– Похоже, твоя мать в самом деле хочет чего-то от отца, чего-то такого, чего ей явно не хватает. Ты – дочь, поэтому само собой разумеется, тебе следовало высказать свою точку зрения.
– Ладно, как сказал отец, «посмотрим, что будет дальше».
– Ты решила пока подежурить в палате?
– Да. У меня все нормально, не волнуйся. Есть какие-нибудь новости по Марлину Джоунсу?
– Нет. Все прямо из себя выходят. Он как будто испарился.
Да, примерно с час тому назад мне звонила Ханна. Хотела встреться со мной и поговорить. Когда я отказался, она заявила, го незадолго до отъезда в Сан-Франциско ты набросилась на нее в женском туалете. Она говорит, ты обвиняла ее в том, что она меня шантажирует, чтобы избежать увольнения. Если верить ее словам, тебя приводит в бешенство мысль о том, что когда-то в прошлом я с ней спал.
Только этого не хватало, подумала Лейси.
– Все это не правда, Диллон, но ты подал мне неплохую идею, и я ее как следует обдумаю. Конечно, Ханна – очень сильная женщина, и мне скорее всего с ней не справиться.
– Да уж, пожалуй, – пробурчал Диллон. – Позвони мне завтра на работу и введи в курс новостей. Эй, Лейси!
– Что?
– Я по тебе страшно скучаю. Мне пришлось идти в тренажерный зал одному. Раньше мне это даже нравилось, но на сей раз, не успев начать тренировку, я уже стал искать глазами тебя.
Опуская трубку на рычаг, Лейси улыбнулась.
Когда дверь палаты слегка приоткрылась и сквозь образовавшуюся щель в лицо Лейси ударил тонкий лучик света из коридора, она мгновенно проснулась, готовая действовать, но при этом даже не шелохнулась. По идее, в комнату могла заглянуть медсестра, но интуиция подсказывала Лейси, что это кто-то другой. До нее донесся резкий, сильный запах с оттенком мускуса, весьма возбуждающий. Запах одеколона Дугласа. Этот аромат был знаком ей с пятнадцати лет, когда Дуглас впервые появился в доме Шерлоков.
Она лежала не двигаясь, исподволь наблюдая за тем, как Дуглас медленно приблизился к ее матери. Он долго стоял над ней, освещенный проникавшим через окно светом с улицы. Потом она увидела, как Дуглас наклонился и поцеловал ее мать, явственно прошептав:
– Эвелин, как ты могла сотворить такую глупость? Ты ведь прекрасно знаешь, что он подонок и навсегда останется подонком. Что ты хотела доказать, бросившись ему под колеса?
Эвелин Шерлок в ответ не издала ни звука. Дуглас нежно погладил ее лицо, выпрямился, обернулся – и замер от изумления, увидев Лейси.
– Боже мой, Лейси, что ты здесь делаешь?
– Просто мне хотелось побыть с мамой, – ответила она, медленно приподнимаясь. Она уселась в кровати, поджав ноги и опершись спиной о стену. На ней был ее любимый фланелевый халат, закрывавший ее от шеи до пят. – Разве отец не сказал тебе, что я собираюсь переночевать в ее палате? Наверное, нет. А ты что здесь делаешь, Дуглас?
Дуглас Мэдиган пожал плечами:
– Вполне естественно, что я беспокоился за нее. Хотелось убедиться, что с ней все в порядке. Я хотел проведать ее, но так, чтобы не встречаться с твоим отцом.
– Время для посещений давно закончилось. Как тебе удалось сюда пройти?
– Это не проблема. Я знаком с медсестрой по имени Лоретт. Она меня и впустила. А вот тебя я тут не ожидал увидеть. Никак не думал, что ты приедешь. Ведь этот ублюдок Марлин Джоунс все еще на свободе. Мне казалось, ты ни за что не откажешься от участия в операции по его розыску.
– С какой стати ты поцеловал маму?
– Я знаю ее уже много лет, Лейси. Она хорошая женщина. Для меня она почти что мать…
– Твой поцелуй не был похож на сыновний.
– Я не хочу, чтобы с ней что-нибудь случилось – я имею в виду, еще что-нибудь, – продолжал Дуглас, игнорируя последнюю фразу Лейси.
– В это трудно поверить, Дуглас. Ты целовал ее так, словно она – твоя любовница.
– Нет, Лейси, это уж полная ерунда. Ты почему все время поглядываешь на дверь?
– Жду, что сюда вот-вот ворвется Кэндис. В последнее время, стоит нам с тобой встретиться, как тут же появляется она.
– Когда я уходил, она спала, так что сюда она не придет. – Дуглас рассмеялся. – Но она, конечно, очень пожалеет, что упустила такую возможность поскандалить. Представляешь – ты со мной в одной комнате, да еще в халате. Уж тут бы она показала себя во всей красе.
– У меня сегодня что-то нет настроения участвовать в скандалах. Ты уверен, что она спит?
– Очень на это надеюсь.
Лейси встала, кутаясь в халат.
– Думаю, теперь тебе лучше уйти, Дуглас. Мне нужно хоть немного поспать. Да, кстати, у отца и в мыслях не было причинять ей какой-либо вред. Она нарочно выскочила из кустов прямо перед машиной.
– В этом нет никакого смысла.
Притворив за Дугласом дверь, Лейси глубоко вздохнула. Прислушавшись в темноте к ровному дыханию матери, она снова легла и укрылась тремя больничными одеялами. Тем не менее прошло немало времени, прежде чем она смогла наконец согреться.
Почему Дуглас разговаривал с ее спящей матерью так, словно была его любовницей? Или, может быть, ей это просто показалось?
