Таисса кивнула, глядя на разъеденное временем нутро ракеты.
– Да.
– Но дело не только в Эйвене. – Тёплая ладонь Дира гладила пальцы Таиссы, и ей становилось спокойнее. – Дело в травмах, которые наносит война. Эйвен уберёг тебя от них, как Совет почти уберёг меня.
– Хотела бы я, чтобы отец уберёг Тьена от этого места, – отозвалась Таисса.
– В ближайшие месяцы так и будет, скорее всего. Но Принц Пустоты не отступится.
Тьен… Воронки охотились за их сыном прямо сейчас, в эту секунду, и это было чудовищно неправильно и несправедливо. Но если ракеты, лежащие под ногами, действительно были игрушками Великого? Если звезда, вокруг которой вращалась планета Кая, погибла из-за вседозволенности, дарованной одному-единственному разумному существу? Где тогда лежала справедливость? И в чём было настоящее милосердие?
Таисса перевела взгляд на ракету. Мог ли этот конический снаряд нести в себе гибель мира? Мог ли Тьен? А они сами?
И если да, что дальше?
– Если бы мы вернулись с рассказами об этом, – произнесла Таисса. – Если бы Страж смог показать последствия нашему миру… всем мирам. Как ты думаешь, это изменило бы что-нибудь? Чужая память? Чужие уничтоженные планеты? Или… или чужой опыт ничего не стоит? Или стоит, но ничего не значит, потому что всё человечество не может переломить волю одного Великого? Потому что ни у кого нет рычага влияния, нет возможности схватить за руку того, кто обладает чудовищным ресурсом и абсолютной властью? И нельзя отговорить ни словами, ни чувствами, потому что вседозволенность ломает моральные ориентиры, а логика и любовь перестают иметь значение?
Таисса не была уверена, о ком говорила сейчас. О будущем Тьене из своего сна? Или о Страже и его сознании собственной абсолютной правоты? О Верноне, достучаться до которого было так же невозможно, как взлететь со дна сферы?
Думать о Верноне было невыносимо. Почти так же тяжело, как думать о Земле, куда она может никогда не вернуться.
– Страшно подумать, что может начаться дома без нас, – произнесла Таисса.
– Совершенно что угодно, вплоть до массового переселения на Юпитер, – серьёзно согласился Дир. – Но мир не держится на нас, Таис. Даже на твоём отце он не держится.
– Хочешь сказать, мир вежливо подождёт и не будет срываться в пропасть, пока мы не вернёмся?
– Мир примет других лидеров, – спокойно сказал Дир. – Если без Вернона Лютера Тёмные не способны спасти сами себя, грош ему цена, что он не смог оставить себе хорошей замены.
– Себя, я заметила, ты не ругаешь.
– Я доверяю Нику, – просто сказал Дир. – И твоему отцу. Зря ты его недооцениваешь.
– Мой отец не может вечно обеспечивать нам непоражение. Особенно теперь, когда потерял и свою мать, и меня. Я помню, как мне было тяжело, когда он лежал в коме.
Дир коснулся её руки.
– Я понимаю, Таис. Но в любом случае парадигма «несколько человек могут спасти мир, а без них всё кончено» – это заблуждение.
– Принц Пустоты вполне себе его придерживается, – вздохнула Таисса. – Только со знаком минус. «Этот ребёнок может устроить конец света, так что запру-ка я его понадёжнее». И сложно сказать, что он…
Она запнулась.
Дир окинул металлическую свалку долгим взглядом, задержавшись на обломках ракеты.
– Знаешь, о чём я думаю?
– О чём?
– Я думаю, что мы не имеем права возвращаться, – произнёс Дир. Таисса не сразу поняла смысл его слов, и вздрогнула, осознав. – Не имеем, пока не узнаем, есть ли способ избежать такого будущего. Мы обязаны понять, как нам избежать превращения Тьена в Великого. До этого нам не место на Земле.
В его глазах была спокойная решимость.
– Мы должны получить ответ, принцесса. Я не могу подвергнуть десять миллиардов людей опасности. Тёмный Дир просто плюнул бы на всё, но я не имею права проявить безответственность. Я остаюсь.
Их взгляды встретились.
– И я, – сказала Таисса. – Как иначе?
Их пальцы соприкоснулись, и они улыбнулись друг другу.
Светлый выбор. Светлое решение. Или, по крайней мере, не совсем неправильное.
Между их рук внезапно пробежала искра. Лёгкое облачко незримого пламени, словно отсвет внутреннего огня инопланетной Светлой, подаренный Таиссе когда-то. Свет, который Таисса отдала Диру и который когда-то коснулся Тьена.
И другая вспышка откликнулась на горизонте.
Дир и Таисса оказались на ногах одновременно.
– Что это было? – выпалила Таисса.
– Я бы сказал, что это знак, но не буду ничего говорить, пока не увижу своими глазами. – Дир вгляделся вдаль. – Идём, принцесса. Быстро, пока я ещё чувствую место, где это произошло.
Артефакт. Нечто, откликнувшееся на Светлое решение Дира. Нечто Светлое.
Сердце Таиссы забилось быстрее, и она бросилась за Диром.
И, уже убегая, почувствовала прощальный укол Тёмной ауры. Тёмной силы, когда-то гнавшей ракеты на смерть, но развеявшейся здесь, на дне сферы, оставшись исторической несбывшестью.
