И с тех пор Алине можно было не прятаться.
Впрочем, как и некоторым другим пленницам, в том числе и Люсе. Худышка теперь все время старалась держаться рядом со своей спасительницей. Девушки подружились, отчасти потому, что история Люси оказалась немного похожей. Она окончила кулинарный колледж, два года проработала поваром в столовой, а потом решила поискать место получше — зарплата в столовой не устроила. Люся жила вдвоем с мамой, обе зарабатывали копейки, на нормальную одежду и обувь не хватало, а тут еще и мать заболела, понадобились дорогие лекарства. Люся очень обрадовалась, увидев объявление о наборе поваров и официанток на круизные лайнеры.
А в итоге оказалась здесь, в вонючем душном контейнере.
Никаких близких отношений с мужчинами у Люси тоже не было, так что причина, по которой некоторых пленниц не забирали на «уборку», прояснилась.
Алине стал казаться, что этот контейнер — навсегда, и другой жизни уже не будет. И когда качка вдруг прекратилась, а спустя какое-то время дверь контейнера распахнулась, выпуская пленниц — Алина не поверила. Она не двинулась с места, наоборот — вжалась в угол, обеими руками вцепившись в край матраса. Люся тоже осталась сидеть, испуганно переводя взгляд с подруги на насмешливо гогочущих охранников.
И снова Алину хватают за руку, и снова она отбивается, кричит, требуя оставить ее в покое, ну или утопить в конце концов — чтобы все закончилось раз и навсегда!
Закончилось. И довольно скоро — от повелительного окрика.
Охранники послушно отпустили Алину и отошли к стенке контейнера, давая дорогу высокому плечистому мужчине средних лет. Наверное, раньше он считался даже красивым — на это указывала правая половина лица. А вот левая была изуродована жутким шрамом, пересекающим лицо от линии волос до подбородка. В довершение ко всему у мужчины не было левой руки, ее заменил бионический протез.
— Ой, — испуганно пискнула Люся, прячась за спиной Алины. — Страшный какой, прямо Франкенштейн!
Сказала вслух, ведь русского языка здесь никто не знает, верно?
До этого момента было верно.
А вот незнакомец усмехнулся и произнес:
— Страшным был не Виктор Франкенштейн, а сотворенный им монстр.
По-русски он говорил свободно, правда, с заметным акцентом.
— Какие грамотные бандиты пошли, — Алина с вызовом посмотрела на мужчину. — И Мери Шелли читали, и иностранными языками владеют. Позвольте поинтересоваться, в какой церковно-приходской школе учиться изволили, сударь? В Оксфорде или в Гарварде?
— В Хогвартсе, — усмешка мужчина потеплела, превратившись в нормальную улыбку, во взгляде появился искренний интерес.
Он подошел ближе, нагнулся и протянул Алине руку:
— Вставайте, сударыня, вы прибыли к месту назначения. Карета подана.
— Мое место назначения — дома, с мамой!
Голос Алины предательски дрогнул, внезапно до обморока захотелось именно к маме, прижаться к ней, почувствовать тепло маминых рук, услышать ласковый голос. Совершенно бессовестным образом защипало в носу, а из глаз скользнули первые слезинки. Алина зло вытерла их ладонью и отвернулась, проигнорировав руку мужчины.
Один их охранников подбежал и пнул девушку ногой, гаркнув что-то повелительное. Видимо, предложил даме встать, подобострастно посматривая на мужчину — смотри, какой я молодец, отметь это.
Отметил, правда, совсем не так, как ожидалось. Увесистой такой зуботычиной, от которой охранник с грохотом врезался в стенку контейнера. Второму был отдан короткий приказ на греческом, и бандит поспешил выполнять. Подошел к Алине и аккуратно, но с очевидной силой поднял девушку с матраса и под локоть повел к двери. Сопротивляться больше не хотелось, душу затянуло мутной пеленой апатии.
Люся поторопилась следом, постаравшись обойти на максимально возможном удалении напугавшего ее мужчину. Заметно было, что настроение незнакомца резко ухудшилось, он пинком поднял проштрафившегося бандита и буквально вытолкал его из контейнера.
Ну что это за жизнь такая? Ведь реально классный парень попался, и симпатичный, и при машине, и работает в банке. Да, пока обычным менеджером по кредитам, но говорит, что руководство его заметило, считает перспективным кадром. Понятно, что вокруг Кирилла толпа девиц кружит, как щуки вокруг жирного карася. Того и гляди слопают, оглянуться не успеешь! А ей самой слопать хочется, опередить конкуренток, выделиться среди них. Но чем?
Да вся проблема, что нечем! Внешность заурядная. Да, пластические хирурги сделали ее красивой, но — стандартно красивой, без изюминки. Женская манкость и обаяние — среднестатистические. Интеллектуалкой не назовешь, учиться никогда не любила, остроумную беседу поддержать не в состоянии. Богатенькие родители? Ну, тут сложно, мамаша — училка, папаша мог бы котироваться, но ему есть на кого свои бабки тратить, новая жена всего на три года старше падчерицы, к тому же новый бебик скоро родится, тогда вообще ловить нечего будет.
