– Зачем?
– Мало ли… Хочет поссорить нас. Втянуть в неприятности… подставить, наконец!
– Она бы не пошла на убийство.
– Оскорбленные женщины на многое способны…
– Я ее не оскорблял. – Он поставил машину под раскидистой липой, листья которой устилали мостовую, и сказал: – Прочитай письма… а потом поговорим…
Глава 27
Калмыков не верил своим глазам. Тетрадь исчезла! Волна бешенства затопила его, схлынула и сменилась полным бессилием. Жена… это ее рук дело!
Он достал из машины мельхиоровую фляжку с коньяком, открутил пробку, припал губами к горлышку и пил, пока у него не перехватило дыхание.
– Ну и черт с ней, с тетрадью! Как пришла, так и ушла…
В гараже не было ни стула, ни табуретки, и он, выругавшись, опустился на сиденье «мерса». Под ребрами возникла тяжесть, ноющая боль.
– Дура! Вот дура!
Окольными путями, используя свои связи, Виталий Андреевич навел справки о пожаре в Ласкине и найденном обгоревшем трупе. Личность погибшей установили: это оказалась Алевтина…
– Как меня угораздило вляпаться? – корил себя бизнесмен. – Я же не верил ни одному ее слову, а потом… будто бес попутал!
Он отхлебнул еще глоток коньяка, но болезненное ощущение не проходило. Заглянув для проформы в укромные уголки гаража, Калмыков испустил долгий протяжный вздох. Тетради нигде не было. Он не спрятал ее случайно в другое место, память никогда не обманывала его.
– Ну, Лариса…
Поднявшись в квартиру, он резко, требовательно позвонил. Жена открыла не сразу, в ее глазах он прочитал смятение и ужас.
– Где тетрадь?! – зарычал Виталий Андреевич, не давая себе труда сохранять приличия. – Кто тебе позволил рыться в моих вещах?!
Она попыталась разыграть недоумение:
– Какая тетрадь? Ты пьян… от тебя разит коньяком…
– Верни мне тетрадь! Сейчас же!
– Ты спятил, Виталий… Лучше вспомни, не привозил ли ты в гараж какую-нибудь девицу?
– Ах, в гараж? – злобно улыбнулся он. – Значит, это все-таки ты! А я еще сомневался…
Лариса сообразила, что допустила оплошность, и поспешила исправить положение. Привычно двинулась в атаку. Терять ей уже нечего, они в квартире одни, и никто не помешает мужу убить ее, если он того пожелает.
– А чего ты так разошелся? – сжав дрожащие руки в кулаки и подбоченившись, резко спросила она. – Как будто у тебя бриллиантовые запонки пропали! Подумаешь, тетрадь… Купишь себе новую.
– Дура! Идиотка! Ты меня подставляешь! Понимаешь или нет? – с перекошенным лицом заорал Калмыков.
– Что, испугался? То-то же… Тетрадочка, небось, не простая, а золотая…
Он сделал шаг вперед, пытаясь схватить ее за волосы, но пошатнулся и застонал. В груди кольнуло, дышать стало невмоготу.
Лариса отпрыгнула в сторону и в ту же секунду увидела, как грузное тело мужа оседает на пол. Она метнулась в кухню, полезла в аптечку в поисках таблеток валидола. Как назло, лекарство как сквозь землю провалилось. Калмыков хрипел в прихожей, пока она вызывала «Скорую».
– Допрыгался… – пробормотала она, вернувшись и присев на корточки перед мужем. – Доигрался… Хорошо, что сына нет дома. Какой пример ты подаешь мальчику?
Страх за собственную жизнь и будущее благополучие сделали ее жесткой и непримиримой противницей человека, с которым она прожила бок о бок много лет. Ей не стыдно было признаться, что случившийся с мужем приступ вызвал у нее облегчение. Теперь Калмыкова заберут в больницу, уложат на койку, а она тем временем спокойно разберется – что же такое происходит в ее семье?..
Лариса с интересом всматривалась в его бледное отекшее лицо с закрытыми глазами, потом наклонилась и приложила пальцы к артерии на шее. Под слоем жира едва-едва бился пульс. Жив! Жив… Пусть полежит в клинике, подлечится, подумает, как довел себя до такого жалкого состояния…
После того как приехавшая кардиологическая бригада забрала Калмыкова, его супруга устало опустилась на диванчик в кухне. На столе валялись бутылочки с каплями и упаковки таблеток из разоренной аптечки… Лариса нашла валокордин, накапала себе двойную порцию и выпила. Ей самой следовало успокоиться. Скоро сын придет из колледжа, надо будет что-то объяснять ребенку…
Врач «Скорой помощи» сказал ей, что опасность для жизни ее мужа минимальная, однако ему следует провести курс терапии, а после выписки он должен строго соблюдать медицинские рекомендации.
«Как же! – злорадно подумала Лариса. – Будет он сидеть на диете! Едва очухается, сразу потребует, чтобы я тайком пронесла в больницу отбивные и кока-колу! И физкультурой его никто заниматься не заставит. Даже под страхом смерти!»
