– А что, по-твоему, Сьюзи подразумевает под «утраченным»? Какую-то вывезенную Брюсами реликвию?
– Переводчик склонялся именно к этой мысли, – подтвердил Матвей. – Признаться, мне она тоже кажется подходящей. Лев и Единорог! Они меня зацепили… Помнишь, Калмыков обмолвился про Глаз Единорога?
– Лев и Единорог… Лев и Единорог… – бормотала Астра. – Допустим, Лев – это царь… а Единорог – его мудрый помощник. Петр и Брюс? Лев – солнце, блистающая корона… Единорог – серебро и Луна. Ну правильно! Сьюзи прямо пишет, что взяла себе имя Единорога. Она и есть – Донна Луна! Лев олицетворяет земное могущество. Единорог символизирует власть тайную, влияние непознанного на земные события. То есть… Единорог связывает воедино Сьюзи и Брюса! Они оба – адепты Непознанного. Как пишет переводчик, династия Стюартов могла претендовать на Глаз Единорога, чтобы вернуть себе власть в Англии. Сьюзи была послана за реликвией, однако отыскать ее в чужой стране оказалось непросто. Тогда она решилась на второй вариант: уничтожить того, кто имел доступ к фетишу… и мог со временем воспользоваться его силой.
– Имеешь в виду Якова Брюса?
– Донна Луна хотела вывести из игры две ключевые фигуры: Петра, дабы освободить трон для царевны Софьи, и Брюса, дабы развязать себе руки. Оставшийся в живых отпрыск славного рода, Роман Брюс, казался ей легкой добычей. Под крылом у Софьи она рассчитывала выведать у него все, что нужно, и заполучить «утраченное». Для Стюартов… или же – под этим предлогом – для своего покровителя. По крайней мере, это версия переводчика, некого Ольшевского.
– Он не подозревал, что Сьюзи и Донна Луна – одно и то же лицо.
– Он – нет. А мы – да!
Матвей отхлебнул глоток остывшего кофе и недовольно поморщился.
– Что же это за фетиш?
Астра пожала плечами. Этого она пока не знала.
– Касательно Брюса тебе все должно быть известно лучше, чем мне.
– Почему?
Он задал вопрос скорее по инерции, нежели по необходимости. Астра тысячу раз права. Брюс – его двойник, как ни крути. Пусть воображаемый, но двойник. На вечеринку в «Гвалес» он наденет рубашку, парик, камзол и башмаки, имитирующие облачение вельможи петровских времен.
За соседним столиком курили кальян и тихо переговаривались два молодых человека. Астра на всякий случай понизила голос:
– Помнишь, как сказано в пророчестве Тэфаны? Единорога может приручить только чистая дева… Чистая дева! Понимаешь?
– Не совсем…
– Я тоже, – призналась Астра. – В этом заложен скрытый смысл. Ты подумай.
– Над пророчеством Тэфаны? Нет уж, уволь, дорогая…
Матвей откинулся на спинку стула и закрыл глаза, вдыхая кальянный дым.
– И вообще, мы не там ищем! – завелась она. – Пустые разговоры с разными людьми – это как раз то, чего от нас ждали. Так мы ничего не добьемся. Убийца уверен, что обвел нас вокруг пальца. И он недалек от истины!
Официантка, наряженная одалиской, принесла им орехи в меду, о которых они уже успели забыть.
– Что ты предлагаешь?
– Посмотреть на те же факты изнутри. Представить себя в центре интриги, а не сторонними наблюдателями.
Он попробовал восточное лакомство и одобрительно качнул головой:
– Неплохо…
Эта оценка могла относиться как к орехам, так и к предложению Астры.
– Все замыкается на той давней истории с Донной Луной. И вечерника в «Марконе», и выдумки Долгушиной. Улица Преображенский Вал явно фигурирует в деле не зря. Она возвращает нас мыслями в прошлое, когда Преображенское было колыбелью не только театра, но и юного царя Петра. Марина убита рядом с Преображенским кладбищем, Долгушина погибла неподалеку от Глинок, подмосковным имением Брюса. Все сходится.
Матвей чуть не подавился орехом.
– Ты намекаешь, будто… будто… Донна Луна пытается… повторить то же самое действие?
– Правильно мыслишь, – радостно кивнула Астра. – Давай проведем линию: «Гвалес» – Донна Луна – Долгушина – Глинки…
– Именно в таком порядке?
– Да.
Он долго жевал, обдумывая все сказанное и недосказанное. Вспомнил, как представился администратору ночного клуба… господином Брюсом. Черт! Черт…
– Пожалуй, нам стоит поехать к гостеприимной Голове, – не выдержала наконец Астра…
Глава 28
Астра осторожно спустилась по ступенькам вниз, мимо оскаленных деревянных чудовищ, и оказалась в полной темноте. Охватившая ее паника утихла, как только загорелись светильники. В сумрачном холле посетительницу встретил швейцар, одетый в ливрею.
– Можно мне поговорить с администратором?
Матвей остался в машине. Ему пришлось признаться, что он уже приходил в клуб под видом клиента и заказал столик на двоих на ночь празднования Хэллоуина.
«Хотел сделать тебе сюрприз», – оправдывался он.
«Мне или Ларисе? Это ведь ее супруг является соучредителем «Гвалеса»?»
