Вот вам характерный пример, который наглядно показывает, что Прудникова – смешна, цитирую из ее книги «Последний бой Лаврентия Берии»:
«В сорок девятом, после того как Израиль откачнулся к американцам, Сталин отставил его (Молотова. – Авт.) от государственных дел. Он сказал тогда во всеуслышание: «Вячеслав человек верный, но слишком жену любит и во всем с ней советуется. А Полина, как оказалось, сначала еврейка, а уж потом советский человек. Мы не можем допустить, чтобы министром иностранных дел был товарищ, чья жена запросто ездит на чай к иностранным послам». И заменил Молотова Вышинским, который и без того был «серым кардиналом» в МИДе, а теперь стал и явным руководителем. Молотов тогда сам поддержал это назначение – он-то отлично знал, дело не в Полине, дело совсем в другом. Не только Сталин не мог больше полагаться на Молотова, но и сам Вячеслав Михайлович не хотел быть причастным к новой сталинской внешней политике. Однако выступать против нее не стал, предпочел отойти в сторону».
Это Прудникова в своем тупом политическом детективе о борьбе Берии за дело Сталина так описывает рассуждения Лаврентия Павловича о Молотове. Ход мыслей таков: Молотов лишился поста министра иностранных дел, поэтому это означало, что Сталин его отстранил от государственных дел. Надо отметить, что Прудникова не сама эту байду придумала, это фуфло стало уже тоже историческим фактом – отстранение Молотова от государственных дел после назначения Вышинского на МИД.
То есть пока Вячеслав Михайлович, будучи первым заместителем Сталина в правительстве, совмещал должности вице-премьера и министра, он был причастен к государственным делам, как только стал чистым вице-премьером, то сразу эту причастность утратил. Ход мысли вам понятен?
Вот и Прудникова так же думает. Но она настолько… блондинка, что догадалась эту мысль вложить в голову Берии, который (ахтунг!) был чистым вице-премьером, не совмещающим эту должность ни с каким министерским постом. По логике Прудниковой и ей подобных, Берия, после того как лишился поста наркома НКВД и остался только заместителем председателя правительства, тоже был Сталиным отставлен от государственных дел? Ведь так?
В «умную» голову журналистки мысль о том, что совмещение должности вице-премьера и министра – это не совсем удобно для работы, это вынужденная мера, потому что нет адекватной кандидатуры на пост в министерство, не может заскочить. В эту голову могут только такие мысли влазить: «Трудно сказать, какие чувства испытывал Молотов к бывшей супруге. Во-первых, она столько раз его подставляла, что это могло и надоесть. Во-вторых, по некоторым данным, МГБ в ходе наблюдения за оной дамой обнаружило не только «политически неправильные связи», но и чрезвычайную сексуальную распущенность» (Прудникова Е.А. Последний бой Лаврентия Берии).
Вы теперь понимаете, почему мне очень хочется назвать Елену Анатольевну плохими словами? Как думаете, она это заслужила?
Ну и, естественно, сведения о сексуальной распущенности Полины Семеновны эта… взяла опять же из мемуаров Хрущева. Я вам гарантирую, все, что набрехал Микита, эти придурки, называющие себя сталинистами, в своих книгах и статьях подтвердили на 100 процентов.
Ладно, а что там насчет дружбы Голды Меир и Полины Жемчужиной? Такая дружба с женой вице-премьера, курирующего МИД, да еще и по совместительству министра иностранных дел, – это несомненный успех посла, каковым Голда была, она должна этим гордиться и хвастаться. Вот она и рассказала об этой «дружбе». Меир написала мемуары «Моя жизнь», я небольшой отрывок из них процитирую и прокомментирую для ясности. После прибытия в Москву в 1948 году у нее, как у нового посла, как у посла государства, только что установившего дипломатические отношения с СССР, разумеется, было много встреч и контактов. Интересно, что встреча с Ильей Эренбургом на нее произвела неприятное впечатление, не понравился ей пьяный Эренбург. В своих воспоминаниях, после описания разговора с этим писателем, она продолжает: «Гораздо более интересная и приятная встреча произошла у меня на приеме у Молотова по случаю годовщины русской революции, на который всегда приглашаются все аккредитованные в Москве дипломаты. Послов принимал сам министр иностранных дел в отдельной комнате. После того как я пожала руку Молотову, ко мне подошла его жена Полина. «Я так рада, что вижу вас наконец!» – сказала она с неподдельной теплотой, даже с волнением. И прибавила: «Я ведь говорю на идиш, знаете?»
– Вы еврейка? – спросила я с некоторым удивлением.
– Да! – ответила она на идиш. – Их бин а идише тохтер (я – дочь еврейского народа)».
Полина Семеновна сказала что-то криминальное? Нет. Обычный дипломатический треп. Она – жена главы дипломатического ведомства, вела себя достойно, соответственно своему статусу, сказала несколько приятных слов послу страны, с которым СССР хотел установить дружеские отношения. И заметьте, только на приеме посол Израиля узнала о национальности Жемчужиной! Голде сионисты о том, что жена Молотова, еврейка, на них шпионит, забыли доложить? Бардак в рядах сионистов!
