– Утром его полиция загребла.
– Не может быть! – выдохнула Ляля и поняла, что раскрылась. – Не могло этого быть!
– И я так думал. Обух не станет врать: облаву устроили накануне праздника. Ванзаров постарался…
– Как же ты его вытащил?
– Пришел в участок, попросил отдать, мне выдали, – Филя усмехнулся, а девушку пробрал холодок: чего доброго, в участке лежат зарезанные чиновники. С него станется. Это катастрофа. Всю полицию на уши поставят… Что теперь делать?..
– Не бойся, Ляля, никого пальцем не тронул, – будто угадав, продолжил он. – Старое удостоверение выручило. Дежурный попался глупый мальчишка. Пожалел его…
– И на том спасибо, – ответила она, чуя, что испытания не закончились. – Ладно, пусть здесь побудет, он тихий.
– А вот тебя, Ляля, жалеть не стану. Ты хоть девка сноровистая, но за все надо ответ держать.
Пугаться было поздно. Ляля прикинула: успеет до вешалки? Нет, он быстрее. Надо умом спасаться. Она подбоченилась, уткнув руки в боки.
– И в чем же я провинилась, Филя, дорогой? – игриво спросила она.
– Разве сама не знаешь?
– Ни одной мысли.
– Так я тебе помогу, – в руке блеснуло лезвие. Появилось, как у фокусника. А уж как умеет в дело пускать, лучше не знать. – Корпия вчера забирала?
От сердца отлегло: эдакий пустяк, отвертится. Про главное не узнал.
– Ну, забирала, – с вызовом ответила Ляля. – И что?
– Куда возила?
– Сам знаешь…
Филя медлил, оценивал: не юлит, отвечает дерзко, не скрытничает, не темнит.
– Ты скажи, – приказал он и получил немедленный ответ. Ответ был правильный, его устраивал. – И зачем Корпий понадобился?
– А зачем крыс в лаборатории держат?
Ответ пришелся по душе. Лихая девка, жаль, придется от нее избавиться. Иначе нельзя, концы надо обрубать. И закапывать. А лучше отправлять в прорубь.
– Как результат опыта? – спросил он, нарочно медленно пряча финку под пиджак.
– Полный успех. Работает как часы. Не поверила, если б сама не испытала…
– Вот и чудно, вот и славно, – сказал Филя и позволил себе позу беззаботности: скрестил ноги в коленях. Показывая, что нападать не намерен.
Знаки тела Ляля понимать умела. Сама в ответ улыбнулась, поправив черные волосы, на которых держалась скромная шапочка-пирожок, подобающая горничной. Испытания закончились. А может, и нет. Может, еще припасены. С таким зверем ухо востро держать надо. Не верить, не бояться, не просить.
– Одна беда у нас, Ляля, – сказал он ласково, будто подслушав мысли.
– Что за беда? – легкомысленно спросила она, оцепенев в ожидании.
– Беда эта – Ванзаров.
– Ванзаров, – повторила она, теперь окончательно убедившись: главного не знает. – Не беда, а так, бединка… Суется куда не следует.
– Не понимаешь ты, Ляля. У него нюх как у легавой. Если близко подберется, вцепится и не отпустит. Я Корпия вытащил, теперь он взъярится. Житья не даст. Надо с ним кончать.
– И как же?
– Помашешь перед ним хвостом, как умеешь, подведешь ко мне в тихом месте, а я уж свое дело знаю. Долго мучиться не будет…
Соглашаться было нельзя, и объяснить, почему нельзя – она не могла. Надо соображать быстро, так быстро, как пуля летит. И Ляля сообразила. Родилась такая ловкая задумка, что просто чудо как хороша. Сразу двух зайцев можно прихлопнуть. Одного сразу, другого – потом. Важно, чтобы этот заяц, у которого финка под пиджаком, не догадался, чем дело кончится.
– Вот что, Филя, порешить Ванзарова нельзя, сейчас лишний шум не нужен. Надо убрать его с дороги.
– Как?
– Есть у меня старинный знакомый, который страсть как хочет повидаться…
– Кто такой?
– Ты его знаешь.
Филя слушал внимательно. История была красивая, ладно скроенная, не придерешься. Он кивал и думал, что девка определенно темнит. Играет свою роль, да не одну. Надо согласиться, пусть попробует. Может, и выйдет. Дело большое затеяно, а всего знать ему не позволено. Ведут, как на веревочке. Надо согласиться. Потом девке все равно конец настанет. Только теперь гибель Ляли принесет пользу ему и уважение товарищей-революционеров проклятых, чтоб им пусто было. Со всех сторон, как ни посмотри, выгода.
– Что ж, – сказал он. – Затея хорошая, затея лихая. Справишься?
– Сомневаешься? – кокетливо спросила она.
– Боюсь за тебя, помочь не смогу…
Филя осклабился. Словно призрак улыбнулся.
Тень проскользнула мимо пластических фигур, зайдя с тыла. Ванзаров умел передвигаться бесшумно. Оказался за спиной барышни. А она ничего не заметила.
– Кого ищете?
Раздался визг. Кажется, кто-то из фигур шевельнулся. Барышня выронила сумочку. Проявив себя джентльменом, Ванзаров поднял оброненную вещь, успев прощупать наличие твердого или острого внутри. Оружия холодного или огнестрельного не имелось.
– Какая приятна встреча, мадемуазель Рейс, не правда ли?
Судя по трясущимся губам, корреспондент журнал «Ребус» с большей охотой взяла бы интервью у привидения.