«Не знаю, почему меня потянуло сюда… Но ты угадала. Частично! Калмыков собирается продать свою долю в клубе».
«Кому?»
«Некому Аврамову… Хотя теперь он, возможно, передумает. Вырученные от продажи деньги должны были достаться Долгушиной… а раз ее больше нет в живых…»
«Что же ты молчал?»
«Не считал это столь уж существенным фактором…»
Администратор полностью соответствовал описанию Матвея: неприметное лицо, вежливая улыбка, безукоризненный внешний вид. Черный костюм, галстук-бабочка.
– Чем могу служить?
– Я разыскиваю одну даму…
– Вы из полиции?
– Из газеты…
– Журналистка, значит, – недоверчиво вымолвил парень.
Пока ему не пришло в голову потребовать корреспондентскую «корочку», Астра вытащила из сумки фотографию, любезно предоставленную Гариком из «Маркона». Марина и бухгалтерша смотрели прямо в объектив, их было легко узнать.
Администратор молча уставился на снимок. Его брови дрогнули.
– Вот эта, кажется, пару раз заказывала у нас место, – показал он на Долгушину. – А что случилось?
– Она пропала… вышла из дому и не вернулась. У вас хорошая память?
– Не жалуюсь…
– Скажите, с кем она общалась у вас в клубе?
– Хотите написать сенсационную статью? Раскрыть махинации тайного синдиката по торговле людьми?
В его хрипловатом голосе прозвучала едва заметная издевка.
– Я просто помогаю отчаявшимся родственникам. Те, кто разуверился в официальном расследовании, часто обращаются к журналистам…
– Угу! – кивнул парень. – Я понял… Вы из газеты.
Опять издевка! Он явно усомнился в ее словах, но показать «корочку» так и не попросил. В принципе, раздобыть любое удостоверение – не проблема.
У Астры возникло ощущение бесполезности этого разговора. Однако уходить она не торопилась.
– Эта дама, которая на снимке… она нравилась мужчинам, – добавил вдруг администратор. – На нее обращали внимание. Кто-то, вероятно, за ней ухаживал… обычное дело.
– Кто именно?
– Я не слежу за клиентами, – кашлянул он. – Правда, не слежу. У меня полно других обязанностей.
– А вторая женщина вам знакома?
Парень снова скользнул взглядом по фотографии, без признаков хоть какого-то энтузиазма.
– Ее я вижу в первый раз…
Астра выходила из «Гвалеса» со странным чувством, будто ее там ждали. Ее приходу не удивились и охотно сообщили то, что она и без того знала.
На улице начал накрапывать дождь. Похолодало. Небо потемнело и опустилось ниже, нависло над городом, готовое в любое мгновение разразиться ненастьем. «Пассат» стоял за углом длинного дома, и Астра прибавила шагу. Зонтика она с собой не захватила.
Матвей увидел ее постную физиономию и прыснул:
– Что, облом?
– Полный…
– У меня появилась идея! Едем в Глинки? Прямо сейчас…
– Это еще зачем?
– Там особая атмосфера… Кстати, Долгушина не зря снимала дом поблизости от бывшего брюсовского поместья. Покажешь ее фото местным краеведам. Какую-нибудь зацепку да отыщем!
Она не разделяла его воодушевления. Администратор с гладко прилизанными волосами и сладковатой усмешкой стоял у нее перед глазами.
– Он кашляет! – выпалила она. – И хрипит…
– Ну и что?
– Донна Луна тоже… покашливала…
Матвей не удержался от смеха, чем страшно разозлил ее. Все из рук вон плохо, а он хохочет!
Когда они выезжали из города, Астра заметила позади машины Матвея серую иномарку, которая то появлялась, то исчезала в потоке машин.
– За нами следят, – сообщила она Матвею.
– Серьезно?
– Вон та серая «Мазда»!
Он уставился в зеркало заднего вида и хмыкнул:
– Это «Рено», дорогая.
– Какая разница?
– Что, пойдем в отрыв?
– Наоборот, нам наконец-то сопутствует удача! Главное, чтобы преследователь не отстал…
В Глинках дождя не было. Солнце пряталось за рыхлыми тучами. Сквозь пасмурный парк проглядывало светлое двухэтажное здание санатория. Фонтан уже отключили, на его дне желтели сбитые ветром листья.
– Где же «Рено»? – беспокоилась Астра. – Он не потерял нас?
– Я бы на месте водителя оставил машину где-нибудь в укромном уголке и отправился в усадьбу пешком, чтобы меня не заметили. Наверное, он так и сделал.
Матвей провел ее по аллеям парка. В маленьких прудах отражались полуобнаженные деревья. Все вокруг увядало, готовилось к холодному унылому ноябрю.
В санатории шли ремонтные работы. Один из строителей, стоя на лестнице, замазывал чем-то белым пятна и трещины на стенах; другой очищал от старой краски оконные рамы. Астра залюбовалась каменными ликами, которые во множестве украшали дом. Как будто кто-то навеки запечатлел здесь все оттенки чувств и эмоций – от выражения полного бесстрастия до искаженных юродствующих гримас…
– Своеобразный вкус был у графа, – сказала она.
– Да уж…
– Помнишь тот фрагмент на флэшке? Я узнала это здание и эти маски!
– Что ты хочешь сказать?
Она бросила на него выразительный взгляд и приложила палец к губам. Бывают моменты, когда слова становятся лишними.