Она похвалила себя за то, что отдала подозрительную тетрадь Карелину. Черт его знает, в какую аферу могла втянуть Калмыкова его новая пассия! С некоторых пор у него конкретно снесло крышу. Сам на себя стал не похож. Вот, сердце прихватило…
Лариса долго сидела на кухонном диванчике, размышляя, в какой роли подвизался в последнее время ее муж – палача или жертвы? Чаша весов склонялась то в ту, то в другую сторону. Так и не придя к окончательному выводу, она со вздохом поднялась и отправилась в ванную – освежиться под душем. Потом позвонила сыну, спросила, где он задерживается. Узнав, что на дополнительных занятиях по математике, позволила себе расслабиться и прилечь… Сон сморил ее мгновенно, едва она сомкнула веки.
…Странная и жутко неприятная дама в черном платье и шляпе грозила ей пальцем. Лариса вздрогнула, но не проснулась. Дама опять появилась перед ней, потрясая остро отточенным топориком, в точности таким же, как в багажнике у Калмыкова… Лариса пыталась закричать, позвать на помощь, но ее губы и язык онемели, не слушались. Вместо крика она только беспомощно смотрела, как высоко занесенное сверкающее лезвие опускается на ее голову…
К счастью, мелодичный сигнал мобильника прервал этот кошмар. Звонил Матвей.
– Ты в порядке? – беззаботно осведомился он. – Надеюсь, Калмыков не обнаружил пропажу?
Лариса почувствовала, как у нее свело горло и защипало в носу.
– Ну да… размечтался! – простонала она. – Еще как обнаружил! Я чудом осталась жива! Он хотел… хотел меня у-убить…
Раздавшиеся в трубке рыдания убедили Матвея, что Лариса не шутит. Какая-то доля правды в ее словах имеется.
– Где он сейчас?
– В больнице… у него сердечный приступ… Это меня и спасло!
– Неужели весь сыр-бор из-за тетради?
– Он просто сумасшедший… больной на голову… – Лариса захлебывалась слезами. – Ты бы видел, как он на меня набросился!
При ее склонности все преувеличивать и драматизировать Матвей представил себе обычную потасовку между супругами. Лариса привыкла из мухи делать слона.
– Приехать к тебе? – из вежливости предложил он.
– Нет, что ты! Скоро сын придет…
Они обменялись ничего не значащими фразами и попрощались.
– А что это за тетрадь? – спохватилась она. – Ты выяснил?
Но абонент уже успел отключиться. Лариса вытерла слезы и задумалась. Может, эта чертова тетрадь – улика, которая может разоблачить Калмыкова? Тогда зачем он спрятал ее в собственном гараже? Хотя… маньяк, он и есть маньяк… его действия необъяснимы с точки зрения здравой логики… Не сделала ли она ошибку, выпустив такой аргумент против мужа из своих рук? Кстати, что там было написано?
Содержание тетради совершенно не заинтересовало Ларису – уже на второй странице она бросила читать, тут же забыв, о чем повествовали слегка наклонные выцветшие чернильные строчки. Тогда ее заботило другое: поскорее поделиться с Матвеем своими подозрениями.
– Так это же история Донны Луны! – вырвалось у Астры. – Смотри-ка… женщина в золотом чертоге очень даже смахивает на царевну Софью. А таинственный «эксперимент» – на тот роковой спектакль «Баба Яга – костяная нога», после которого умерли сначала царица Агафья, а потом и молодой царь Федор. Вот и пометка переводчика на полях… магнетизм! Мысленное воздействие!
Матвей рассеянно кивал.
– Видать, Волынский, спасший Сьюзи от разбойников, плохо поддавался гипнозу… вот она его и убила. Отравила как пить дать! – заявила Астра.
– А что, по-твоему, она называет «главным сокровищем»?
– Гиперборейское зеркало! – с ходу выпалила Астра. – С его помощью Донна Луна собиралась устроить пожар в «Комедийной хоромине». Если не удастся мысленно внушить со сцены будущему царю Петру и его дружкам чувство необратимости близкой смерти. Полагаю, переводчик абсолютно прав, считая Брюса потенциальной жертвой Донны Луны. Молодых людей спасло чудо!
– Эта Донна Луна выбрала себе достойную покровительницу. Я имею в виду царевну Софью. Куда лучше заручиться поддержкой венценосной особы, нежели нанимать шайку бандитов или пьяниц для расправы с неугодными.
– Судя по письмам, дамочка была не из робких. Если она отважилась посещать подпольные притоны и курильни, то…
Матвей улыбнулся. Его умиляло, как Астра хватала на лету верную мысль.
– Сьюзи… что мне напоминает это странное имя? – задумалась она.
– В переводе с английского – Смуглая.
– И Долгушина была смуглой. Все-таки плясать придется от нее. Она знала историю Донны Луны и решила разыграть старую карту… но зачем? Правда, на роль Бабы Яги пригласили другую женщину…
– В одну реку дважды не войдешь, – философски заметил Матвей. – Да и карта оказалась битая.
– Как все запутано…
– Кто-то грамотно подчистил концы и оставил нас с носом.
– Надо бы еще раз поговорить с Калмыковым.
– Он в больнице… с сердечным приступом. К нему не пускают. Лариса жаловалась, что муж на нее набросился. Кстати, из-за этой самой тетради! Заметил пропажу.
– Послушай, а где Калмыков познакомился с Долгушиной?
– В «Гвалесе», я же говорил.
Они сидели в маленькой полутемной кофейне, где можно было заказать кальян. Мужчина в восточной одежде и феске приносил его уже раскуренным. Пахло сладковатым фруктовым табаком и жареными кофейными зернами.