– Как вам не стыдно… Зачем меня напугали… Сердце колотится…
Слышать такое от рыжей ведьмы, познавшей магические науки и говорившей с призраками на спиритических сеансах, было забавно. Не надо бояться чиновника сыска. Боятся только те, у кого совесть не чиста, не так ли?
– Вы не ответили на вопрос, – напомнил он.
Барышня кое-как справилась со страхом. Но осадок остался. В такие минуты барышни вообще пребывают не в лучшем настроении. И Рейс не была исключением.
– Что еще за вопросы? – раздраженно бросила она.
– Почему вы оказались здесь и сейчас?
– А в чем, собственно, дело? Захотелось посмотреть на исторические личности…
– Не верю, мадемуазель Рейс.
– Это ваше дело, – она попыталась обойти Ванзарова, но это еще никому не удавалось. – Что вы себе позволяете?
– Жду ответа, – сказал он, чтобы не осталось сомнений: без ответов отсюда никто не уйдет.
– Я все сказала, добавить нечего… Позвольте пройти.
– Не позволю, мадемуазель Рейс.
Возражение, от которого у многих холодело сердце. И ведьма не исключение.
– Что это значит, господин Ванзаров? Я арестована?
– В данную минуту нет. Но все может измениться.
– Что за угрозы? Что вам надо?
– Мне надо прояснить одно обстоятельство. Вы в таких красках рассказали о переходе в четвертое измерение, о том, какие беды нас ожидают, что я не мог остаться равнодушным. Поздравляю, ваше предположение оправдывается. Зло действительно вышло из зеркала.
Рейс не могла поверить, что этот скользкий тип не пытается обмануть.
– У вас есть доказательства? – спросила она.
В ответ была продемонстрирована новая дощечка со шнурком. Мадемуазель издала вздох, будто любовник преподнес брильянтовое колье.
– Не может быть, – проговорила она чуть слышно.
Ванзаров спрятал вещественную улику.
– К сожалению, может. Была повторная попытка пройти в четвертое измерение. Как вы догадались, неудачная.
– Опять, – пробормотала она и дернула головой. – Где это случилось?
– Здесь, – Ванзаров гостеприимно повел рукой. – Было использовано зеркало с платиновым покрытием. Вероятно, с его помощью легче совершить переход, верно? За ним вы пришли сюда?
Мадемуазель закусила кулачок в тонкой перчатке.
– Не может быть… Не может быть…
– Желаете взглянуть?
Колебалась Рейс недолго. Вздернув подбородок, приказала:
– Ведите!
Наверное, так Мария Стюарт дала распоряжение палачу перед плахой.
Ванзаров не слишком любил, когда женщины командовали им. Точнее сказать: не переносил вовсе. Но тут проявил галантность. Подвел к занавесу и распахнул. Открылось все, включая господина Стефансона, одернувшего манишку, и Лебедева, который сладко заулыбался: ведьма была в его вкусе. Ванзаров не ошибся.
Мадемуазель не замечала ничего кроме человека на стуле и горки битого стекла.
– Боже мой… – прошептала она, сжав лицо ладошками. – Боже мой…
Самые драгоценные секунды, пока барышня не оправилась от потрясения.
– Вы знакомы с Федором Морозовым?
Она издала невразумительный звук, похожий на отрицание.
– Знаете доктора Котта?
– Нет… Нет… Нет…
– Кто обещал вам показать способ прохода в четвертое измерение?
Послышался писк задушенной мышки.
– Кого вы скрываете? Этот человек обманывает вас! Назовите его! Сколько еще должно погибнуть? Назовите имя! Кто он? Говорите!
Рейс отмахнулась, будто от кошмарного видения, зажала рот ладошкой и побежала прочь. Ванзаров ринулся следом, но стальной захват удержал его плечо.
– Не увлекайтесь, друг мой, – Лебедев был строг и серьезен. – Остановитесь. Иногда надо признавать поражение. Вот, берите пример с меня.
Звякнув, колокольчик проболтал, что беглянка скрылась.
– Благодарю, Аполлон Григорьевич… Вы правы…
Порыв прошел, Ванзаров обмяк.
– Вот и хорошо… Далеко ей не убежать. Везде найдем. А сейчас не пора ли вызвать пристава?
Следовало признать: давно уже пора.
Господин Стефансон был послан за городовым, который доложит о происшествии в участок и вернется с приставом. Хозяин механических кукол так торопился, что выскочил в одном смокинге.
Лебедев задернул занавес.
– Хочу сделать приятный сюрприз приставу, – пояснил он и добавил: – Ну и как в лабиринте?
– Бредем во тьме.
– Поясните, что здесь произошло? Почему рыженькая так расстроилась? Зеркало пожалела?
Вдруг заторопившись, Ванзаров попросил дождаться пристава, передать ему, чтобы тот не забыл опросить дворника, и исчез, оставив криминалиста наедине с пластическими фигурами, трупом и осколками.
Такую невежливость приходилось прощать. Ничего другого Аполлону Григорьевичу не оставалось. Он давно знал, что Ванзаров становился замкнутым, мрачным и неудержимым, когда его осеняло внезапное предположение.
Полковник Пирамидов пребывал в благостном расположении духа. Несмотря на почти праздничный день, в Охранном отделении офицеры находились на местах. А отсутствующие выполняли поручения. Охранка была одним из немногих государственных учреждений, где сегодня не лентяйничали. Борьба с врагами монархии вообще и революционерами в частности не знает ни выходных, ни праздников, ни покоя, ни отдыха. Такая служба хлопотная.