петать мою душу.
Когда болевые ощущения прошли, инициативу уже взяла она. Повалив меня на спину, она оказалась сверху, начав активно двигать бедрами. А я помогал ей, держа руки на упругих ягодицах девушки.
***
Никогда и ни с кем мне не было так хорошо, как сегодня. Жар тела Сильвии и вкус её губ, пышущее жаром узкое лоно и громкие стоны…
Боль от царапин, что она оставляла на моем теле…
Да, определенно это была лучшая ночь в моей жизни….
Мы оба выплескивали в необузданную страсть все накопленные чувства. И не только желание обладать друг другом. Нет, тут было всего понемногу. И любовь, и боль от потери близких, и надежда на будущее, соседствующая с чувством грозящей нам опасности.
Мы выпускали это через единение тел и душ, пропускали через себя и освобождались.
И когда, обессилившие, мы лежали, обнявшись, я чувствовал себя таким счастливым и умиротворенным, как никогда прежде.
Глава 14. Прошлое
Открыв глаза, я сладко потянулся, постаравшись не разбудить дремавшую на мне Сильвию. Но, не смотря на это, фуори все равно проснулась, забавно дернула ухом и сонно посмотрела на меня.
Затем подалась вперед, и я ожидал, что она меня поцелует, но вместо этого фуори по-кошачьи потерлась своей щекой о мою небольшую щетину, а затем грациозно выскользнула из постели и начала одеваться.
-Силь…
Девушка не произнесла ни слова. Полностью одевшись, она замера перед дверью и напоследок одарила меня многозначительной улыбкой и не менее многозначительным взглядом.
И этого мне было достаточно, чтобы понять, что все хорошо.
Она ушла, а я все ещё ощущал тепло её тела и запах волос, что будоражили все внутри. Сильвия оказалась дикой кошечкой во всех смыслах, и проведенную с ней ночь мне ни за что не забыть.
Выбираться из постели очень не хотелось, я бы предпочел полежать ещё часок-другой. И, наверное, если бы Сильвия не поспешила покинуть комнату, я бы так и поступил. Но раз эта кошечка решила, что пора вставать, значит, и мне стоит выбираться.
К тому времени как я спустился вниз, Терри уже ожидал меня за одним из столиков. Силь сидела рядом с ним и ела что-то очень вкусное. Я тоже заказал плотный завтрак и присоединился к ним.
Пока ждал свою порцию, обсудил с товарищами дальнейшие планы, а были они довольно простыми: разузнать, где именно находится улица Франка, а дальше искать дом, что оформлен на Юджина Грейва.
Как бы я не любил дядю, но вот почему он не мог просто сказать мне номер дома? Это бы значительно облегчило поиски. И все было бы не так плохо, не находись я в розыске.
В итоге отправить на поиски пришлось Терри. Подобное его не слишком вдохновило, но с нанимателем спорить не стал. На всякий случай я дал ему денег, если придется давать взятку.
Мы же с Сильвией остались в таверне, и стоило подчиненному удалиться, как сытая фуори чуть ли не за руку потащила меня обратно в комнату, где продемонстрировала, что у неё ещё осталось довольно много запала с ночи.
Терри объявился после обеда с хорошими известиями, хотя девушку они не слишком обрадовали. Судя по сердитому взгляду, она надеялась, что проведет со мной весь день.
Рассиживаться я не стал, решив, что мы отправимся туда прямо сейчас.
-Ты берешь его с собой? — удивился я, заметив, как фуори берет с собой меч, замотанный в ткань.
-Разумеется.
Я лишь усмехнулся и покачал головой. Эта её любовь к холодному оружию весьма…. необычна. Помимо меча с собой она взяла ещё достаточное количество железок. Один маленький кинжал сунула в сапог, другой ухитрилась спрятать в рукав куртки. Пара метательных ножей она убрала в карман. И это только то, что я заметил. Вполне возможно, что если её поднять над землей и хорошенько тряхнуть, из одежды вывалится целый оружейный склад.
Помимо поисков нужного дома Терри была поручена ещё одна небольшая работенка: добыть нам оружие и амуниции. Для себя он взял небольшой и надежный квандайк, почти такой же, как был у меня, только с барабаном на восемь патронов, а не на шесть. Калибр у него был меньше, чем у R6, так что пришлось Терри закупаться патронами сразу двух калибров.
Теперь Терри предстояло выполнить еще одно задание.
-Мне нужно, чтобы ты проник на железнодорожный вокзал и отыскал мой чемодан. Там должен быть какой-нибудь склад забытых вещей.
-Вы уверены что…– Терри недовольно скривился.
-Там находятся несколько вещей, которые желательно не придавать огласке, — и тут я не шутил. Там должны храниться несколько небольших ампул с концентрированной маной, которую я собирался по прибытии в Коску использовать для зарядки маски. Для этого же Мерсел приготовил специальный компактный вариант «заряжателя». Точнее, сам чемодан был «заряжателем», если я правильно понял Винса. И данная штука в руках понимающих людей весьма нежелательна…
-Хорошо. Я примерно помню, как выглядел ваш чемодан… — сокрушенно вздохнул Терри.
-На нем кодовый замок. Да и сам чемодан изнутри армирован не хуже, чем сейф. Надеюсь это поможет тебе его найти.