От этих мыслей у Лейси разболелась голова, и ей страшно захотелось домой, к Диллону.
Глава 33
– Я не выбегала на дорогу. Твой отец прекрасно видел, что я подстригаю тисовые кусты. Он позвал меня и сказал, что хочет со мной о чем-то поговорить. Когда я подошла, он нажал на акселератор и сбил меня. Он это сделал специально.
– Мама, – Лейси старалась говорить как можно спокойнее, – есть свидетель, который все видел. Это старик, который живет рядом с вами. Он утверждает, что ты пряталась, а потом нарочно выскочила перед самой машиной.
– А, старик Мэрдок, – произнесла Эвелин Шерлок с явным раздражением в голосе. Лицо ее при этом исказилось от боли. – Старый лжец! Много лет назад, после того как его несчастная жена умерла от рака груди, он предложил мне спать с ним. Я подсказала, куда ему лучше всего запихать свою штуковину. И вот теперь он решил мне отомстить, старый злобный ублюдок.
– Ладно, мама, успокойся. Ну вот, так будет лучше. Дыши глубоко. Если тебе нужно обезболивающее, ты можешь нажать вот эту кнопку.
– Откуда ты все это знаешь?
– Когда меня ранили, врачи мне все это объяснили. Пожалуйста, мама, помоги мне разобраться в происходящем. С какой стати папе тебя убивать?
– Чтобы завладеть моими деньгами, разумеется. Тогда он сможет жениться на этой своей смазливой сотруднице.
– О каких деньгах ты говоришь? О какой сотруднице? Папиного сотрудника зовут Дэнни Элбрайт, он мужчина.
– Я не знаю, как зовут эту дрянь. Мне известно только, что она новенькая и работает на твоего отца вместе с Дэнни. Впрочем, все это не важно.
В это время в палату вошел судья Шерлок.
– Ты проснулась, Эвелин, – сказал он, остановившись неподалеку от порога. – Как ты себя чувствуешь?
– Ты что здесь делаешь? – сварливым старушечьим голосом осведомилась Эвелин Шерлок. – Ты же по утрам вечно сидишь в своем суде. Что тебе надо, Корман?
– Сегодня не совсем обычный день. Я пришел, чтобы узнать, как у тебя дела.
– Вопреки твоим надеждам я выживу. И можешь быть уверен, я выдвину против тебя обвинения. О Боже, мне кажется, что у меня голова мягкая. Что там сегодня по телевизору, Лейси? Я хочу посмотреть свою любимую передачу. Она еще не началась?
– Она бывает днем, – сказал судья Шерлок. – Держись, Эвелин.
– А, тогда, значит, показывают другую передачу – «Справедливая цена». Прекрасное шоу! Правда, разыгрываемые суммы и призы интересуют меня куда больше, чем конкурсанты и их дурацкие ответы. Лейси, включи, пожалуйста, телевизор.
Лейси щелкнула выключателем, думая о том, что увлечение матери телепередачами не что иное, как своеобразная попытка ухода от реальной действительности, и протянула ей пульт дистанционного управления.
– А теперь можешь идти, Лейси, я не умру, – сказала Эвелин Шерлок. – Твой отец недостаточно сильно ударил меня своей машиной. Наверное, он не успел набрать скорость, чтобы раз и навсегда решить свои проблемы.
– Ну хорошо, – сказала Лейси и, наклонившись, поцеловала мать в бледную щеку. – Я пойду. До свидания. Веди себя хорошо, ладно?
– Что? Ах да, конечно. Я готова поспорить, что вон та моторная лодка со всем установленным на ней оборудованием стоит овно тридцать три тысячи пятьсот долларов.
Выходя из комнаты, Лейси услышала, как ведущий выкрикул: «Тридцать четыре тысячи!»
Только когда отец вошел вместе с ней в лифт, Лейси поняла, что он покинул палату вслед за ней.
– Я позабочусь, чтобы за ней хорошо ухаживали, – сказал он. – Мне кажется, что миссис Арч не в состоянии полностью держать ее под контролем. Она не должна была допускать, чтобы мама от нее сбежала. Сегодня днем маму осмотрит новый психиатр – кстати, это женщина. После осмотра я позвоню тебе и сообщу ее мнение. Хочу, однако, заметить, что в данный момент мама ведет себя так, что как-то непохоже, чтобы ей хотелось побольше внимания с моей стороны. Скорее, ей хочется повесить меня за яйца на ближайшем столбе.
– Как ты уже сказал, посмотрим, что будет дальше. – Лейси взглянула на отца и, видя растерянность в его глазах, заметную, несмотря на упрямо выдвинутый вперед подбородок, мягким движением положила руку ему на плечо. – Все перемелется, пап. Ты ведь не думаешь, что она в самом деле попытается выдвинуть против тебя обвинение?
– Надеюсь, она этого не сделает. К середине дня она забудет об этом своем намерении. А если не забудет, полицейские, конечно же, обойдутся с ней очень вежливо, но потом просто попросят меня проследить за тем, чтобы за ней получше ухаживали – и все дела.
– Пап, а у мамы есть деньги, которые принадлежат только ей?
– Да, что-то порядка четырехсот тысяч долларов. Много лет назад они были удачно вложены. Она никогда их не трогает.
Руководствуясь одной лишь интуицией, Лейси позвонила из аэропорта в Сан-Квентин и выяснила, что первый муж ее матери и отец Белинды, Коннал Фрэнсис, вышел из тюрьмы на свободу еще в апреле. Она прижалась лбом к металлической раме кабины телефона-автомата. Где сейчас мог находиться отец Белинды? Действительно ли он настолько ненормален, как рассказывал отец Лейси, судья Шерлок?