Уже сидя под арестом, Л.П. Берия пишет очень плаксивое и довольно подленькое письмо, в котором есть интересные строки. То, что это письмо – не подделка, к чему склоняются почти все бериефилы, абсолютно очевидно. И я на этот признак несомненной его подлинности укажу в свое время, когда будем разбираться с самим арестом министра МВД. И то, что оно подловатое, тоже сразу видно. Подробнее – в главе о событиях непосредственно после смерти Сталина.
Пока нас интересует: «…Большая напряженная работа во время войны в Государственном комитете обороны, когда волей партии нам было поручено – тебе организовать в необходимых количествах в соответствующих предприятиях министерств выпуск самолетов и моторов, а мне – вооружения и боеприпасов, или вопросы формирования для фронта, совместная работа в оперативном бюро Совнаркома СССР по организации народного хозяйства во время войны, когда понадобилось крепко поддержать работу транспорта, были направлены оба мы с тобой, с Кагановичем Л.М. и Микояном А.И., для налаживания железнодорожного транспорта, который играл исключительную роль».
Конечно, как этот документ наши друзья-сталинизды могут считать не фальшивкой, если сам Берия признается, что авиация – заслуга Маленкова?! А Каганович не развалил работу транспорта, а был направлен «поддержать работу транспорта»?
Но вот дальше Лаврентий Павлович пишет: «Почти одновременно освободили тебя из ЦК, а меня из МВД, и стали работать в Совнаркоме, дружно стали работать, так же честно и по партийному вместе с т-щами Молотовым В.М., Кагановичем Л.М., Булганиным Н.А., Ворошиловым, Микояном А.П., а после перехода в Москву и с т. Хрущевым Н.С. и другими. Своей работой, своей преданностью своему ЦК и своему правительству мы убедили товарища Сталина, что он был не прав в отношении нас».
Замечательно! Оказывается, после войны (когда НКВД был преобразован в МВД) такого замечательного во всех отношениях «второго после Сталина» отстранили от руководства МВД! И отстранили именно по инициативе Сталина, которого потом понадобилось убеждать в неправоте. Оказывается, Сталину было абсолютно наплевать на «второго».
Опала же для Маленкова и Берии наступила именно после разборок с этими Новиковыми и Шахуриными, которые снабдили армию бракованной военной техникой. Наконтролировал Лаврентий Павлович! Вот не надо было на Ткаченок матом орать!
Интересно, что после смерти Сталина Лаврентий Павлович первым делом начал заниматься освобождением из лагерей этих деятелей. Переживал за друзей, наверное, очень сильно.
Сразу предупреждаю читателей, что правдивости в рассказе Новикова, скорей всего, не больше, чем сведений о деятельности Ткаченко в Литве. Если бывший замнаркома вооружений придумал «изыскания знакомых» о том, что до войны в Литве Иван Максимович зверски зверствовал, то уж остальное вряд ли он изложил так, как все происходило в действительности.
Это стиль сталиниздов-бериефилов – верить во что им хочется, даже не проверяя источник информации. А еще можно и вот так, как сделал Кремлев, обвинив Вячеслава Михайловича во лжи в вопросе сокрытия информации о том, что войска РККА своевременно получили приказ о приведении в боевую готовность:
«Да и как мог отважиться на это, скажем, Молотов? Он ведь тоже прямо лгал – даже в 1984 году. И эта ложь тогда же была зафиксирована Феликсом Чуевым, хотя он ее считал святой правдой. В его книге «Сто сорок бесед с Молотовым» есть запись от 13 января 1984 года:
«Читаю Молотову выдержки из книги Авторханова о 22 июня 1941 года: «Приехали к нему на дачу и предложили выступить с обращением к народу. Сталин наотрез отказался. Тогда поручили Молотову…»
– Да, правильно, приблизительно так…»
Но ведь это даже приблизительно не так!
Это абсолютно не так! 22 июня Сталин впервые увидел Молотова в своем кремлевском кабинете в 5:45 и весь день был в Кремле, начиная дело войны.
Но не мог же Молотов сказать правду. Очень уж она и для него была неприглядна. А если бы выплыла эта правда, то, смотришь, выплыла бы правда и о Лаврентии Берии… И вместо «лагерно-пыльного» монстра перед глазами изумленных потомков предстал бы блестящий государственный деятель-универсал, не только не грозивший никому стиранием в «лагерную пыль» за предупреждения о близкой войне, а, напротив, своей организаторской работой и своими личными действиями обеспечивший своевременное информирование о ней Сталина!
Я даже не о том, что на начало войны вся разведка ушла от Берии вместе с выделенным из НКВД наркоматом госбезопасности, поэтому не входило в его компетенцию информирование Сталина относительно сведений разведки о сроках начала агрессии.
Мне другое интересно: Сергей Кремлев слышал аудиозапись беседы Молотова с Чуевым? Или Чуев предъявил собственноручно написанный Вячеславом Михайловичем текст? Нет, конечно. Чуев просто написал, что ему что-то якобы рассказал Молотов. Написал заведомую брехню, но Кремлев написанную Чуевым брехню обозвал ложью Молотова.
