жизни не видела. Наши сельские ювелиры, да и заморские никогда бы не смогли повторить изящество этих вещиц. Чем моя персона заслужила столько почести? Неужели так он заглаживает вину за ночное наказание? Я терялась в догадках, пока облачалась в шикарный наряд. На сей раз пренебрегать правилам не собиралась и спустилась в холл даже раньше намеченного времени.
Зверь по обыкновению встретил меня у подножия лестницы и протянул когтистую лапу. Касаться его волосатой кожи было так же отвратно, как и всегда, но пришлось. Он усадил меня за стол и вновь ушел во мрак помещения. Я не старалась завести разговор и сразу набросилась на еду, запивая все вкуснейшим вином.
Оборотень терпеливо ждал, когда я набью живот и не говорил ни слова. А я настолько не хотела с ним разговаривать, что специально медленно пережевывала мясо. Наконец он не выдержал.
— Дарена, я хотел бы попросить прощения за недавнюю грубость в комнате.
Грубость?! Я поперхнулась от злости и возмущения.
— Насилие! — поправила я.
— Возможно, я немного перегнул с наказанием. Многовековое одиночество сказалось на моем нраве.
Я обомлела. Отличное оправдание! Проклятая тварь! Да гореть тебе за это в вечном пламени! У меня глаза кровью налились. Захотелось всадить ему в сердце нож и с удовольствием прокручивать, пока это животное корчится от боли. Я вцепилась пальцами в край стола, буравя взглядом темноту.
— Я понимаю твое негодование и постараюсь больше не причинять тебе боль. Прошу лишь об одном, не нарушай правила. Когда я злюсь, то не могу себя контролировать. Я закрыл глаза на твою ночную вылазку в сад в неположенное время. Но такого не должно повториться иначе…
— Иначе снова меня изнасилуешь. Спасибо. Урок усвоила.
Я не могла не дерзить. И так едва сдерживала бурю эмоций, стараясь подражать его ровному тону.
— Вот и умница, — рассмеялся он.
Я никогда не испытывала столько ненависти ни к одному существу. Поэтому пока не успела нагрубить и нарваться на очередное наказание, резко поднялась со стула.
— Спасибо за прекрасный ужин, — отвесила я поклон и собралась уходить, как ниоткуда заиграла красивая медленная мелодия. Чудовище в несколько больших шагов оказалось рядом. Обхватило меня за талию и прижало к огромной груди. От неожиданности я растерялась, а он аккуратно вложил мою руку в свою ладонь. Я подняла голову, чтобы увидеть его морду и впервые не испугалась вида звериной пасти.
— Разрешите потанцевать с вами?
Я кивнула. Все равно не было выбора.
Как только он сделал первый шаг, я окунулась в танец с головой. На это время забыла обо всем, кружась в великолепном ритме под приятную слуху музыку. Закрыла глаза, представляя, что танцую с любимым и обнимаю его, а не жуткое чудовище. Мне так захотелось ласки, что я опустила голову на плечо зверя, а он прижал меня к себе еще крепче. Я желала остаться в этом светлом моменте навсегда. Как роза в покоях чудовища я нуждалась в заботе и любви. Боги! Я, наверное, медленно схожу с ума, если вижу в этом черном замке что-то хорошее.
— Ты такая красавица, Дарена. Тебе очень к лицу драгоценности, — вкрадчивый голос зверя вернул меня из грез в реальность. Музыка стихла, и оборотень выпустил меня из лап, но не отвел ледяного взгляда. — Спасибо за вечер. Я с нетерпением буду ждать завтрашнего ужина.
Глава 15
Демьян
Я возложил цветы у надгробия лисенка и припал губами к обелиску с ее светлым образом. На нем она загадочно улыбалась, а я душил внутри слезы.
«Вчера я предал нашу любовь, поддавшись на провокацию. Но лишь убедился в том, что, ни одна дева не сравнится с тобой. Милая, я скучаю все больше с каждым днем. Боль не уходит, не притупляется, а только растет, сжимая тисками истерзанное сердце. Никто не способен вырвать тебя из моей души. Я погибаю без тебя и существую только мыслью о мщении. Я убью зверя, обещаю. Скоро будут готовы духи из полыни намного насыщеннее прежних, и я окроплю ими свой меч, и отправлюсь в лабиринт…».
— Жаль Дарену, — послышался голос за спиной. — Здесь должен быть образ Жданы.
Я кивнул Ратибору. Нас свела вместе общая беда. И теперь мы вдвоем искали способ убить оборотня. Сын мясника возненавидел Ждану не меньше зверя и не упускал возможности это показать.
— И как она на вкус? Я вчера видел, как Ждана выбежала из лаборатории растрепанная.
— Никак, — ухмыльнулся я.
— Так я и думал, — рассмеялся Ратибор. — Я сегодня пробрался в секретный отдел библиотеки и стащил оттуда занятную книгу. Она очень древняя и в ней описана легенда с первых уст того самого незнакомца, что поведал о лабиринте селянам.
— Как ты это сделал?! — удивился я. Сколько я не пытался подкупить старуху, она не пускала в секретный отдел, доступный только главе поселения и его приближенным. Не раз просил отца помочь хотя бы в этом, но как всегда получил отказ.
— Лучше не спрашивай, — потер лоб Ратибор. — Пойдем ко мне.
