Мейс бросил быстрый взгляд на Йоду, который отодвинулся в сторонку, положив обе руки на набалдашник посоха из дерева гимер.
— Тогда вряд ли прелат кси-чаров сообщит об этом инциденте Сенату.
Дайн покачал головой:
— Ни за что. В любом случае реального вреда нанесено не было.
— Достичь ушей Верховного канцлера не должно это, — предостерег Йода. — Но удивил меня Оби-Вана доклад. Рассудительность свою теряет он.
— Мы оба знаем почему, — сказал Мейс. — Он защищает Энакина всеми возможными средствами.
— Если Избранный Скайуокер, тогда на сотню подобных инцидентов закрыть глаза нам следует. — Прищурившись, Йода посмотрел на аналитика из разведки. — Но не для того, чтобы рассказать нам это, капитан Дайн прибыл.
Дайн усмехнулся:
— Мы расшифровали код, которым Дуку — логично предположить, что и Сидиус, — пользуется для связи с Советом сепаратистов. Используя этот код, мы можем при помощи механического кресла перехватывать сообщения, посылаемые наместнику Ганрею.
Мейс поднялся на ноги:
— Ваши люди работали над взломом этого кода несколько лет.
— Гиперволновой передатчик кресла дал нам первую серьезную зацепку. Мы мгновенно определили, что код, внедренный в память передатчика, — это разновидность кодов, используемых Межгалактическим банковским кланом. И мы решили предложить сделку одному из муунов, арестованных после битвы за Муунилинст. Переговоры заняли некоторое время, но в конце концов муун подтвердил, что коды Конфедерации соотносятся с кодами, которые использовались на Ааргау для перевода банковского капитала и прочих операций.
После паузы Дайн добавил:
— Помните исчезнувшие кредиты, на основе которых были некогда выдвинуты обвинения против канцлера Валорума?
Йода кивнул:
— Инцидент тот хорошо помним мы.
— Кредиты, которые якобы исчезли в карманах членов семьи Валорума на Эриаду, были проведены через Ааргау.
— Интересно все это.
Дайн открыл металлический чемоданчик и достал информационный модуль. Подойдя к одному из голопроекторных столов, он вставил модуль в разъем. В конусе синего света на столе появилось голоизображение метровой высоты.
— Генерал Гривус, — сказал Йода, прищурившись.
— Вы будете рады узнать, что я нашел для вас планету, наместник, — сказал Гривус. — Вашим временным домом станет Белдерон.
На мгновение киборг замолчал.
— Наместник? Наместник!
Повернувшись к кому-то за камерой, он прокашлял:
— Конец связи.
Дайн остановил сообщение. Изображение Гривуса застыло в воздухе.
— Самое высокое разрешение, которое я когда-либо видел, — сказал он. — Технология другого уровня: совсем не то, к чему мы привыкли. Подобное не встречалось даже у Конфедерации.
— Перед лицом слуг Сидиус внушительно выглядеть желает, ммм?
Чисто выбритая верхняя губа Мейса скривилась.
— Где был источник передачи?
— Далеко во Внешнем Кольце, — ответил Дайн. — Шесть пилотов-клонов преследовали корабль-базу, который после битвы за Кейто-Неймодию совершил прыжок в тот сектор. Ни один из них не вернулся.
— Точка сбора флота Конфедерации это, — сказал Йода.
Мейс кивнул:
— И Белдерон рядом.
Его пристальный взгляд опять упал на Дайна.
— Есть подвижки в поисках источника исходной передачи Сидиуса?
Дайн покачал головой:
— Мы все еще работаем над этим.
Мейс широким шагом отошел от стола.
— Белдерон — не густонаселенный мир, но он дружественен Республике. Гривус убьет миллионы просто из прихоти. — Он сверкнул глазами на Йоду. — Мы не можем позволить этому случиться.
Дайн перевел взгляд с Йоды на Мейса и обратно.
— Если Республика устроит Гривусу засаду, сепаратисты поймут, что нам удалось подслушать их передачи.
Йода в раздумье прижал пальцы к губам:
— Действовать должны мы. Ждать в засаде республиканские силы будут.
Дайн кивнул:
— Конечно вы правы. Если не предпринимать никаких действий, а сведения об этих разведданных просочатся наружу… — Он посмотрел на Йоду. — Мы сообщим Верховному канцлеру?
Уши Йоды дернулись.
— Трудное решение это.
— Информация не выйдет за пределы этой комнаты, — твердо сказал Мейс.
Йода многозначительно вздохнул:
— Согласен я. Чтобы силы собрать, маячок применим.
— Оби-Ван и Энакин не так далеко от Белдерона, — заметил Мейс. — Но они следуют за другой ниточкой к местоположению Сидиуса.
— Подождет ниточка эта. Оби-Ван и Энакин в сражении нужны будут. — Йода повернулся к неподвижному изображению генерала Гривуса. — Хорошо подготовиться к битве этой должны мы.
18
Во сне Гривус вспоминал свою жизнь.
Свою смертную жизнь.
Жизнь на Кали и жизнь после Хакской войны.
Не один раз заглянув в глаза смерти на полях сражений на планетах своей родной системы и на планетах хаков… Сея разрушения, уничтожая их тысячами… Вернувшись домой — в ранениях, в крови — и тут же попав в окружение жен и отпрысков… Наслаждаясь их поддержкой и надеясь, что она вернет его к жизни…
Не один раз пройдя на волосок от гибели… получить смертельные раны при аварии челнока!
