Поднялся в самую высокую башню и взгляд сразу остановился на прекрасном цветке, сделанном из золота. Он манил красотой и сиянием. Я не удержался и коснулся лепестков, а затем и острых шипов. Как только капля моей крови упала на цветок, он ожил. Я услышал голос той единственной, которую всегда любил, но предал. В страхе я выбежал из замка, но голос Розы продолжал звучать в голове. Я упал на колени и ощутил дикую боль во всем теле. Моя кожа лопалась на глазах, а изнутри вырастала серая шерсть. Конечности вытягивались, жуткой болью выбивая крики. Единственное, что у меня осталось человеческого — глаза. И тогда я вспомнил старуху, что поведала мне легенду о лабиринте оборотня. Она появилась ниоткуда и ушла в никуда, а ее глаза… Я их уже видел.
Роза! Она и после смерти продолжала мне мстить!
Коварная ведьма знала, что я не удержусь, захочу стать богатым и обязательно коснусь проклятого золота. Знала, что стану заложником цветка, слугой Розы и хранителем лабиринта. Она сказала, что я навечно останусь в облике страшного зверя и лишь на пике ночи до рассветных лучей смогу снова превращаться в человека. А в остальное время я был заложником бренной плоти и лабиринта. В замке она не имела надо мной такой власти, ведь проклятие наделило меня магией, которая не всегда, но часто помогала сопротивляться. Душить внутри ее голос, избегать глупых приказов. Но стоило кому-то ступить в лабиринт, как человек во мне умирал. Правил только необузданный убийца. Так я и убил смельчаков из Совунмы, впервые ощутив вкус крови и теплой плоти. Роза во время пожирания всегда смеялась в моей голове. А я не мог остановиться. Только она могла меня остановить. Поэтому одному из мужчин я оставил жизнь, но взамен попросил прислать дочь. Но он не сдержал обещания.
Она была в ярости и позволила зверю вырваться из лабиринта. Селяне в тот вечер поплатились за ошибку одного жителя. Розу особенно развлекали мои расправы над девушками. Она принуждала сначала их насиловать, а потом пожирать. С целью позабавиться над невинными с моей помощью, я огласил оставшимся в живых людям закон, согласно которому каждые десять лет они должны отправлять в лабиринт жертву. Я посчитал, что этого времени будет достаточно, чтобы оправиться от потери очередной девушки. «Великодушная» ведьма одобрила мое предложение.
Взамен я указал селянам места с залежами золотых рудников. На этих участках росла полынь, и уже тогда я понял, что трава вызывает у меня дикое отвращение, и прикоснуться к ней я не могу. Так уж решила моя Роза. Когда она хотела причинить мне боль, повсюду начинала расти полынь.
Так я стал заложником Розы. Я сходил с ума от одиночества, ведь она могла не разговаривать со мной годами, а появится лишь раз в десять лет, чтобы насладиться насилием над очередной жертвой. А потом я вновь оставался наедине со своими мыслями, с угрызениями совести за погубленные души. Меня разрывало изнутри на куски! Страшнее проклятия для меня придумать было нельзя. Сплошное безумие и вездесущие розы. Золото превратилось в цветы, и как бы я не старался их вырвать, они вырастали вновь. А к главной розе я даже прикоснуться не мог. Она связана со мной. Стоит лишь дотронуться и тело пронзает дикая боль. Мне никогда не избавиться от проклятия!».
«На пике ночи являет он свое лицо, а на рассвете зверь в объятья лабиринта отдается. И день за днем, за годом год, за веком век он в своем замке остается. Несметные богатства охраняет, страшную тайну бережет, а тот, кто эту тайну разгадает, сокровища навечно заберет».
Я захлопнул книгу и на обороте увидел надпись от руки: 3:00. Отложил реликвию и задумался. После прочитанного сначала впал в ступор, а потом мысли закрутились в голове с бешеной скоростью. Как же я жалел, что не прочитал ее раньше от корки до корки! Здесь нет конкретного ответа, как убить оборотня, но не он главное зло. Чтобы уничтожить зверя, надо добраться до цветка, а находится он в самой высокой башне замка. Но как до нее добраться, если чудовище охраняет лабиринт? Полынь! Конечно!
О боги! Лисенок! Духи! Он бы к ней не подступился! Поэтому и меня не тронул. Я держал пропитанную духами ленту. Тогда откуда останки? Она бы не успела за ночь умереть в лабиринте от голода. Да и кости были обледенелые и обглоданы оборотнем. Что если ей удалось пройти лабиринт? Если верить рассказу, зверь не контролирует себя лишь в лабиринте. В замке все иначе! Там он может сопротивляться Розе! Он соврал мне, заставив подумать, что Дарена умерла! Чтобы я не отправился за ней! Он боится! Но тогда зачем Тур написал эту книгу, и как она оказалась в библиотеке? Ответить наверняка мог отец.
Я даже не взглянул на Ждану. Не проверил, как она, а схватил книгу и выбежал из комнаты. Отца дома не было, и я отправился в лавку. Сходу швырнул книгу на прилавок.
— Как эта книга попала в библиотеку?!
Отец открыл первую страницу и его руки затряслись. Он спрятал ее за прилавок и нахмурил брови.
— Что она у тебя делает?! Как ты ее достал?!
— Отвечай сейчас же, как она попала в село! Ты читал ее?!
Отец отвел взгляд. Он явно не хотел говорить правду, но на сей раз я с него слезу! Хватит морочить мне голову!
