— Не до планирования было, — процедил Лернэй сквозь зубы, но не от того, что внезапно воспылал к Краю Верну присущей светлым верующим ненавистью. Вот было бы к кому! За одно то, какую ответственность на себя взвалил, темного следовало уважать. Просто Лернэй никак не мог восстановить дыхание, еще и голова вдруг принялась кружиться.
— И верно, — кивнул некромант. — Невозможно расстроить планы того, у кого их нет. А остолопов гвардейских давно следовало прищучить. По всему дворцу за вами гонялись? Ну… я где-то так и думал. Ты не стой, вон кресло.
— Яд?! — это спросил Надий. Лернэй опускаться до уточнения очевидного не стал. — Вы решили убить нас?..
— Совсем рассудком поплыл? — некромант нахмурился. Он по-прежнему стоял у стены, подходить ни к Лернэю, ни к посольству не стал. — К чему мне убивать тех, кто сам не убивает? Мне, знаете ли, собственная душа дорога и посмертие. Наверняка оно легким не будет, так к чему усугублять? — Край покачал головой. — Уж от кого, а от вас не ожидал. Ну ладно вы, остолопы. А ваш глава? Господин имперский посол, я к вам обращаюсь.
Лернэй тяжело опустился в предложенное кресло.
— Если и возводить напраслину, то на того, кто вас всех перебаламутил, — пробормотал Край, подошел к нему, без спросу ухватил за запястье. В его присутствии даже полегче стало. — Убить-то хотели. Но не я и никто из моих людей. Письмо получил? Принесла птичка, зверушка, ящерка?..
— Последняя.
— Не устраивал бы забегов по дворцу, лекарь прибыл бы сразу в сад.
— Я… — в горле у Лернэя пересохло, и он умолк.
— Покушение, глупец ты светлый, — пробормотал Край тихо, но его конечно же услышали. — Тебя убить хотели. Но с другой стороны… беготня, кровь разгоряченная. Оно на пользу. Яд по организму разогнал, конечно, но и нейтрализовал. Все же в роду маги жизни — это многое значит.
Кто-то ахнул. Распался круг.
— Я сама лекарка! — воскликнула Серцэа и отпихнула в сторону такого страшного, не пользующегося артефактом подавления некроманта. — А ну брысь с дороги!
***
— Зачем меня кому-то… убивать? — спрашивал Лернэй, сидя уже в своей комнате и отпивая травяного отвара.
Край сидел в соседнем кресле и пил отвар вместе с ним.
— Власть, — ответил он. — Как обычно. Ты в том разве сомневаешься?
— Как показали недавние события, — произнес Лернэй. — Я слабый и глупый светлый недомаг. Объясняй раз знаешь ответ.
— Ты далеко не слабый и вовсе не глупый, не нарывайся на похвалу, — вздохнул Край. — Я в принципе хвалить не умею. И я ведь не Лео, не в состоянии понимать всех.
— Мне жаль, — искренне посочувствовал Лернэй. О гибели некроманта во дворце узнали почти сразу.
— И мне.
Помолчали.
— И все же? — поторопил Лернэй. — Мне любопытно.
— Значит, почти выздоровел, — усмехнулся Край. — Скажи, ты за жалостью к себе и за погибшим домом не забыл, что по сути являешься главой империи?
— Я?! — вот такого Лернэй точно не ожидал. — Я не имею на престол и венец никаких прав!
— Верно, — кивнул Край.
— Мой род пусть и входит в число элитарных, но не вхож в очередь наследников.
— Оттого тебя и выпустили к нам, верно.
— Тогда… Как?..
— Фактически, — вздохнул Край. — Ты единственный чиновник при власти, Лерн. Все прочие послы были отозваны и вернулись в империю накануне прорыва. Ты единственный замешкался.
— Потому что ты сделал все, чтобы…
— Да. Я задержал. Ты в обиде?
Конечно же Лернэй в обиде не был. Наоборот. А еще до него начало доходить.
— Наместник? Я теперь…
— Тот, кто может назначить нового империуса. Любой самопровозглашенный, пусть весь орден хоть на хвалы изойдет, по сути незаконен.
Глава 29
Смех Сестрия стал громче и… протяжнее.
— А ты думал, я стану дожидаться визита и ничего не предприму? Стану оплакивать свою участь? — захлебываясь хохотом словно в истерике, проговорил он. — Мой дом — моя крепость, и не твоим соплякам взять ее!
Лео вскочил с кресла. Женька не уловила момента, когда за его спиной возникла черная тень. Некромант облачился в нее, как в маскарадный костюм. Облачился, шагнул к Сестрию и… застыл.
— Мы — цивилизованные люди, — напомнил Сестрий, посерьезнев. — Интригуем, пользуемся услугами наемников, чтобы не мараться самим, делаем очень многое. Так, чтобы даже просто словосочетание светлый маг не ассоциировалась с практическим применением магии. Спорим, не ответишь, когда я магичил при тебе в последний раз. Потому что я не пользовался магией при тебе никогда, НИ РАЗУ, Лео! Даже убить вас — троих далеко не слабых некромантов — я сумел иным образом, совсем не магическим. Но значит ли это будто я никчемен? О! Мне очень хотелось, чтобы у тебя и тебе подобных создалось такое впечатление! — Сестрий схватил со стола нож (с виду самый обыкновенный) и направил его на некроманта.
Лео вытянулся в струну, встав на мыски, и выгнувшись назад. От острия ножа к его шее протянулась белая нить и принялась поглощать, растворять, уничтожать тьму.