Вот мне Сергей Кремлев рассказывал, что он в магазинах ворует алкоголь, шоколадки и любит пукать в трамвае, а пальцем показывать на других людей. Представляете, какой озорник?
Не рассказывал? У меня нет аудиозаписи его рассказа и его собственноручно сделанного признания? А у Чуева есть? Вам понятны стиль и методы?
И я даже затрудняюсь определить, кто из компании наших сталиниздов более оригинален в своих методах. Оказывается, можно и так даже, как Ю. Мухин:
«Берия не давал отсиживаться в тылу преступникам, укрывшимся от фронта в исправительно-трудовых лагерях ГУЛАГа. Историк В.Ф. Некрасов приводит такие цифры.
За 1941–1944 гг. строительными организациями НКВД выполнено капитальных работ на 14,2 млрд рублей, что составляет 14,9 %, или почти седьмую часть всех выполненных за это время строительных работ по народному хозяйству СССР в целом».
Оказывается, что, пока Берия не стал наркомом НКВД, у нас в лагерях осужденные играли в домино и лото, а не на стройках перековывались. И если бы не Лаврентий Палыч, то во время войны заключенные употребляли бы баланду и ждали, чем вся эта катавасия закончится. Или как еще слова Юрия Игнатьевича понять?
Одних пистолетов-пулеметов Дегтярева, которые заводы делали по личному заказу Берии (какие-то странные рыночные отношения в оборонной отрасли СССР были) для того, чтобы убедить читателя в том, что Лаврентий Павлович был гениальным военачальником, маловато. Нужна была еще победа над супостатом в стратегически важной битве.
И вот Юрий Игнатьевич Мухин обнаружил этот подвиг наркома НКВД: «Кстати, не дал немцам перевалить Кавказский хребет и соединиться с Турцией (которая бы в этом случае вступила в войну на стороне немцев) тоже Берия. В критический момент обороны Кавказа он возглавил войска Кавказского направления».
Начнем с того, что во время ВОВ создавались стратегические направления, в которые включались, под единое командование, ряд фронтов: Северо-Западное, Западное, Юго-Западное и Северо-Кавказское.
Но именно Кавказского направления история Великой Отечественной войны не знает. Может быть, Юрий Игнатьевич имел в виду не Кавказское направление, а СевероКавказское, но тогда при чем здесь Берия?
Да, директивой Ставки ВГК № 170302 21 апреля 1942 года было образовано Северо-Кавказское направление, в который включили войска Крымского фронта, Севастопольского оборонительного района и Северо-Кавказского военного округа. Но вот какая беда: главнокомандующим этого направления был назначен Семен Михайлович Буденный. И он был главнокомандующим этого направления вплоть до его преобразования 19 мая 1942 года в Северо-Кавказский фронт. Но и командующим Северо-Кавказским фронтом снова был назначен С.М. Буденный, а не Л.П. Берия. И даже со стороны Турции прикрывали Кавказ войска Закавказского фронта, которыми командовал совсем не Берия, а Тюленев. И даже в членах советов фронтов фамилию Берия найти невозможно.
Если же Мухин имеет в виду направление Лаврентия Павловича на Кавказ представителем Ставки ВГК, то тогда ему нужно кое-что исправить в своих книгах о Г.К. Жукове, которого он ненавидит так, как будто является внебрачным сыном маршала, лишенным наследства. Мухин сам же утверждал, что Г.К. Жуков, направленный представителем Ставки в Сталинград, только слушал игру своего шофера на баяне и с медсестрой развлекался. Но представитель Ставки Л.П. Берия у Мухина чудесным образом превращается в возглавителя войск.
Это, естественно, ерунда полная. Никакой представитель Ставки не подменял собой командование фронта, у него были совершенно другие задачи, основные – контроль за исполнением директив и приказов Ставки и информирование ВГК.
Кроме того, вся полководческая деятельность Берии при обороне Кавказа известна только от его сына, других источников по этому вопросу нет. А в мемуарах С. Берии и в интервью с ним, как мы уже видели, фантастического больше, чем реального, да и еще сам вопрос о службе С. Берии в армии в 1942 году является очень спорным.
Есть еще и письмо С.М. Буденного о не очень красивом поведении Берии при обороне Кавказа. Вот и все, что есть. Больше ничего.
Вероятно, опасаясь, что одного Кавказа маловато для полководца Лаврентия, Юрий Игнатьевич замутил совершенно безумную идею. У меня возникло подозрение, что он хотел доказать, будто войну выиграли генералы НКВД.
Откуда у Юрия Игнатьевича такая откровенная неприязнь к армейским генералам, мне неизвестно. Он и армию-то видел только на военной кафедре института, но вот в службе да в тактиках-стратегиях мнит себя не меньше чем генералиссимусом. Про генералов у него много чего написано, но вот это самое, на мой взгляд, забойное:
«Между прочим, в ту войну генералы НКВД очень сильно поубавили спеси армейским генералам, которые свысока расценивают способности генералов внутренних войск воевать».
Вот чудеса какие были! Оказывается, те, кто командовал операми, следаками и конвоирами на зонах, вставили по самые помидоры армейцам в вопросах оперативного искусства. Вот люди были! Не то что нынешнее племя!