Укол боли. Укол памяти. Укол разочарования. Таисса ощутила эхо чужих эмоций так же ясно, как когда-то на космическом корабле. Так отчётливо, словно она могла перевести их в слова.
«Я не смог. Не сумел. Не так. Неправильно. Даже если не получится… действуй по-другому».
– Действуй по-другому, – произнесла Таисса. – Даже если у тебя не получится.
Что-то блеснуло на её пальце. Таисса опустила взгляд на свою руку.
Кристалл в деревянном кольце сделался чуть ярче.
Искры в начинке разломанной ракеты гасли на глазах. Частичка Тёмной ауры перешла в энергию, и последние крохи этой энергии коснулись перстня.
Не аура и не кусочек души, лишь электричество для подзарядки. Но всё равно это был подарок, о котором Таисса не могла и мечтать.
Может быть, прощальный дар Вернона всё же оживёт?
Когда-то у Таиссы было время, чтобы часами лежать на кровати и разбираться, на что способен её перстень. В ту горькую осень, когда она заставила себя забыть, что Тьен был её сыном. Таисса заблокировала воспоминания, но глухая тоска всё равно сжимала сердце. В те дни Таисса твёрдо знала, что Вернон её не любит. Знала и ошибалась, как Таисса поняла позже. Но его подарок… о подарке она не забыла.
Но даже если перстень частично восстановится, какой толк от него здесь, где нет сети, нет связи с ресурсами Вернона, нет ничего? Ей остались лишь базовые опции. И то… энергии не хватит даже на маломощный лазер.
Но если она сможет воскресить даже самую малость – фонарик, луч света, знакомую мелодию… она это сделает.
– Ничто не потеряно, – произнесла Таисса. – Никогда.
Она накрыла кольцо ладонью, улыбнувшись давнему воспоминанию. И бросилась вслед за Диром.
*
Таисса остановилась, тяжело дыша.
Металлические глыбы мало-помалу сменились крупным песком, в котором увязали и сапоги Дира, и её непрактичные туфли. А идти босиком было немыслимо: кристаллики царапали ступни в кровь.
Когда-то Источник её планеты превратился в похожие кристаллы. В пыль, от которой тянуло угрозой и безумием. Таисса невольно поёжилась от воспоминания. Этот песок казался безвредным, но ей было не по себе всё равно.
– Думаешь, это безопасно – вот так гулять здесь? – позвала Таисса.
– Думаю, что у нас нет выбора, – откликнулся Дир, не оборачиваясь. – К тому же этот песок повсюду. Просто в месте, где ты упала, он был завален металлом.
– Жаль, что мы так и не нашли ничего полезного по пути. – Таисса с усилием выпрямилась. – Я надеялась почувствовать ауру, зов, что-нибудь… и ничего. Словно гуляешь по обычной свалке.
Таисса бросила взгляд на молчащий перстень и вздохнула. Фигурки внутри стали ярче, но он всё ещё не откликался.
– Я просто надеялась, что нам повезёт, – обречённо заключила Таисса. – Я наследница Великого или кто, в конце концов?
Дир молчал, вглядываясь вперёд. В паре сотен метров от них песок резко заканчивался обрывом, переходя в серый туман.
Таисса мрачно уставилась на импровизированный пляж. Будь здесь прежний Вернон, он ехидно предложил бы устроиться загорать нагишом. Даже заметил бы, что они сэкономят на креме от солнца.
Но Вернона с его шуточками больше не существовало в обитаемой вселенной. А они с Диром чертовски устали. Таиссе давно уже хотелось пить, а фляжка на поясе Дира была совсем небольшой.
– Нам осталось немного. – Дир указал на металлический гребень в два человеческих роста, растущий из песка. – Сигнал исходил оттуда. Мы почти дошли, принцесса. Соберись.
До гребня ещё оставалась добрая сотня метров. Таисса в очередной раз обречённо вздохнула и выпрямилась, готовая шагнуть за Диром.
Но Дир замер.
– Мне кажется, я чувствую… – начал он.
И, не договорив, бросился вперёд.
Таисса мысленно выругалась и бросилась следом. Проклятье, то, что им пока не встретилось ни одной ловушки, не значило, что можно вот так нестись сломя голову!
Но Дир уже скользил к гребню смазанной фигурой, задействовав остатки способностей, и Таиссе оставалось лишь надеяться, что его не ждала воронка или призрак Великого Светлого в засаде. Впрочем, сейчас Таисса бы обрадовалась и призраку, будь у него платформа, канистра с водой и способ попасть домой. Домой…
Ещё сутки назад Таисса сделала бы что угодно, чтобы вернуться прямо сейчас, в эту самую секунду. Но теперь, зная то, что она знала…
Гаснущая алая туманность. «Это мой дом».
Метеоры в беснующемся небе. «Что ж, я полетел, мама. Тебе нравится?»
Таисса мысленно застонала. Такой растерянной она не чувствовала себя очень, очень давно. Даже нанораствор в её груди молчал, не приспособленный к такому выбору.
Впереди послышалось шуршание песка. А потом яркий свет сверкнул над металлическим гребнем, и Таисса охнула, узнавая этот свет.
И, сбросив туфли и не обращая внимания на боль, кинулась к его источнику.
Глава 11
Первым, что Таисса увидела, были длинные светлые волосы, рассыпанные по песку.