Во-вторых, если даже допустить невероятное, то есть если даже ближайшее окружение вождя составляли трусливые крысы, то – тем более. Любая крыса в этой ситуации точно знает, что за подобную инициативу ее потом стая дружно загрызет, если что-то пойдет не так.
Разумеется, члены ЦК были достаточно самостоятельными людьми на достаточно самостоятельных должностях, чтобы иметь возможность, узнав о болезни Сталина, оформить себе командировочные в Москву и там, сидя в гостинице, ждать результата лечения. Возможность такая была. А вот было ли желание отвечать потом на вопрос: слушай, дорогой, а ты чего в столицу без приглашения приперся? На что надежды питал?
Вот Дмитрий Шепилов вспоминает в своей книге «Непримкнувший», что он сидел в своем кабинете главного редактора газеты «Правда» 5 марта: «Около 10 часов вечера зазвонил кремлевский телефон – «вертушка»:
– Товарищ Шепилов? Говорит Суслов. Только что скончался Сталин. Мы все на «ближней» даче. Приезжайте немедленно сюда. Свяжитесь с Чернухой и приезжайте возможно скорей.
В. Чернуха был вторым, после Поскребышева, помощником Сталина».
Впрочем, до «ближней дачи» обладатель самой длинной фамилии не доехал и оказался в Кремле, в кабинете Сталина, где решили провести первое посмертное заседание «сироты»:
«Кажется, М. Суслову и П. Поспелову поручено было немедленно подготовить обращение от ЦК КПСС, Совета Министров СССР и президиума Верховного Совета ко всем членам партии, ко всем трудящимся Советского Союза о смерти Сталина.
Создана была правительственная комиссия по организации похорон под председательством Н. Хрущева, с участием Л. Кагановича, Н. Шверника и других…
Условились на следующий день созвать пленум ЦК, на котором решить самые неотложные вопросы руководства партией и страной».
Книга Шепилова вызывает очень много вопросов. Главный из которых: а не был ли Дмитрий Трофимович самым главным в нашей стране, пока не «примкнул»? Ни один вопрос даже Сталин без его совета решить не мог!
Ну ладно. Зато Шепилов назвал дату и время принятия решения о созыве пленума, после 22.00 5 марта, и дату, на которую было намечено пленум провести, – 6 марта.
Все выглядит логично. Вечером 5 марта умер Сталин, здесь же решили членов ЦК позвать на пленум прямо на следующий день, 6 марта.
6 марта пленум ЦК КПСС, точнее, совместное заседание ЦК, Совмина и президиума ВС провели. Приняли постановление, которое 7 марта в газете «Правда», главным редактором которой был Д.Т. Шепилов, было опубликовано.
Только вот в чем проблема: это Дмитрий Трофимович уже почти в полночь 5 марта мог узнать, что ему на следующий день, как члену ЦК, нужно быть в Кремле, и у него еще оставалось время выспаться, побриться и утром на метро или такси доехать до Красной площади.
А с помощью какого устройства товарищ Мельник, член ЦК и первый секретарь Приморского краевого комитета КПСС, должен был телепортироваться из Владивостока в Москву к 6 марта?
Эра реактивной авиации в 1953 году еще не наступила. И даже винтокрылые машины из Владивостока в Москву летали в те годы далеко не каждый день. Через четыре года, в 1957-м, когда «старая гвардия» пыталась Никиту на кукан посадить, членов ЦК стали в срочном порядке свозить в Москву, задействовав даже военно-транспортную авиацию. И вот через четыре года на созыв пленума ушло целых четыре дня!
А в 1953 году – никаких проблем! Ночью решили, а уже на следующий день все члены и кандидаты в члены ЦК – в Кремле. Чудеса сталинской техники?
С Шепиловым понятно. Он соврал. Я попробовал поискать другие более-менее вменяемые свидетельства – ничего. Даже у Л.М. Кагановича написана какая-то ерунда. У него в мемуарах – пленум состоялся 7 марта. Такого точно быть не могло. Если бы он был 7 марта, то газеты информационное сообщение о нем не успели бы 7 марта опубликовать.
6 марта – крайний срок. Раньше – мог быть. Позже – нет. Давайте отмотаем от 6 марта… два дня. Ну, допустим, что в марте 1953 года были приняты совсем уж экстраординарные меры для того, чтобы членов ЦК свезти в Москву со всей страны. Допустим, что за двое суток это смогли сделать. Быстрее – это совсем нереально.
Тогда пленум начали созывать, самое позднее, 4 марта. То есть Сталин мог быть мертв уже к ночи 3 марта. Начинаем шерстить воспоминания всех «причастных». Бац! А. Микоян! «В начале марта 1953 года у него (у Сталина. – Авт.) произошел инсульт, и он оказался прикованным к постели, причем его мозг был уже парализован. Агония продолжалась двое суток».
2 марта – первые сутки. 3 марта – вторые сутки. Если Сталин умер 3 марта, то цекисты могли успеть съехаться к 6-му.
У Микояна есть еще кое-что. Я в своих книгах писал, что Сталин, скорее всего, умер в своей кремлевской квартире, как и было опубликовано в газетах тех дней. «Ближняя дача» – выдумка Хрущева, которому потом подпели.
