немного обиделся, что нам так быстро стало все понятно. Наверное, привык подолгу объяснять.
- Не, типа, вы не поняли... это наши телки, короче, - он даже повысил голос.
- Да, да, конечно. Эти телки - ваши, - ответил Нинзя, - мы все поняли.