Перед тем как мы объединили усилия, Виксила успела взяться за несколько мелких краж, но, поскольку ей недоставало мастерства, она доводила до конца лишь самые простые дела и потому сильно исхудала от голода. Однако красота ее никуда не делась, а вскоре я по достоинству оценил и ее острый ум, и способность быстро учиться и еще больше к ней привязался. Виксила была миниатюрной и ловкой и умела карабкаться на стены не хуже лемура. Она оказывала мне поистине неоценимую помощь, пробираясь через узкие оконца или иные отверстия, куда сам я протиснуться не мог.
Вместе мы провернули несколько весьма прибыльных краж, и тут мне вдруг подумалось: а не забраться ли нам в храм Лениквы и не похитить ли оттуда драгоценные пояса? Сделать это было непросто, трудности на первый взгляд казались почти непреодолимыми. Но меня никогда не пугали такого рода задачки, и я всегда рад был испытать свою смекалку.
Перво-наперво нужно было незамеченными проникнуть внутрь, чтобы нас не изрубили на куски злобные и неподкупные охранники-евнухи, вооруженные серпами и неусыпно оберегавшие храм. К моей радости, Виксила еще во время своей службы там узнала о некоем подземном ходе – им давным-давно не пользовались, но он, насколько ей было известно, никуда не делся. Попасть в него можно было из пещеры где-то в лесах неподалеку от Узулдарума. Когда-то по этому тайному ходу приходили к девам сладострастники, однако ныне они открыто являлись через главные ворота храма или же, если не хотели привлекать внимание, через заднюю дверцу: то ли религиозный пыл в наши времена возрос, то ли скромность пришла в полный упадок. Сама Виксила пещеры не видела, но примерно знала, где это. Ход заканчивался в средней части храма за статуей Лениквы, и его прикрывала каменная плита, которую легко можно было поднять снизу или сверху.
Во-вторых, нужно было правильно рассчитать время и выбрать такой момент, когда пояса расстегнуты и лежат где-нибудь в сторонке. И здесь неоценимой оказалась помощь Виксилы: она знала, когда замки от поясов отмыкаются чаще всего – во время больших или малых празднеств в так называемые жертвенные ночи, главнейшей из которых считалась ночь полнолуния. Именно тогда все до единой храмовые прислужницы были нарасхват.
Однако в такие ночи в храме было полно людей: священники, сами девы, их клиенты – и здесь крылась непреодолимая, казалось бы, загвоздка. Как раздобыть пояса и сбежать с ними на глазах у такой толпы? Признаюсь, эта задачка долго мне не давалась.
Нужно было найти способ изгнать всех из храма или же сделать так, чтобы все потеряли сознание или иным образом обездвижились, пока мы будем осуществлять свой злодейский замысел.
Я раздумывал, не применить ли одно снотворное зелье – не единожды распылял я его в богатых домах, когда нужно было усыпить обитателей. К несчастью, такой способ годился только для небольших помещений: во все покои и закоулки огромного храма зелье не проникнет. Вдобавок, распылив его, вор должен после выжидать целых полчаса с открытыми нараспашку дверьми и окнами, пока дурман не выветрится, иначе он и сам уснет рядом со своими жертвами.
Существовал и другой способ – пыльца редкой лилии из джунглей: если сдуть ее человеку в лицо, его временно разбивал паралич. Но и это средство не годилось: слишком много людей, да и где же раздобыть столько пыльцы?
В конце концов я решил попросить совета у одного волшебника и алхимика по имени Визи Фенквор: к его услугам и услугам его печей и тиглей я не раз прибегал, чтобы переплавить украденное золото и серебро в слитки и иные не вызывающие подозрения предметы. К колдовским способностям Фенквора я относился с недоверием, но признавал его искусство в области токсикологии и аптечного дела. У алхимика под рукой всегда имелись разнообразные смертоносные снадобья, и он вполне мог посоветовать нам что-нибудь дельное.
Когда мы пришли, Визи Фенквор сцеживал зловоннейшее зелье из исходящего паром котелка в глиняные бутылочки. Судя по запаху, то была какая-то особенно смертоносная дрянь: по сравнению с ней мускусные железы хоря благоухали вполне безобидно. Алхимик был так занят, что не сразу нас заметил, но вот зелье было разлито по бутылочкам, а бутылочки плотно закупорены и запечатаны темной клейкой смолой.
– Перед вами любовное зелье, – сказал он елейным голосом. – Оно воспламенит даже грудного младенца, заставит воспрянуть девяностолетнего старца, стоящего одной ногой в могиле. Хочешь?..
– Нет, – решительно сказал я. – Ничего такого нам не нужно. А нужно нам нечто совершенно иное. – В нескольких словах я описал наши затруднения и прибавил: – Помоги нам, и мы доверим тебе без сомнения достойное дело – переплавить золотые пояса. Как всегда, ты получишь треть добычи.
Бородатое лицо Визи Фенквора прорезала презрительная похотливая усмешка.
– Приятное дельце, как на него ни посмотри. Мы освободим храмовых дев от весьма неудобных, если не сказать обременительных вещиц, а для прозябающих зря камушков и драгоценных металлов найдем применение получше, обратив их к собственной выгоде. – Чуть помедлив, он добавил, словно ему в голову пришла интересная мысль: – Как раз сейчас в моем распоряжении имеется весьма необычный состав, с помощью которого вы сможете за очень короткое время выпроводить всех из храма.