И у Анастаса Ивановича находим подозрительные строки:
«У постели Сталина было организовано круглосуточное дежурство членов политбюро. Дежурили попарно: Хрущев с Булганиным, Каганович с Ворошиловым, Маленков с Берия. Мне этого дежурства не предложили. Наоборот, товарищи посоветовали, пока они дежурят, заниматься в Совете министров СССР, заменять их в какой-то мере.
Я не возражал, ибо мне ни к чему была политическая кухня, в которую, по существу, превратились эти дежурства, – там уже шла борьба за власть. Правда, ночью, часа в два, я заходил туда ненадолго и потому мог составить впечатление о том, что там происходило».
Если вы сразу не поняли, что мне показалось подозрительным, поясню. Совет министров располагался географически в Кремле. Сталин лежал в постели на «ближней даче», как считается. Так вот, если Микоян работал в Кремле, то в два часа ночи он бы на «ближнюю дачу» не заходил, а заезжал. Так любой человек и написал бы.
А вот если Сталин лежал в кремлевской квартире, то Микоян именно ЗАХОДИЛ туда из своего кабинета в здании Совета министров!
Но нас сейчас больше интересуют события, связанные с пленумом. Приступим к документу из архива президента. Начнем его читать:
«Протокол совместного заседания пленума Центрального Комитета КПСС, Совета Министров Союза ССР и президиума Верховного Совета СССР от 5 марта 1953 года
Заседание началось в 20 час…»
Что такое?! К 20:00 часам 5 марта члены ЦК уже были в Москве?! Фальшивка? Я бы не спешил с таким выводом…
Дальше в этом протоколе в качестве присутствующих ВСЕ члены ЦК и ВСЕ кандидаты в члены ЦК. Из 220 человек никто не заболел, не опоздал, не попал в форс-мажорную ситуацию, которая не позволила ему на пленуме присутствовать. Немного странно, но допустимо.
Впрочем, отсутствовал всего один человек: «Тов. Хрущев сообщает, что с самого начала болезни товарища Сталина у его постели непрерывно находятся члены Бюро президиума ЦК. Сейчас дежурит тов. Булганин, поэтому он не присутствует на заседании».
Все-таки заседание собрали еще при живом Сталине? Согласитесь, слова об отсутствии Булганина, который как раз в паре с Хрущевым и дежурил у постели больного, выглядят убедительными. По крайней мере, если думать, что это фальшивка, то фальшивка очень качественная. Правда? Предусмотреть в протоколе отсутствие Булганина, учесть это обстоятельство – это может свидетельствовать о внимательности изготовителя фальшивки. Вот и с оценкой внимательности автора документа тоже пока не спешите.
Начинается заседание в этом документе так:
«Председательствует тов. Хрущев.
Тов. Хрущев предоставляет слово министру здравоохранения СССР т. Третьякову для информационного сообщения о состоянии здоровья товарища Сталина И.В.
Сообщение т. Третьякова принимается к сведению».
А что Третьяков сообщил о здоровье товарища Сталина? Выздоровеет? Умрет? Останется инвалидом? А может, уже умер?
Вот сейчас и начинается детективная история. Пробежимся по протоколу немного вперед, и попробуйте сами установить, что сообщил Третьяков о здоровье товарища Сталина. В этом документе Г.М. Маленков докладывает о предложениях оргбюро президиума ЦК КПСС, среди них такое:
«Утвердить следующий состав президиума Центрального Комитета КПСС:
Члены президиума ЦК – тт.: Сталин И.В., Маленков Г.М., Берия Л.П., Молотов В.М., Ворошилов К.Е., Хрущев Н.С., Булганин Н.А., Каганович Л.М., Микоян А.И., Сабуров М.З., Первухин М.Г.».
Вот это да! Получается, что министр здравоохранения сообщил, что товарищ Сталин выздоровеет, поэтому его кандидатура предлагается в качестве члена президиума ЦК КПСС?
Или этот протокол – все же грубо сляпанная фальшивка? Снова не спешим с выводами, листаем документ дальше, почти до конца, до этих слов: «Затем тов. Маленков сообщает, что Бюро президиума ЦК поручило тт. Маленкову, Берия и Хрущеву принять меры к тому, чтобы документы и бумаги товарища Сталина как действующие, так и архивные были приведены в должный порядок».
Теперь получается, что Третьяков сообщил совершенно другое: Сталин либо уже мертв, либо вот-вот умрет, надежд никаких нет, поэтому нужна комиссия, чтобы разобраться с его бумагами.
Но тогда протокол выглядит какой-то невероятной хренью: сначала Сталина предлагают членом президиума ЦК КПСС, потом трем товарищам поручают привести в порядок его бумаги. Ладно – действующие документы, может, там что-то срочное, и, пока Сталин от инсульта не оклемался, с ними нужно разобраться. Но зачем – архивные? Если архивные, то одно из двух: Сталин мертв или при смерти. Других вариантов нет.
Я напишу, что все это значило. А сейчас мне интересно: кто-нибудь из читателей занимался руководящей административной работой? Кто-нибудь готовил заседания, совещания, вот такие протоколы?
Понятно, что профессиональному историку этот документ может заменить сильнейший транквилизатор, вгоняющий ученого в ступор. Но для тех, кто сталкивался с административной деятельностью, – семечки. Это не фальшивка. Это – проект. И спасибо тем архивистам, которые его почти чудом, кажется, сохранили. Этот «протокол» многое объясняет…