Откуда, как она поняла? Ведь за все дни этой темы не касались ни разу! Она действительно очень добрая и чуткая, эта смешная и некрасивая Дора.
Как это обычно бывает, от чужого сочувствия окончательно пали бастионы сдержанности и по щекам одна за другой, торопясь и опережая друг друга, заструились слезинки. Алина по-прежнему не поворачивалась к Доре, пряча от нее лицо, но скрыть плач не получилось.
Дора обняла еще крепче, ее голос задрожал:
— Не плачь, не надо! Папа поможет, он обещал!
— Обещал — помогу.
От неожиданности обе девушки вздрогнули и повернулись к двери — там стоял Ифанидис. Его не было три дня, в его отсутствие прислугой командовала дочь.
Она и бросилась к отцу, обняла, поцеловала в щеку, затормошила:
— Ну как, ну что? Удалось что-нибудь выяснить про Алину?
Ифанидис тяжело вздохнул:
— Удалось, но… — посмотрел на Алину. — Боюсь, тебе это не очень понравится.
Алина салфеткой вытерла слезы, налила в чашку кофе, сжимая ее ладонями, присела за стол и твердо произнесла:
— Рассказывайте.
Ифанидис вытащил из портфеля ноутбук, сел рядом с Алиной, включил компьютер, нашел нужный файл. Дора устроилась с другой стороны.
Ифанидис развернул ноутбук экраном к Алине:
— Рассказывать буду не я.
На экране была Снежана. Она очень изменилась за эти месяцы, похорошела, модно одета, стильно причесана, с идеальным макияжем. Стояла возле красивой машины, над головой у нее раскинул крылья большой баннер. А с баннера сиял голливудской улыбкой их отец, кандидат в депутаты Игорь Некрасов.
Снежана холодно смотрела в объектив камеры, ей явно подали знак, и сестра заговорила:
— Привет, Алина. Я не знаю и знать не хочу, во что ты вляпалась. Мы тебя искали, очень долго. Мать начала сходить с ума от неизвестности, а еще — она винила себя в случившемся. Это было ужасно! — Снежана попыталась изобразить страдание, получилось плохо. — А потом в лесу нашли обгоревший труп девушки, больше всего пострадали лицо и руки. Рядом — твоя сумочка и твои туфли. Тест ДНК подтвердил, что это ты. — Криво усмехнулась — Да, сестричка, так бывает. Особенно когда очень нужна хоть какая-то определенность — чтобы мать не страдала. Хотя для нее это и стало страшным ударом, мать даже пришлось лечить в психиатрической лечебнице. — На экране появились фотографии Светланы в больничном интерьере, выглядела женщина ужасно. — Но она справилась, с трудом, но справилась. Ну и новая любовь помогла. — Снова фотографии, Светлана рядом с каким-то мужчиной, в руках цветы, улыбается, мужчина нежно обнимает ее. — Отец выиграл на выборах, стал депутатом, у него много замыслов. Мне он купил машину, мама подарила мне ту однушку, чтобы и я могла устроить личную жизнь, и ей не мешала сделать то же самое. Нас всех сплотила твоя смерть. Ты поняла меня? Смерть! Мы научились жить без тебя! И твое внезапное возвращение никому не принесет добра! Мать точно опять загремит в клинику, ее психика очень нестабильна. У отца возникнут проблемы — твоя история ведь явно криминальная, его конкуренты сразу воспользуются возможностью нагадить. Мне ты тоже навредишь — возникнут вопросы по тесту ДНК. — Снова холодная усмешка. — В общем, так, дорогая сестричка. Сиди там, где сидишь и не вздумай возвращаться! Тебя больше нет. Алина Некрасова умерла.
Крупный план фотографии, снятой на кладбище. Роскошный памятник на заваленной венками могиле, с памятника на Алину смотрит она сама…
Глава 29
Димитрис с тоской смотрел на утонувший под бумагами стол. Теперь это была настоящая, классическая, запущенная куча дел, а не упорядоченная, как шутила Ираида.
Ох, Ирис, Ирис, ну почему? Почему так несправедлива жизнь? Почему она так внезапно заканчивается у добрых, умных, хороших людей и длится до старческого маразма у подлых сволочей?
Когда Димитрису сообщили, что его ассистентка погибла, он не поверил. Это какая-то ошибка! Его ассистентка прекрасно водит машину, очень аккуратно, тем более по горному серпантину. Она не могла слететь в пропасть, дичь какая-то!
Увы, все подтвердилось — погибла именно она, его незаменимая Ирис. Причину, по которой ее маленький автомобильчик оказался на дне пропасти, удалось установить с большим трудом — уж очень искорежена была машина, да еще и взорвался бензобак, все очень сильно обгорело. Это затрудняло проведение экспертизы.
Лопнул тормозной шланг. Сам, никто его не подрезал. Дело было закрыто.
И вот уже месяц прошел после случившегося, Димитрису все сложнее было обходиться без помощницы, но найти замену Ираиде он пока не мог. Все кандидатуры, подобранные менеджером по персоналу, по разным причинам не устраивали.
Наверное, проблема все же была вовсе не в кандидатах, а в нем самом. Он хотел видеть в соседней комнате именно Ирис, его подругу, с которой было легко и удобно. Работать, конечно, но и дружить. Говорить обо всем на свете, шутить, смеяться, подкалывать друг друга.
И главное — абсолютная преданность и надежность. Плюс компетентность, собранность, острый ум, чувство юмора.