А вот своя квартира — вариант, тут не просто выделиться — засверкать можно! Но увы, приходится жить с матерью в бабкиной квартире, а однушку, оставшуюся после размена бывшей родительской, мамаша сдает. Оно понятно, конечно, учительской зарплаты на нормальную жизнь не хватает, но обидно же!
Снежана раздраженно пнула ни в чем не повинный стул, стул обиженно скрипнул и грохнулся в обморок. Словно сочувствуя ему, заголосил смартфон. Кто там еще? О, легок на помине! Снежана старательно улыбнулась — так голос звучит приветливее:
— Привет, папульчик! А я только что о тебе думала.
— Ты дома? — озадачиваться приветствием отец не стал.
— Ага.
— А мать?
— Нет, еще в школе.
— Тогда я поднимусь, я у подъезда.
— Да, конечно, заходи!
Интересно, что папаше понадобилось? Он сто лет к ним не заезжал, обычно в городе пересекались. А впрочем, какая разница, если приехал — значит, надо. А если ему что-то надо, можно и взамен что-то попросить.
Впрочем, просить не пришлось, отец сам предложил, причем такое, что Снежана сначала не поверила своим ушам.
— Машину?! Ты купишь мне машину?!!
— Да. Но только если ты сумеешь угомонить мать. Это же надо додуматься — согласилась участвовать в дурацком ток-шоу, да еще и на федеральном канале! У меня выборы на носу, конкуренты только и ждут скандальчика, причем погрязнее!
— Ну вообще-то ничего такого уж грязного вроде нет. Мать сказала, что ток-шоу о мигрантах, и она хочет с экрана обратиться за помощью к диаспорам, чтобы помогли найти Алинку. Они ж с этим Расулом явно где-то у своих прячутся.
— Дура твоя мать! — Игорь отшвырнул чайную ложку, которой только что размешивал сахар в чашке. — Сначала выяснила бы до конца, что конкретно будет на ток-шоу, какие вопросы намерены поднимать.
— И какие именно?
— Криминал, понимаешь? Криминальные проблемы, связанные с мигрантами! Избиения, оскорбления, торговля наркотиками, похищения! И ситуацию с Алинкой будут мусолить как раз в теме похищений!
— Но редактор программы сказала маме…
— Лапши она на уши ей навешала! Абсолютно уверен, что это кто-то из моих конкурентов посоветовал редактору программы с твоей мамашей-курицей связаться, и координаты все услужливо предоставил. В общем, так, — Игорь поднялся из-за стола и направился к выходу, — постарайся успокоить мать, убедить ее в том, что с Алинкой ничего страшного не происходит, что у нее все в порядке. Ведь и подружка ее, Мила, подтвердила, что Алина давно уже тайно встречалась с этим гастером. Так что пусть мамаша твоя живет себе дальше и спокойно ждет, когда молодые к ней с повинной приедут. А может, уже и с внуком. Справишься — получишь ключи от собственной машины.
Глава 12
Да что ж так погано-то!
И причин особых вроде нет, навязанная родителями невеста отрицательных эмоций не вызывала, даже наоборот — ее скромность и застенчивость оживили в душе Димитриса подзабытое желание оберегать и защищать. Такая забавная девчушка, влюбленная в него по уши.
Ведь этого вполне достаточно для семейного счастья — когда хотя бы один из супругов любит? Его, вернее — ее любви вполне хватит на двоих, Дора счастлива до слез, это заметно, и она постарается сделать счастливым мужа, будет верной и послушной женой. К тому же умница, а дети вроде наследуют интеллект по матери. Ну а внешность… Да нормальная у Доры внешность, она просто нефотогенична, в жизни лучше.
Все это Димитрис много раз слышал от родителей, убеждал себя, соглашался и с родителями, и с собой, разумом понимал — все правильно, все идет как надо, короли по любви не женятся, его родители — исключение. Разум стал его союзником, его другом, его поддержкой. И все было бы прекрасно, если бы не слабачка душа. Она вроде бы приняла аргументы разума, сделал вид, что согласна. Затаилась.
Ровно до сегодняшнего дня, дня свадьбы.
Причем с утра все шло нормально, Димитриса закружила карусель сборов: прическа, костюм, где мои новые туфли, дурацкую бабочку не надену, да не хочу я есть и все такое прочее.
И вот пора выезжать, родители и друзья уже рассаживались по машинам, Димитрис на пути к выходу мельком глянул в зеркало — убедиться, что все в порядке. Из зеркала на него смотрел безупречный красавчик: стильно подстрижен, гладко выбрит, костюм сидит прекрасно — придраться не к чему.
Если не смотреть ему в глаза. Где тонет в болоте тоски совсем не безупречная душа, и кричит, захлебываясь…
Что же ты творишь со своей жизнью?! Как ты мог забыть свои юношеские мечты, свой сон, всегда один и тот же сон: берег моря, волны лениво накатывают, пытаясь смыть следы тех, кто метров на сто опередил Димитриса. Стройную молодую женщину и девчушку лет пяти, они смеются, закрываясь от брызг, поднимаемых весело скачущим псом. Димитрис спешит к ним, зовет, они оглядываются, но рассмотреть лица он не успевает — просыпается. И долго еще улыбается, наслаждаясь ощущением бесконечного счастья.
Всегда один и тот же сон, ни единого раза не досмотренный до конца. Единственный узнаваемый персонаж — пес. Черный лабрадор.