ШКАТУЛКА ПАНДОРЫ
Это была прекрасная планета – с ласковым ветерком, доброжелательным океаном, дивной красоты горами, тенистыми лесными полянами и поросшими сочной густой травой лугами. Но самое замечательное – там не было ни души! Точнее, там были только души. Или духи. Но никаких людей! Ни единого человеческого существа. Зато духов – полным-полно.
Неуловимые, бесплотно-прозрачные, совершенно немыслимые и абсолютно вездесущие, духи эти были повсюду. Дух западного ветра играл в полях, осыпая на землю спелые зерна пшеницы – все равно ведь урожай убирать было некому! Тяжелые грозди винограда зрели на солнце под присмотром беспечного духа виноградной лозы. Для всякого дела здесь имелся свой дух, и все здесь было одушевлено. В далеких горах время от времени случались извержения вулканов, но это происходило отнюдь не произвольно, а в полной зависимости от капризов бога, повелевавшего вулканами и заставлявшего раскаленную лаву выплескиваться из недр планеты и стекать по горным склонам на равнину, безжалостно выжигая траву. Трава умирала, но память о ней оставалась жива. И бог трав успевал позаботиться о том, чтобы на смену умершей траве выросло еще больше новой. Божество бурь вызывало над планетой страшные грозы и вихри. С горных вершин скатывались валуны, которыми играл один шутник из семейства богов и духов. По приказу великого Протея реки выходили из берегов и меняли свой курс…
Поскольку на планете не было людей, то и протестовать против подобных шалостей было некому. Да они никому и не приносили никакого ущерба. Все снова вырастало, восстанавливалось, текло куда надо и успокаивалось как бы само собой; каждой вещью и явлением управлял свой дух или какое-нибудь божество. Так что сотворение сменялось разрушением, затем все потворялось снова, и мир пребывал в равновесии.
Но однажды случилось нечто совершенно невиданное, небывалое. Ранним утром в небе блеснул свет, но вспышка эта не имела ни малейшего отношения ни к одному из богов или духов. Свет был ровный; некоторое время он как бы висел над землей, а потом исчез. И стало видно – если бы было кому наблюдать за этим! – что с неба медленно падает какой-то предмет.
Предмет плавно и мягко опустился на землю и оказался каким-то сундуком или ларцом, сделанным из металла.
Боги и духи слетелись со всех сторон, желая рассмотреть эту диковинку. Их настолько заинтересовало происходящее, что они даже обрели вполне конкретную форму, по большей части представ в обличье детей, хотя на самом деле возраст имели весьма почтенный, ведь они существовали здесь с незапамятных времен. Однако таких предметов никому из них прежде видеть не приходилось.
Все они столпились вокруг металлического ларца. Их хрупкие полупрозрачные тела, чуть поблескивая, как бы расплывались в воздухе.
– Как ты думаешь, Ариэль, что это?
– Не знаю, Пакс. Ты когда-нибудь видел что-либо подобное?
– Нет. Гляди-ка, здесь что-то написано.
– Да, похоже на то. Только нам-то этой надписи не прочесть.
– Глупый! Настоящая надпись читается сама.
Пакс коснулся написанных на ящике букв. Внутри будто кто-то откашлялся и произнес: «Я – шкатулка Пандоры 1134В, серия № 2. Меня следует открывать с максимальной осторожностью, соблюдая все правила безопасности».
– Как ты думаешь, что там? – спросил Ариэль. – А вдруг игрушки!
– В коробках бывают не только игрушки, – резонно заметил Пакс. – Может быть, нам с Просперо посоветоваться?
– А то ты не знаешь, что он скажет! Разумеется, тут же велит оставить эту штуку в покое!
– Возможно, именно это нам и следовало бы сделать.
– Но это же совершенно новая коробка! Новая вещь! А у нас уже так давно не было ничего новенького!
– Хорошо, давай спросим Психею. Уж она-то знает, как лучше поступить.
Психея была очаровательна в обличье юной девушки с длинными каштановыми волосами и в простом белом платье. В руках она держала букетик цветов. Правда, она была почти совсем прозрачной. Стоило им произнести ее имя, как она возникла прямо перед ними и спросила:
– Что это у вас такое?
– Это шкатулка Пандоры! – гордо заявил Ариэль. – И нашел ее я!
– Совершенно неважно, кто ее нашел, – заметил Пакс. – А вот что нам с ней делать, мы не знаем. Если с ней вообще стоит что-то делать…
И тут в своем красновато-коричневом одеянии явилась богиня урожая Верна. В руках у нее был рог изобилия, из которого буквально вываливались всякие овощи и фрукты. Верна имела вид добродетельной женщины средних лет, хотя на самом деле была не старше прочих богов и духов.
Взглянув на шкатулку, она воскликнула:
– Наконец-то!
– Ты что, ожидала ее прибытия? – спросила Психея.
– Конечно! Это именно то, что мне нужно! Между прочим, это я за ней посылала.
– А что у нее внутри? – спросил Ариэль.
– Люди, – сказала Верна.
– А зачем тебе люди? – спросил Пакс.
– Мне же не для кого растить плоды и злаки! – воскликнула Верна. – А это не слишком приятно, если ты богиня урожая!