Ну где он найдет такую же!
Неорганизованная куча бумаг на столе ехидно зашуршала листами — меньше капризничать надо, господин Кралидис, не ищите вторую Ирис, иначе мы вас скоро завалим окончательно. И вас, и ваш бизнес.
Димитрис поднялся из-за стола, намереваясь закрыть окно — сквозняк бумаги сдувает, они шуршат как-то странно, словно разговаривают. Да и прохладно стало, все же ноябрь заканчивается.
Заголосил смартфон, с дисплея сиял голливудской улыбкой Сэмюэль Бернье. Отвечать на звонок Димитрис не спешил, он еще не просмотрел допсоглашение к их договору, бумаги где-то в общей неорганизованной куче.
Он сначала к окну сходит, закроет его, неторопливо и тщательно, и только потом вернется к возмущенно ерзающему по столу смартфону. А к тому времени Сэму надоест ждать ответа, он решит перезвонить попозже и смартфон замолчит. Ну а Димитрис постарается выкопать из кучи допсоглашение и, наконец, вдумчиво просмотреть его.
Но Бернье явно был настроен именно сейчас пообщаться с партнером по бизнесу, смартфон продолжал ерзать и голосить. Что ж, придется оправдываться, а этого Димитрис терпеть не мог.
— Добрый день, Сэмюэль!
— Привет, Димитрис, — проворчал Бернье. — Ты в порядке?
— С утра был, а с чего вдруг интересуешься?
— Долго к телефону шел. Или не хотел отвечать? Видимо, за допсоглашение еще даже не брался?
Вот как он это делает? Экстрасенс, что ли? Димитрис прямо и спросил об этом. Бернье добродушно рассмеялся:
— Элементарная дедукция. Я тебя уже неплохо знаю, и в курсе, что телефон всегда при тебе, ты его не бросаешь где попало. В машине пользуешься системой хэндс-фри. В общем, стараешься постоянно быть на связи. И если долго не отвечаешь, то это означает только одно — ты не хочешь отвечать. В моем случае — тебе пока нечего сказать, не уложился в срок.
— Если честно, то да, именно так. Я ничего не успеваю, без ассистентки очень трудно.
— Разбаловала тебя Ираида.
— Просто мне очень повезло с ней.
— Это да, толковая была, мне нравилась. Но ведь уже месяц прошел, даже чуть больше, неужели за это время замены не смог найти? Или не искал?
— Менеджер по персоналу ищет, и вроде находит, и неплохих, но все не то. Или не те?
— Мне кажется, ты пока не готов объективно подходить к этом вопросу, подсознательно ищешь недостатки у кандидатов на эту должность.
— Может, и так, — тяжело вздохнул Димитрис. — Но и ты меня пойми, мне должно быть психологически комфортно работать с помощником или помощницей, плюс доверие, плюс надежность и преданность, плюс…
— Все, я понял, — слышно было, что Бернье усмехнулся. — Сам ты не справишься.
— Ну почему же…
— Потому же. В общем, так. Поиском твоей ассистентки или ассистента я займусь лично. Не волнуйся, буду искать, как для себя. Да и, по сути, это и так частично для меня, мы же партнеры.
Ага, подберет он — именно для себя. Того подберет, кто будет самозабвенно шпионить в пользу Бернье. У них, конечно, сложились отличные деловые отношения, бизнес стартовал удачно, но доверять человеку, присланному Сэмом, было бы глупо.
— Извини, Сэм, но я все же решу эту проблему самостоятельно.
— Тогда не тяни, — голос Бернье похолодел. — Когда мы сможем обсудить допсоглашение?
— Сегодня вечером. Устроит?
— Вполне. Надеюсь, к вечеру и вопрос с помощником тоже будет решен.
— Возможно.
Вроде бы и не разругались, мирно закончили разговор, а на душе было как-то серо.
Серо и уныло. Устал он от всего этого, хватит сомневаться, чего-то ждать, придираться и капризничать. Надо просто взять на испытательный срок очередного кандидата, подобранного менеджером по персоналу, кем бы он или она не были. Ну а там видно будет.
— Ну что же, — Ифанидис одобрительно улыбнулся и отложил в сторону планшет, — ты справилась на удивление достойно, не знал бы лично — не поверил, что можно так хорошо выучить иностранный язык за пару месяцев.
— Я же говорила тебе — Ника у нас умница! — Дора с гордостью посмотрела на Алину.
— Вам спасибо, — улыбнулась Алина. — Вам обоим. За помощь, за тепло, за поддержку, за возвращенную веру в добро. За новую жизнь.
— Кстати, о новой жизни, — Ифанидис повернулся к дочери. — Дора, принеси, пожалуйста, из кабинета мой портфель.
Девушка радостно кивнула и выбежала из гостиной.
Наверное, Алине сейчас следовало сгорать от любопытства, уж очень торжественно смотрел на нее Николас, словно готовился вручить медаль. Но ни сгорать, ни даже тлеть не хотелось. Если честно, вообще ничего не хотелось, на душе уже давно было пусто. Ровно с того момента, когда увидела на экране ноутбука свою могилу.
И смирилась с тем, что Алина Некрасова умерла. Нет ее.
А есть Ника Скворцова и ее новая семья — названые отец Николас и сестра Дора. Они спасли Нику, окружили теплом и заботой, помогают освоиться в новой жизни, найти здесь свое место, волнуются за нее. Сегодня вот Николас экзамен по греческому языку у нее принимал, остался доволен.