-Надеюсь, меня не поймают… Попасть на каторгу не входит в мои дальнейшие жизненные планы…
Терри отправился на разведку к ночной вылазке за моими вещами, а мы с Сильвией направились на улицу Франка.
Несмотря на то, что шли туда по делу, это все равно походило на романтическую прогулку. Сильвия шла под руку со мной, мы мило пытались мило беседовать. Точнее, разговаривал в основном я, но и обычно неразговорчивая девушка тоже пыталась поддерживать беседу, насколько могла.
-Не хочешь немного рассказать о своем детстве? — решил все-таки попытать счастья. – О том, как ты познакомилась с дядей Уорреном?
-Виктор…
-Я не хочу на тебя давить, но…
-Да, я понимаю. После того, что между нами произошло… я тебе расскажу. Только, пожалуйста…. Не ненавидь меня….
***
Их было четверо. Дезертиры из Дангарда, что украли оружие и бежали, но в итоге оказались между молотом и наковальней. С одной стороны Дангард, у которого для дезертиров один приговор — смерть. С другой стороны Лэндуэлл, который так же не слишком любил подобных.
В итоге они набрели на одинокий домик, в котором пряталась я, мой отец и мать. Мы были беженцами из Дангарда и надеялись переправиться в Лэндуэлл, где отношения к зверолюдям были чуть теплее. За несколько лет до начала первой Восточной Компании в Дангарде начались сильные гонения на зверорасы, и нам ничего не оставалось, кроме как эмигрировать. Иначе моему отцу грозила бы виселица.
Дезертиры появились неожиданно, под самый вечер. Один был серьезно ранен и истекал кровью. Отец попытался уладить все миром, ведь мы небыли врагами друг другу, но тут же схлопотал ударом приклада в лицо.
В тот момент я не понимала, почему они просто не дали нам уйти, это сейчас ясно: они просто боялись что мы их сдадим. Первоначально они собирались переночевать в доме, дождаться, когда основные бои сместятся на север, но вместо этого бои ушли на юг. Порой казалось, что взрывы, выстрелы и шум работающей техники совсем рядом, но это было обманчиво. Войска вели бои как минимум в нескольких километрах, и, тем не менее, дезертиры очень боялись. Поэтому они согнали нас в подвал и укрылись там вместе с нами.
Раненый скончался в эту же ночь, и дезертиры похоронили его в десятке метров от дома. Если быть точным, его прирезал один из своих из-за того, что тот слишком сильно орал.
Все это произошло у меня на глазах, а ведь тогда мне было лет семь, кажется.
В тот же вечер они впервые изнасиловали мою мать. Собирались и меня, но их старший – Симьер, запретил. Видимо, в нем оставалось хоть крупица человечности, в отличие от остальных.
И все это происходило у меня на глазах. Отец был бессилен, и все, что ему оставалось, просить меня закрыть уши и смотреть только на него.
Но это были бессмысленные потуги. Они по очереди насиловали её. Не раз, и не два.
Страшно такое говорить, но за несколько дней пребывания в подвале сцены насилия над моей матерью стали почти что нормой. Отец к тому времени стал совсем плох. Эта троица часто срывала на нем злость. Доставалось и матери, но реже и не так сильно, ведь её они использовали для другого.
Пару раз били и меня, но не сильно. Большую часть времени я просто сидела в углу и ждала, когда все это кончится. Мне уже было все равно, останусь я жива или умру. Я просто хотела, чтобы этот ад закончился.
Но… это было только начало.
Уже через три дня встал острый вопрос с провиантом. Запасы дезертиров подошли к концу, а бои продолжали идти в непосредственной близости от убежища. Кажется, один раз даже кто-то ходил по самому дому. Но они не ставили целью кого-то найти и лаз в подвал просто не заметили.
Выходить наружу было слишком опасно. И когда они окончательно отчаялись — то зарезали моего отца.
Я до сих пор помню, как отошла от шока, что-то крикнула, но мне тут же врезали прикладом по голове, стараясь заткнуть. Когда я пришла в себя, то отца уже разделали как свинью.
Я подползла к маме, что-то ей говорила, но той словно не было тут. Взгляд был пустым.
Она сломалась.
Это заметили и дезертиры, очень быстро потерявшие всякий интерес к ней. Она уже не сопротивлялась. Не говорила. Была словно кукла, послушно исполняющая приказы.
В тот же вечер я вкусила плоть своего отца.
Я не хотела этого делать, но Симьер чуть ли не силой заставлял меня есть. И я до сих пор не знаю, говорить ли ему за это спасибо или ненавидеть. Но, наверное, все-таки первое.
Мне кажется, я напоминала ему дочь или кого-то близкого, и именно поэтому он как мог оберегал меня. Не позволил изнасиловать, заставил есть, когда я была на грани полного истощения. Он явно хотел, чтобы я выжила.
Через два дня мы заметили, что звуки боя стали гораздо тише. И первая небольшая вылазка одного из них подтвердила – линия фронта сдвинулась, и появился шанс сбежать.
И вот тогда у них возник серьезный внутренний конфликт. К тому времени мясо пришло в негодность, и они остались без провианта в дорогу. А она предстояла длинной. Один из них настаивал, что нас с мамой надо порезать на куски, как отца. Самые сочные зажарить и взять с собой в дорогу.