Обида и унижение принесли ему боли больше, чем сами травмы. Ему не дано было исполнить свой долг — умереть смертью воина!
Вместо этого он попал в резервуар с бактой, ясно осознавая, что ни целительная жидкость, ни гамма-скальпель в руке живого существа или дроида не смогут восстановить его тело. А в моменты, когда возвращалось сознание, видел по ту сторону пермастекла своих жен и отпрысков, разглядывающих его изуродованное тело. Произносящих ободряющие слова, молящих богов вернуть ему здоровье.
Он спрашивал себя: сможет ли его разум существовать в теле без чувств? Готов ли он променять жизнь, полную сражений, на жизнь, где единственной битвой будет битва с самим собой? Терпеть все лишения, чтобы прожить еще один день…
Нет. Это было выше его сил.
К тому времени Хакская война закончилась — вернее, ее закончили джедаи, а калиши все еще пожинали бурю. Их мир лежал в руинах, а Республика не обращала внимания на их призывы к справедливости и проведению беспристрастного расследования.
Члены Межгалактического банковского клана, всегда ищущие возможность для выгодного вложения капитала, предложили Кали сомнительный вариант спасения. Они были готовы поддержать планету финансами и взять на себя ее ошеломляющие долги, если Гривус согласится работать на клан. Их установки «Огненный град» мастерски доставляли клиентам, не выполняющим обязательств, «напоминания об оплате», а грязной работой занимались дроиды-убийцы серии IG. Но «Огненные грады» надо программировать, IG опасны и непредсказуемы, а убийства вредны для бизнеса.
Клану нужен был кто-то с талантом к устрашению.
Чтобы спасти свой мир и вновь прикоснуться к той жизни, которую он знал как воин, стратег, предводитель армий, Гривус принял предложение. Договор взялся выполнять лично председатель МБК Сэн Хилл. И все же Гривус не испытывал гордости за свое решение. Выбивание долгов было слишком далеко от военного искусства. Он вступил на поле битвы, принадлежавшее тем, у кого нет принципов, тем, кто так привязан к своей собственности, что страшится смерти. Но работа на МБК приносила пользу Кали. И прежняя грозная слава Гривуса не могла потускнеть.
И вот — авария челнока. Крушение. Несчастный случай…
Он приказал своим горе-лекарям вытащить его из бакта-камеры. Он был готов принять смерть в атмосфере или в вакууме глубокого космоса, но не в этой жидкости. В тени срубленных деревьев, которые должны были стать его погребальным костром, он то приходил в сознание, то вновь терял его. Именно тогда к нему во второй раз явился Сэн Хилл — и на уме у банкира явно был какой-то план. Этот вывод был очевиден даже для того, кто едва мог держать голову прямо.
— Мы можем спасти вам жизнь, — прошептал тощий как палка Хилл в здоровое ухо Гривуса.
Другие обещали то же самое. Он представил себе дыхательные аппараты, парящую платформу, а вокруг — устройства для поддержания жизни. Но Хилл развеял опасения:
— Ничего подобного. Вы будете ходить, вы будете говорить, вы сохраните свои воспоминания — свой разум.
— Разум у меня есть, — сказал Гривус. — У меня нет тела.
— Бо́льшая часть ваших внутренних органов так повреждена, что их не восстановят даже лучшие хирурги, — продолжал Хилл. — И вам придется от многого отказаться — помимо тех лишений, которые вы уже испытали. Вы больше не будете знать плотских радостей.
— Плоть слаба. Достаточно одного взгляда на меня, чтобы понять это.
Ободренный этим замечанием, Хилл в цветистых выражениях поведал о джеонозианцах: о том, как они подняли технологию производства киборгов на уровень искусства, и о том, что будущее науки — за соединением жизни и машинных технологий.
— Возьмем боевых дроидов Торговой Федерации, — сказал Хилл. — Их мозг соответствует их задачам. Протокольные дроиды, астромехи, даже дроиды-убийцы — все они нуждаются в программировании и частом техобслуживании.
Два слова привлекли внимание Гривуса — «боевые дроиды».
— Назревает война, и для фронта потребуется много дроидов, — сказал Хилл достаточно громко, чтобы его услышали. — Я не осведомлен о том, когда она начнется, но, когда этот день придет, она затронет всю Галактику.
Это возбудило любопытство. Гривус спросил:
— А кто начнет войну? Банковский клан? Торговая Федерация?
— Некто более могущественный.
— Кто?
— В свое время вы с ним встретитесь. И будете потрясены.
— Тогда зачем я ему нужен?
— В любой войне есть предводители и есть командующие.
— Ему нужен полководец для армии дроидов.
— Вернее, живой полководец.
Вот так он подпустил джеонозианцев к своим останкам — и позволил соорудить для них дюраниевую и керамическую оболочку. Его восстановление было долгим и мучительным. Привыкание к себе новому и во многом более совершенному было еще мучительнее и дольше. И только после того, как Гривуса торжественно вручили графу Дуку, началось его настоящее обучение. При помощи джеонозианцев и членов Техносоюза он уже познал изнутри мир дроидов. Теперь при помощи Дуку — Дарта Тирануса — он познал изнутри мир ситхов.