— Отвечай! Быстро отвечай!
— Это было давно… — тихо начала отец. — Те, кто отвозил очередную жертву, нашли эту книгу у лабиринта. Она всегда хранилась в секретном разделе, и читали ее лишь главы Совунмы, включая меня. А закон о том, чтобы выбирать жертву заранее был внесен Астархом, который правил селом еще в прошлом веке. Люди проголосовали на совете за это правило. Они хотели заранее знать, кто следующая жертва, чтобы успеть проститься и уделить девочке должное внимание. Я не мог изменить закон. Это чтиво нельзя обнародовать. Обязательно найдутся те, кто отправится убивать оборотня, но он только этого и ждет. Сам подумай, зачем ему подбрасывать людям свою рукопись?
— Почему ты не сказал мне?! Почему скрыл?! Мы могли спасти Дарену!
Я стукнул кулаком по прилавку и приложил ладонь ко лбу. Начал мерить пространство шагами.
— Потому что я не хочу потерять единственного сына! И не позволю, чтобы ты и на шаг приблизился к лабиринту! А книгу эту надо сжечь! Закон оборотня мы соблюдаем веками и будем соблюдать и дальше! Мы не имеем право менять устои!
— Очнись, отец! Мы говорим о жизнях невинных девушек! Возможно, Дарена жива! Она надушилась полынью! Он бы не смог ее тронуть! Понимаешь?! Нам надо собрать всех стражников и отправиться в лабиринт! У меня есть экстракт полыни. Хватит на всех…
— Остановись, сын! Ты сошел с ума! Она мертва! Сожрана зверем, как и остальные!
— Нет! Я уже был там! Оборотень специально подбросил мне чужие кости!
— Ты ходил в лабиринт?! Один?! — глаза отца округлились и походили на черные пуговицы. Он вышел из-за прилавка и, завидев идущего покупателя, запер дверь и зашторил окна.
— Ходил. Я хотел похоронить Дарену, как полагается.
— Демьян, ты совсем выжил из ума из-за этой девчонки. У тебя красавица жена, которой нужна помощь, а ты занимаешься не понятно чем! Бегаешь с этим недоумком Ратибором по всему селу! Пропадаешь в лаборатории! Воруешь книги!
— Ты никогда меня не понимал, и я зря пришел к тебе!
Я отворил двери лавки и со злостью их захлопнул за собой. Но не успел собраться с мыслями, как увидел бегущую ко мне мать. Она размахивала руками, что-то кричала, будто случился пожар. Я побежал ей навстречу.
— Демьян, скорее! Зови отца! Некрас повесился!
Я не успел вымолвить и слова, как мама побежала в сторону дома.
Вскоре мы всей нашей небольшой семьей стояли в холле и молчаливо наблюдали, как обмякшее бледное тело отца Жданы стражники достают из петли. Я посмотрел на люстру, к которой была привязана веревка, на перевернутый стул и, наконец, на свернутый листок бумаги, валяющийся на ковре под ногами покойного.
Пока гробовщик измерял рост Некраса, я опустился на корточки и подобрал листок. Развернул его и увидел настолько корявые буквы, что не сразу разобрал слова.
«Я предал брата. Убил племянницу. Все ради дочери. И смотреть, как она умирает, я больше не могу».
Стражник выхватил из моих рук листок и передал его отцу. Но не успел я обсудить с ним последние слова Некраса, как в дом ворвалась вооруженная стража. Я удивился, ведь очевидно, что об убийстве речь не идет. И оторопел, когда они повалили меня на пол и скрутили руки за спиной.
— Вы обвиняетесь в краже реликвии, принадлежащей библиотеке.
Я оторвал голову от пола и пронзил отца гневным взглядом.
— Так будет лучше, — проговорил он и ушел.
Глава 24
Дарена
Мы играли в прядки до полуночи, хотя устала я уже давно. Но запал оборотня не смела прекращать. Ему игра понравилась настолько, что он не мог остановиться, как ребенок, которого впервые выпустили погулять. Я смеялась, потешалась над ним, прячась в самых, казалось бы, неожиданных местах, но всегда поддавалась, оставляя намеки вроде куска платья возле кустов. А вот с поисками чудовища дела обстояли иначе. Я искала его часами в лабиринтах замка и только когда сдавалась, он являл мне себя.
Мы сидели в моем будуаре за маленьким столом. За ним оборотень смотрелся так смешно, что я не удержалась от смеха. Тур не понимал моего веселья, но старался поддержать. Я смотрела на его мохнатую морду и видела душу. Израненную, искалеченную кем-то, но светлую и наивную. Так горько стало на сердце. Я слишком мало знала о нем, чтобы взять и безжалостно убить.
— Тур, не сочти за наглость. Я хотела бы задать тебе вопрос.
Он кивнул.
— В ту ночь, когда я ослушалась тебя и вышла из комнаты после трех часов… — я замешкалась. — Я слышала, как ты с кем-то говорил в своих покоях…
Я не стала продолжать мысль, ожидая от него ответа. Он и так должен был понять, что я имею в виду.
Оборотень резко подскочил с места, чем огорошил меня и напугал. Он повернулся ко мне спиной, а лицом к зеркалу. Я видела его отражение. Всегда холодные глаза будто растаяли. В них появился живой блеск и глубокая печаль. Он уперся лапами в стекло и склонил голову, будто на него давил своей тяжестью весь мир.