– Как это «не для кого»? – удивился Пакс. – Мы все очень любим, когда созревает твой урожай, Верна. Мы всегда так тебе об этом и говорим.
– Я знаю, что любите, – кивнула Верна, – и очень мило с вашей стороны иногда напоминать мне об этом. Но вы, как и я, как и все мы, принадлежим к силам природы. И никто из нас не ест земных плодов. А в таком случае разве может урожай действительно что-то значить для нас?
– Ты права, но забываешь, что главное – это духовность! – заметил Пакс.
– Иногда одной духовности маловато, – сказала Верна. – И хочется чего-то вполне материального, реально существующего: хотя бы людей, которые с благодарностью съедят тот урожай, который ты для них вырастила.
Тихе, богиня удачи, должно быть, подслушивала их разговор, потому что, внезапно появившись как бы ниоткуда, тут же приняла в этой дискуссии самое живое участие. Тихе имела облик высокой стройной женщины благородного вида, с белыми крыльями и в тунике цвета спелой сливы.
– Верна права, – сказала Тихе. – Я, например, просто зря трачу время, потому что рядом нет никого, кому я могла бы принести удачу.
– А ты принеси удачу мне! – воскликнул юный Ариэль.
– Слова, слова! – сокрушенно покачала головой Тихе. – Ты же прекрасно знаешь, что таким, как мы, удача не нужна. Что нам с ней делать? Мы же вечные сущности, для нас все дни похожи один на другой, и каждый из них приносит только то, что и должен принести, – не больше и не меньше. Мы и без того всегда получаем то, что нам нужно. К чему же нам удача?
– Но, возможно, именно благодаря удаче мы получили эту шкатулку, – возразил Ариэль. – Ну пожалуйста, позвольте ее открыть, а?
Они еще немного поспорили, и к этой дискуссии постоянно присоединялись все новые духи и божества. Когда день уже склонялся к закату, Пакс сказал:
– Что ж, дружеская дискуссия – это прекрасно, но, по-моему, с разговорами пора кончать. Вы не находите, что стоило бы решиться и открыть эту шкатулку? Прямо сейчас?
И они решились. И стали открывать загадочный ларец. Пакс трудился над замком, Тихе ломала печать, а Верна приподнимала крышку. Потом все заглянули внутрь. И исчезли.
А шкатулка осталась стоять на месте. Она была довольно вместительной и сделана из какого-то не известного божествам материала. Вокруг нее расстилался луг, за ней высились горы, а чуть в стороне голубел текущий по лугу ручей.
Вдруг в глубине шкатулки что-то шевельнулось. Потом за ее край ухватилась чья-то рука, показалась чья-то голова, и глаза, смотревшие с любопытством, стали озираться по сторонам. Затем человек – это был мужчина – с некоторым усилием выбрался из шкатулки и неловко шлепнулся на землю.
Следом за ним появилась женщина. За ней – вторая.
А потом – десять, двадцать, сто человек так и посыпались из шкатулки! И еще сто! И еще!..
Последний человек, вылезший оттуда, был одет в голубую форму и фуражку, украшенную золотым листком. На универсальном языке символов это означало, что он несет за всех остальных некую ответственность.
В руках человек в форме держал мегафон. Это тоже кое-что да значило.
– Так, ребята, прекрасно! А теперь все послушайте меня! – обратился он к бывшим обитателям коробки. – Мы добились своего! Мы избежали уничтожения Земли! Наша «Шкатулка Пандоры», пронеся нас по просторам космоса, успешно совершила посадку на дружественной планете.
К нему подошла одна из женщин. По ее уверенной повадке можно было догадаться, что именно она несет ответственность за все то, за что мужчина в форме ответственности нести не может.
– Здесь очень мило, – сказала она. – Интересно, есть здесь какие-нибудь приличные вибрионы?
Мужчина нахмурился.
– Фу, Мира, что ты говоришь! Какие там вибрионы! Ну откуда им взяться в совершенно новом мире?!
– Я полагала, что их довольно легко привнести, – сказала она. – Или же они сами по себе зародятся прямо на месте.
– Может быть, ты имеешь в виду духов? Всяких там богов и демонов? Всякие вечные сущности и прочую персонифицированную ерунду вроде Дикого Западного Ветра или Бурного Моря?
Она кивнула.
– Да, именно это я и имела в виду.
– Выброси эту чушь из головы. Все это было частью нашей старушки Земли. А здесь мы начинаем с чистого листа! И никаких «сущностей» здесь еще нет. Мы здесь одни и сами по себе. Надеюсь, что нам здесь улыбнется удача.
– Ты уверен, что мы здесь одни?
– Конечно, уверен! Всем известно, что богов выдумали люди. И люди прекрасно могут без них обойтись.
Женщина кивнула. Спорить с ним всегда было бесполезно. Но что, если он ошибается? – подумала она. Что, если первыми все же возникли боги, а люди – только потом?
Но если это так, то куда же исчезли здешние боги?
Где Ариэль, где Пакс, где Верна? Куда пропали все остальные? Где Удача и Неудача? Куда скрылся дух избретательности? И душа прогресса? И тень смерти?
А в далекой, недосягаемой небесной выси летела к солнцу группа вечных сущностей, легких и прозрачных, точно осенняя паутинка.