Мы побрели по кладбищу в сторону дома мясника. И это ж надо было наткнуться на жену, выходящую из дома Некраса! Ждана подбежала ко мне, и я заметил, что на ней другое платье. Вчерашнее явно пришло в негодность. Она заулыбалась и потянулась, чтобы поцеловать, но я отошел на шаг назад, всем видом показывая, что мне ее ласки не нужны. Ратибор обвел ее надменным взглядом и ухмыльнулся.
— Куда ты идешь, Демьян?
— Не твое дело! — ответил за меня друг. Каждое слово пропитано ядом, но я не собирался заступаться за новоиспеченную жену. Она сделала свой выбор и пусть теперь сама разбирается с обидчиками. О боги! Как же это подло с моей стороны, но всегда легче найти виноватого во всех бедах, чем корить себя за слабость. Я сделал для лисенка слишком мало и поплатился потерей самого дорого человека.
— А тебя никто не спрашивал! — выкрикнула она.
— Не смей повышать голос, подстилка!
— Да как ты смеешь?! Я в законном браке! Лучше следи за сестрой! Проклятые любят прыгать по койкам до обряда!
— Это твое место в лабиринте, тварь!
Я стоял между ними и едва успел перехватить руку Ратибора, которой он хотел отвесить Ждане пощечину. Но будь моя воля я и сам бы ударил ее за такие слова.
— Иди домой, Ждана, я буду к ужину!
Уголки ее губ опустились, и она расплакалась, как ребенок. Словно вихрь сорвалась с места и убежала. А мы побрели дальше.
— Зачем ты так? Не задевай. Ей тоже нелегко, — обратился я к Ратибору, но он взорвался и всплеснул руками.
— Да она лучше всех устроилась! Сестра пошла за нее в лабиринт!
Я ничего не ответил, чтобы не накалять обстановку и вскоре мы оказались на заднем дворе его дома. Вошли в тесную затхлую лачугу, почти доверху набитую сеном. Ратибор пошарил в нем руками и вынул неприметную книжонку в черной обложке, на которой был выгравирован знак оборотня, что наносят жертвам. Я смял сено и уселся на него, выхватывая книгу из рук друга. На первой же странице находился рисунок оборотня, отдаленно напоминающего человека. Мохнатый и серый, а глаза небесно-голубые. Вот, значит, как выглядит эта тварь! Я перелистнул страницу и начал читать рассказ, который велся от лица мужчины по имени Тур. Он и был тем самым незнакомцем из легенды, который указал путь к лабиринту и рассказал о несметных богатствах оборотня. На полкниги он описывал свою жизнь до прихода в Совунму. Тяготы, переживания, грехи. Но я многое пролистал, чтобы поскорее добраться до сути. Читал и никак не мог разобрать в этом бреду главного. Откуда взялась эта тварь и как ее убить? Нытье Тура вскоре поднадоело, и я заглянул в конец книги. Наткнулся на интересное заключение. «На пике ночи являет он свое лицо, а на рассвете зверь в объятья лабиринта отдается. И день за днем, за годом год, за веком век он в своем замке остается. Несметные богатства охраняет, страшную тайну бережет, а тот, кто эту тайну разгадает, сокровища навечно заберет». Я прочитал эти странные слова вслух в надежде, что Ратибор поймет их смысл, но он почесал лоб и пожал плечами.
— Что значит на пике ночи? — задумался я.
— Может, когда луна начинает светить?
— Возможно. И как убить эту тварь?
— Слушай, за века существования никто в Совунме не понял, как убить оборотня. С чего ты взял, что нам удастся?
— У нас нет выбора. Или ты уже не хочешь спасать сестру?
Я захлопнул книгу и посмотрел в глаза Ратибора. Он вздохнул, прищурился и сжал кулаки.
— Я скорее умру, чем отдам Раду зверю!
Я так думал долгих десять лет. Бился за лисенка из последних сих. Но раньше не знал и толики того, что имею сейчас. Эта книга поможет, я уверен. Только нужно разгадать тайну оборотня.
— Нужно время поразмыслить и еще раз прочитать все от корки до корки. Я заберу книгу, если ты не против?
— Бери. Но скоро ее хватятся. Хорошо бы переписать и вернуть в библиотеку. А то того гляди в темницу за кражу упекут.
— Я сегодня этим займусь. Ладно. Мне пора.
— Завтра зайду к тебе в лабораторию.
— Договорились.
Мы пожали руки, и я поковылял домой, по дороге, безустанно размышляя над прочитанными словами. Мама наводила порядок во дворе, избавляясь от груды пожухших цветочных лепестков. Она увидела меня и укоризненно покачала головой. Значит, сегодня она не в духе. Обычно всегда первая бежала встречать, заключая в уютные объятия. Я поздоровался, а она отмахнулась и продолжила уборку. Похоже, Ждана пожаловалась на меня матери и нашла союзника в ее лице. Это не удивительно, у моей матери добрая душа. Она всегда жалела Дарену, когда отец относился к ней, как прокаженной. Он всегда оставался главой поселения, даже дома. Порой мне казалось, что кроме работы его ничего не интересует, даже я нужен ему только для хорошей сделки с Некрасом. Он умело отвел от своего рода проклятие оборотня и без зазрения совести отправлял невинных девчонок на верную смерть. Всякий раз, когда я выводил его на откровенный разговор и пытался уговорить найти другой выход, он наизусть зачитывал слова из великой книги. Словно не было у него своего мнения, и он жил ровно так, как написано. Хотя именно эта холодная черта характера и сделала его главой. Никогда не понимал отца, и порой мне казалось, что у него в груди нет сердца.