Дальше: «Мы беседовали довольно долго. Она знала, что произошло в синагоге, и сказала, как хорошо было, что мы туда пошли. «Евреи так хотели вас увидеть», – сказала она. Потом мы коснулись вопроса о Негеве, обсуждавшегося тогда в Объединенных Нациях. Я заметила, что не могу отдать его, потому что там живет моя дочь, и добавила, что Сарра находится со мной в Москве. «Я должна с ней познакомиться», – сказала госпожа Молотова. Тогда я представила ей Сарру и Яэль Намир; она стала говорить с ними об Израиле и задала Сарре множество вопросов о киббуцах – кто там живет, как они управляются. Она говорила с ними на идиш и пришла в восторг, когда Сарра ответила ей на том же языке. Когда Сарра объяснила, что в Ревим все общее и что частной собственности нет, госпожа Молотова заметно смутилась. «Это неправильно, – сказала она. – Люди не любят делиться всем. Даже Сталин против этого. Вам следовало бы ознакомиться с тем, что он об этом думает и пишет».
И здесь все в рамках. Более того, Полина Семеновна еще посоветовала послу Сталина прочесть. Прорекламировала, так сказать. И еще дальше: «Прежде чем вернуться к другим гостям, она обняла Сарру и сказала со слезами на глазах: «Всего вам хорошего. Если у вас все будет хорошо, все будет хорошо у всех евреев в мире».
Ну и здесь ничего из ряда вон. Теплый прием, доброжелательное, трогательное отношение к послу и ее дочери со стороны жены министра иностранных дел. Дипломатия. Достойная, умная жена у Вячеслава Михайловича была.
Можно подумать, что на этом приеме Голда и Полина Семеновна подружились и потом часто встречались. Ага! Вот вам: «Больше я никогда не видела госпожу Молотову и ничего о ней не слышала». Нечем посланнице Израиля было хвастаться.
Сама Голда Меир свидетельствует, что Жемчужину она видела единственный раз в жизни на приеме в МИД. Где дружба, как это утверждает Прудникова?
А как вы думаете, послу Израиля совсем неинтересен был бы факт ареста жены министра иностранных дел СССР, учитывая национальность жены? И вообще, никому в мире это было бы неинтересно? Была-была жена у Молотова и вдруг пропала – и всему империалистическому враждебному окружению это до фонаря? Конечно, израильтяне это первыми пронюхали бы, и подняли бы хай. Но дальше у Голды совсем странные строки: «Много позже Генри Шапиро, старый корреспондент Юнайтед пресс в Москве, рассказал мне, что после разговора с нами Полина Молотова была арестована…»
Когда это «много позже» было – неизвестно. Через год? Два? Десять? Двадцать?
Но вот что интересно, этот Генри Шапиро, американский журналист, был любимцем Никиты Сергеевича Хрущева, о чем не даст соврать сын Микиты: «На пресс-конференциях отец обращался к представителям западных изданий напрямую, многих помнил по именам. Он не начинал интервью, не убедившись, что все его «друзья» на месте.
– Я не вижу господина Шапиро, – говорил он, вглядываясь со стационарного или импровизированного возвышения в толпу роящихся вокруг него корреспондентов.
Низкорослый, кругленький как шар, с неизменной трубкой в зубах, корреспондент Юнайтед пресс Генри Шапиро легко терялся в толпе рослых американцев. В ответ на призыв отца он становился на цыпочки, расплывался улыбкой из-под щеточки усов, размахивал руками, показывая, что он здесь. Отец ценил Шапиро за объективность и серьезность оценок, и Шапиро платил ему тем же, он не гнался за дешевыми сенсациями, особенно «с душком» (Хрущев С.Н. Никита Хрущев. Реформатор).
Так есть у меня основания предполагать, что история с арестом и ссылкой П.С. Жемчужиной – сплетня, запущенная Хрущевым в целях дискредитации В.М. Молотова и И.В. Сталина, а теперь подхваченная нашими сталиниздами-бериефилами?
И я не просто из чувства пролетарской ненависти ругаю этих создателей легенды о Берии как о единственном верном продолжателе дела Сталина, не только называя их тупыми баранами, но и проходимцами. Они не по глупости придумали эту легенду, другое дело, что у них не хватило ума придать ей более-менее правдоподобный вид, так чтобы она не рассыпалась при первом же, чуть более внимательном прочтении, но они прекрасно осознают, что творят. Прекрасно понимают, что в основу этой Пизанской башни о «последнем рыцаре Сталина» они насовали вместо строительных блоков кирпичи из коровьих кизяков, слепленных руками дорогого Никиты Сергеевича. И если из этого, и так кривого, строения вынуть хоть один кизяк, то оно сразу развалится.
Вот поэтому они так вдохновенно и упорно держатся за арест и ссылку жены Вячеслава Михайловича. Видят, что это кирпич из дерьма, морщатся от вони, но держатся.
Наглядный пример этого старания, из книги Прудниковой «1953 год. Творцы террора»:
«Но вернемся к реабилитации. Официальные версии таковы. Первая: Берия, придя к власти после смерти Сталина, тут же, в качестве подарка Молотову, вернул Жемчужину в Москву.
Вторая: Берия, придя в МГБ, наз