С высокой полки в затянутом паутиной углу мастерской алхимик достал пузатый кувшин из прозрачного стекла, заполненный мелким серым порошком.
– Я расскажу вам про необычайные свойства этого порошка и про то, как его использовать, – пообещал он, поднеся кувшин к свету. – Это истинный венец алхимического искусства, пострашнее чумы будет.
Выслушав его объяснения, мы изумились. Потом мы расхохотались.
– Надеюсь, тут обошлось без твоих заклинаний и колдовских фокусов, – сказал я.
Лицо Визи Фенквора обиженно вытянулось, как будто я оскорбил его в лучших чувствах.
– Уверяю тебя, свойства этого порошка, хоть и необычайны, не противоречат природе, – объявил он и, немножко подумав, добавил: – Сдается мне, я могу слегка улучшить ваш план. Когда вы украдете пояса, их надо будет незаметно переправить в город; весят они немало, и вдобавок не исключено, что о вашем чудовищном преступлении уже станет известно и в Узулдаруме будет полно стражи. Вот что я предлагаю…
Мы выслушали и одобрили хитроумный замысел Визи Фенквора, а затем обсудили разнообразные подробности. Когда мы пришли к полному согласию, алхимик принес несколько бутылей с вином, которое на вкус оказалось гораздо приятнее всего, чем он потчевал нас раньше. Прихватив из мастерской кувшин с порошком, за который великодушный Визи Фенквор отказался брать плату, мы вернулись к себе и предались радужным мечтаниям, которые расцветила небольшая толика пальмового вина.
Несколько ночей, что предшествовали полнолунию, мы благоразумно воздерживались от обычных занятий и не отходили далеко от своего жилища, надеясь, что стражи, которые давно уже подозревали нас во многих грехах, решат, что мы либо уехали из города, либо бросили воровать.
И вот наступило полнолуние. Незадолго до полуночи в нашу дверь тихонько постучал Визи Фенквор условным стуком – три раза.
Как и мы сами, он нарядился в домотканые крестьянские одежки, хорошо скрывавшие внешность.
– Я раздобыл у одного деревенского торговца тележку и двух небольших ослов, – сообщил алхимик. – В тележке лежат разнообразные плоды и коренья. Я спрятал ее в чаще как можно ближе к пещере, откуда начинается подземный ход в храм Лениквы. И саму пещеру проверил. Успех предприятия целиком зависит от того, сумеем ли мы учинить достаточный переполох. Если никто не увидит, как мы вошли и вышли через подземный ход, про него, вероятно, и не вспомнят. Жрецы будут искать в других местах. А мы меж тем заберем пояса, спрячем их в тележке, прикроем сверху овощами и фруктами, выждем немного и за час до рассвета вместе с другими торговцами войдем в город.
Мы обогнули Узулдарум, держась подальше от людных мест – кабаков и дешевых притонов, где чаще всего и собирались служители правопорядка; в некотором отдалении от храма Лениквы мы обнаружили дорогу, что вела прочь от города, и отправились по ней. Постепенно домов вокруг становилось все меньше, а джунгли по обеим сторонам смыкались все теснее. Никто не видел, как мы свернули на боковую дорожку, под тень пальм и разросшихся кустов. Преодолев множество прихотливых извивов, мы добрались до запряженной ослами тележки, так искусно укрытой от глаз, что я сам не сумел ее разглядеть – лишь почувствовал резкий запах кореньев и свежего навоза. Ослы были хорошо обучены и прекрасно подходили для воровского промысла: они не ревели и ни единым звуком не выдавали свое присутствие.
Близко к пещере тележка подъехать не могла. Нам пришлось ощупью пробираться сквозь жмущиеся друг к другу стволы и переступать через выпирающие из земли корни. Сам бы я пещеру не заметил, но Визи Фенквор остановился перед взгорком и отвел в сторону занавес из ползучих переплетенных побегов, за которым зияла заваленная камнями дыра, куда можно было пролезть на четвереньках.
Мы зажгли прихваченные с собой факелы и на карачках протиснулись в дыру. Первым шел Визи. К счастью, сезон дождей еще не настал, так что в пещере было сухо, и мы почти не перепачкались, лишь слегка измазали плащи землей – вполне подходящий для крестьян вид.
Кое-где в пещере валялись упавшие с потолка обломки, и в таких местах мне, человеку высокому и дородному, трудно было протиснуться. Неизвестно, сколько мы прошли, но вдруг Визи Фенквор остановился и встал во весь рост перед гладкой, сложенной из камней стеной, в которой виднелись едва заметные ступени.
Мимо него скользнула вперед Виксила. Поднялась по лестнице, и я последовал за ней. Свободной рукой она провела по плоской каменной плите на потолке. И большая плита бесшумно приподнялась, словно крышка сундука. Виксила погасила свой факел и положила его на верхнюю ступеньку, а потом осторожно заглянула в ширившуюся щель, откуда проникал тусклый неровный свет. Когда невидимый механизм полностью поднял плиту, Виксила юркнула наружу и махнула нам рукой.