— Ты забыл, призраков сложно, но вполне возможно уничтожить, Лео. Ты не учел, что не только некромантам принадлежат знания в данной области. И — я ведь ни разу не интересовался и не спрашивал — забыл о коллекции книг по данной теме в собственной библиотеке, в которую я много лет как был вхож бесконтрольно! Оставайтесь на месте, барышня! — этот окрик предназначался уже Женьке. — И нож положите, я успею раньше.
Женька медленно отложила на столешницу нож. Все равно таким: с закругленным кончиком, нанести мало-мальски серьезную рану не вышло бы. Ни горло не перерезать, ни в живот ткнуть. Пусть Женька никогда не испытывала тяги к жестокости, Сестрия ей невероятно хотелось уничтожить. А особенно, когда он сказал:
— Я непременно завоюю ваше расположение, милая барышня. Я в состоянии исполнить любой ваш каприз, буду внимателен и учтив, предусмотрителен. Вы ни в чем не будете нуждаться и со временем забудете сегодняшний вечер как малоинтересный и ничем не примечательный. Мы уйдем отсюда победителями, мы уедем из безрадостного королевства, оскверненного тьмой. На континенте есть немало поистине замечательных мест и местечек.
Женька стиснула зубы. Уподобляться героиням многочисленных глупых романчиков и фильмов, заламывающих руки и закатывающих истерику с визгами-писками на тему «никогда», «не бывать этому», «я умру, но не сдамся» ей не хотелось. Она предпочла бы, чтобы этот «лоснящийся козел» вообще забыл о ней или хотя бы перевел тему разговора: время Лео стремительно иссякало. Вот уже тьма исчезла с его лица, и принялась освобождать грудь…
— Ответьте уже на вопрос, — прошипела Женька.
— Желание моей прекрасной барышни — закон, — препротивно улыбнулся Сестрий.
В окно снова ударили, в другое забарабанили. Прозвучало несколько выстрелов. Наверняка, Сестрия сквозь стекло выцелил кто-нибудь из стражников. Наверняка, он даже не промахнулся, только толку от того было чуть: стекло не только не разбилось, на нем не появилось ни трещины.
— Право, если бы один глупый некромант меньше горевал из-за гибели проклятой преступницы, расстроившей величайший замысел Света, меньше трясся над проклятым младенцем и меньше влезал в чужие дела, спасая никчемных обывателей, он и сам догадался, что просто так дохлятины не произносят ничего, — заговорил Сестрий с интонацией полной себялюбивого величия. Благо хоть говорил достаточно быстро и, пожалуй, информативно. — И уж будь у этого глупого некроманта чуть больше времени, он понял, что сотрясаться просто так из-за каких-то мало значащих звуков, мир не станет. Не в природе мироздания шататься туда-сюда.
— Заклятие… — просипел Лео.
— Это знание лежало на поверхности! Однако не просто же так говорят: хочешь скрыть, положи на самое видное место. Сохрани ты, Лео, его в тайне, выживший патриарх со своими последователями вряд ли примазались к силе, день ото дня крепшей в мальчишке. Но ты решил, будто то последняя воля его сдохшей мамаши — имя, которое стоит дать отродью!
— Я разорву тебе глотку… — начал Лео и умолк.
— Береги силы, — посоветовал Сестрий. Недолго осталось, но хоть узнаешь перед смертью, порадуешься.
— Мразь, — тихо, почти про себя прошептала Женька.
— Я извиню вас за эти слова, моя прекрасная барышня, — Сестрий все же услышал. — Очень скоро вы убедитесь, что я вовсе не столь плох, как вам кажется. Это тьма застилает вам взор и оскверняет светлое и прекрасное в моем лице.
Женька прикусила губу. Ей стало не до этого масляного паяца, она пыталась вспомнить полное имя Кая. Однако из памяти вылетело даже то назывался ли он хоть единожды полным именем или бросил попытки после тех земных толчков у старого кладбища у пруда? Ведь если она сейчас обладала частью этой магии…
— То-то ты не нашел ни одного даже очень похожего имени в Империи. Воистину, эмоции пагубно влияют на тех, кто привык мыслить рационально! Лео-Лео… А ведь все снова лежало на поверхности. Кто же мог сотворить настолько величайший эксперимент? Кто как не Империус? — Сестрий снова разразился хохотом. — Вот только Величайшему к тому моменту исполнилось триста лет в обед, и зачать, даже если бы какая аристократка и согласилась возлечь с ним на ложе, он не сумел бы. Однако не императором же единым…
— Та тварь… носящаяся с идеей золотой тысячи… — просипел Лео.
— Тайный соправитель, — произнес Сестрий и кивнул. — Или советник — это уж как тебе больше нравится. Надзиратель над светской и духовной властью, хранитель баланса.
— А на поверку единственная власть в Империи.
— Триединая власть Империи! — с придыханием объявил Сестрий.
— Ну да. При всем своем маразме и фанатичности империус не решился бы убивать собственных подданных, — проговорил Лео. Даже удивительно, что его хватило на столь длинную фразу. — А не этот ли… соправитель подвиг его к написанию буллы о скверности мира нашего и поиске нового?
— Вряд ли это имеет значение, — отмахнулся Сестрий. — Фрей Вэйр Мирим был блестящим кавалером империи, вот только с женой ему не повезло. Нет бы девчонке жить на всем готовом и не забивать хорошенькую головку глупостями. Уверен, догадайся она просто спросить, и муж убедил ее в правильности пути.