Ветер раскачивал верхушки деревьев, уходящие в бледное небо. Казалось, из глубины парка за ними наблюдает невидимый водитель «Рено». Они в молчании зашагали вокруг усадебного здания.
Музей Брюса, как выяснилось, работал только по воскресеньям.
– Не расстраивайтесь, – успокаивал их сотрудник санатория. – Будет повод приехать еще раз. У нас тут минеральный источник, воздух чудесный…
– Нам бы хотелось поговорить об истории поместья со знающим человеком, – сказала Астра. – Мы журналисты, пишем о подмосковных памятниках архитектуры.
– Так я вам дам адрес нашего местного почитателя старины. С ним и побеседуете. Расскажет столько, что диву дадитесь! Но придется съездить на станцию, он там рядышком живет.
По дороге Матвей то и дело оглядывался, высматривая преследователя. Серый «Рено» словно из-под земли вынырнул, пропустив между собой и «Пассатом» пассажирский автобус. Будь трасса свободнее, уйти от него не представило бы труда.
– Вот он, голубчик! – потирала руки Астра. – Никуда не делся!
– Может, оторвемся?
– Ни в коем случае!
Вместо официального музея они попали в любительский. Скромная экспозиция разместилась в трехкомнатной квартире пятиэтажного жилого дома. Хозяин непритворно обрадовался посетителям, с гордостью показывал собранные по крупицам экспонаты. Матвей надолго застыл у портрета Брюса в мантии и шляпе с пером. Настоящий «русский Фауст»!
– Это наш монинский художник написал, – охотно объяснил пенсионер. – Самородок! Нигде не учился… все сам постигал. Я мечтаю выставку ему организовать. Не поможете?
Астра заговорила с ним о поисках спонсора, попросила чаю. Матвей сбегал в магазин за тортом.
– Вы, значит, журналисты? – суетился старичок, разливая по чашкам мятный чай. – Наконец-то у общества просыпается интерес к собственной истории! Я не обольщаюсь, но все же… Не вы первые! У нас в прошлом году гостил ученый из Питера. И с ним два студента. Они с лозой все окрестности Глинок прочесали, составляли план подземелий. Говорят, Брюс свои сокровища там спрятал и замуровал. Алхимическое оборудование, волшебный телескоп, астрологические карты, зеркало, в котором покойники являются, «Книгу Сивилл» и Соломонову печать… Вокруг усадьбы – сплошные аномальные явления! Говорят, Брюс огородил свой клад неприступным магнитным полем…
– Правда? – оживилась Астра, не обращая внимания на скептическую мину Матвея. – А кто-нибудь еще к вам приходил недавно, расспрашивал о подземельях? Вот эти женщины, например…
Она показала пенсионеру фотографию Марины и Долгушиной. Тот водрузил на нос очки и добросовестно изучил снимок.
– Нет… этих не видел…
– Точно? Вы не торопитесь, подумайте…
Старичок вернул ей фото со словами:
– Говорю, не видел, значит, так и есть. А вот парень один ко мне заглядывал… Он в музей приехал, а тот был закрыт, его ко мне и направили. Как и вас! Я его запомнил – прилизанный такой, гладкий, явно из столицы. Все ходил взад-вперед по комнатам, вздыхал… потом взялся меня допрашивать, всю душу вытряс! Ей-богу! Назвался родственником купцов Колесовых, бывших владельцев имения. Детей у графа не было, и после его загадочной смерти имущество перешло по наследству его племяннику, потом к сыну, потом… пошло по рукам…
– Почему «загадочной смерти»? – спросила Астра.
– Достоверно не известно, как и от чего умер Яков Брюс. Существует легенда, что хотел он испробовать на себе «живой» и «мертвый» порошок, да опыт не удался. Умереть у графа получилось, а вот ожить… сами понимаете… Господь Бог своих секретов не раскрывает.
Пенсионер развел в стороны руки с синими прожилками вен. Такие же вены выступали у него на висках, цвет лица выдавал заядлого дачника. Уже ноябрь на пороге, а загар все еще держится.
– Вы угощайтесь смородиновым джемом. Сам готовил, из своих ягод.
Матвей разглядывал незатейливые механические часы, стоящие на краю стола. Циферблат, обрамленный цветочными гирляндами, и рядом – маленькие всадники на позолоченных лошадках. Всадники скакали по нескончаемому кругу, словно вечная карусель жизни, в которой все повторяется…
– Что за купцы Колесовы? – вдруг заинтересовался он.
– Род Брюсов по мужской линии пресекся; усадьба, как я уже говорил, стала переходить из рук в руки. И приносила новым хозяевам одни неприятности. Купцы, приобретавшие ее, разорялись, жить в барском доме побаивались. Имение слыло проклятым, заколдованным. А в самом конце девятнадцатого века в дом ударила молния, и он сгорел. Между прочим, как и предсказывал еще при жизни сам граф Брюс.
– Опять пожар… – пробормотала Астра.
Старик удивленно уставился на гостью.
– Вы ее не слушайте, она все путает, – спас положение Матвей. – Рассказывайте!
– Ну… потом случилась революция, поместье национализировали, а последний ее владелец, сын купца Малинина, покончил с собой…
Воцарилось молчание. Тишину нарушали часы с каруселью всадников. Тик-так… цок-цок… тик-так…
– Тот парень из Москвы правда был родственником Колесовых?
– Откуда мне знать? – покачал головой пенсионер. – Наверное… Зачем человеку лгать без всякой причины? Я ведь его ни о чем не спрашивал. Зато он ко мне пристал, как репей! Извините за грубость, но он меня просто ошеломил своим напором.
– Что ему было от вас нужно?
– Почитай все! Нет ли у меня подробного плана усадьбы и особенно парка? Где Брюс мог держать свои изобретения, алхимические препараты и прочие штуки? Правда ли, что в подвалах Сухаревой башни замурована Черная книга? Я ему говорю: не такие умы искали, да только клад тот кому попало не дается…
– А у вас есть план усадьбы и парка?
– Есть, я ему показал, а он требует расположение подземных ходов. Я говорю: это, мил человек, никому толком не известно. Подмосковье ходами изрыто со времен Ивана Грозного; они, по слухам, чуть ли не до самой Москвы тянутся. Брюс старые галереи разведал и укрепил, к ним новые добавил. Только он был мужик не промах, умел хранить свои тайны. Входы наверняка замуровал, чертежи уничтожил… Поди отыщи! Думал я, что этот потомок Колесовых на том успокоится, а он взялся меня статуями донимать…
– Какими статуями?
– Теми, которые усадьбу украшали, дом и парк. Где, мол, какая из них находилась? Представляете?! Ну, на фасаде зданий хотя бы сохранились ниши с лепными раковинами и постаменты от скульптур, а в парке все хозяйство купцы безграмотные, бескультурные разорили. Своей родственнице, Глафире Колесовой, пусть спасибо скажет. Она скульптуры-то уничтожила из-за своего дремучего невежества и религиозного фанатизма! Видите ли, ее взгляд оскорбляли обнаженные тела античных богов и богинь – вот она и приказала «срамные изображения» разбить и в Ворю побросать! Вот уж где вандализм так вандализм… Эти статуи граф самолично из-за границы привозил, когда ездил туда по заданиям царя Петра… Они являются нашим историческим наследием! Я хлыщу столичному все высказал, не утерпел.
– А он?
– Деньги мне совал, настаивал… Решил, что я цену набиваю. Дались ему эти скульптуры! Столько времени прошло, почему он вдруг спохватился?
– Как выглядел этот парень? – спросила Астра.
– Обыкновенно… Прилично. Только было в нем что-то отталкивающее… скользкое…
– Он, случайно, не покашливал?
Пенсионер надолго задумался, припоминая.
– Может, и покашливал… однако врать не буду, точно не скажу… Он меня так замучил! Голос у него с хрипотцой был, это да… курит, наверное, много… Сейчас молодежь вся курящая.
Глава 29
Астра давно не садилась к зеркалу, не зажигала свечей. Боялась искушать судьбу? В этом деле и так хватает огня…
Альрауна она повсюду брала с собой. Домашний божок придавал ей уверенности в благополучном исходе предприятия. Она привыкла ощущать спокойную силу, исходившую от мандрагорового человечка. Опуская руку в карман куртки, она прикасалась пальцами к его крохотному тельцу, завернутому в шелковый лоскут, и странным образом обретала душевное равновесие. В тревожных и опасных снах, куда забрасывало ее воображение, Альраун приходил к ней на помощь и, как заблудившуюся в лесу несмышленую девочку, выводил Астру на верную дорогу.
– Что покупаем? – пробудил ее от грез голос Матвея. – Лопату или…
– Лопату! И фонарь обязательно…
Они зашли в хозяйственный магазин, чтобы обзавестись необходимым инвентарем. Матвею невольно пришли на ум веревки, топорик и фонарь в багажнике калмыковского «мерса», о которых говорила Лариса. Он, похоже, шел по стопам своего предшественника.
– Собираешься спускаться в подземелье? – с усмешкой осведомился он. – Как Долгушина?
– С какой стати? Мы отправляемся искать клад, спрятанный господином Брюсом…
– Шутишь?
Он понимал: как ни глупо это звучит, но Астра права. Они дождутся темноты, отправятся в парк и будут копать яму в том месте, где он укажет. Ему кое-что пришло на ум еще там, в квартире пенсионера, любителя старины…
– Я брежу, – сказал он и потер правый висок.
В голове возник тихий назойливый звон, словно в невообразимой дали перекликались церковные колокола.
– Ничего. Это пройдет. Выбирай лопату!
Астра отошла от прилавка и осторожно выглянула в окно. Серый «Рено», стараясь остаться незамеченным, припарковался в тени огромных кленов.
Матвей сделал нужные покупки, и они перекусили в ближайшем кафетерии. Еда оказалась на удивление вкусной. За кофе и блинчиками с вишневым вареньем они вполголоса обсудили свои дальнейшие действия…
– Твои фантазии меня умиляют! – не выдержал Матвей. – Вот так явимся в ночной парк и начнем копать яму? А если нас в полицию сдадут?
– Кто? Отдыхающие будут спать, а охраны там нет. К тому же мы не собираемся устраивать раскопки посреди усадьбы! Забредем куда-нибудь подальше… в дикие заросли. Ночью туда никто не сунется, бьюсь об заклад.
– А если попадемся?
– Извинимся, заплатим штраф, в конце концов…
Кафе было отделано под деревенский трактир. За столиками обедали несколько человек – семья с ребенком и компания молодежи. Одетые по-спортивному парни и девушки переговаривались, смеялись. Они заказали много пива и рыбные закуски. Глядя на их жизнерадостные лица, не верилось, что злые намерения сочетаются в людях с обычными житейскими радостями.