с другом временной последовательностью. Просто надо сделать то–то и то–то, в любом–порядке, но выполнить всю эту в чем–то единую совокупность действий. Скажем, такая деятельность, как уборка квартиры, состоит из подметания, протирания пыли, мьпья посуды и т. п., причем сделать это можно в любой последовательности. Тогда целое — уборка квартиры, а части — мытье посуды, протирание пыли, подметание. Пример более сложный приведен в книге «Лабиринты общения» (Еги–дес А, АСТ–ПРЕСС, 2002). Воспроизведем его здесь в сокращенном виде (см. рис. 120).
Рис. J 20
Но есть еще один вариант. Как части можно рассматривать временные последовательности в природных или исторических циклах. Весну, лето, осень, зиму можно считать частями годового цикла как целого (см. рис. 121).
Рис.121
Зима, конечно, входит в состав только годового цикла, а вот дуб может быть частью дубравы и смешанного леса. Таким образом, соотношение «часть и целое» имеет еще один поворот. Не одно целое из нескольких частей, а часть входит в несколько целостных структур. Человек может бьпь членом спортивной команды, принадлежать к бомжам, к элите, к русским, к любителям классической музыки. То есть он может быть частью каждой из этих групп.
Упрощенный пример — соотношение двух медицинских наук: невропатологии и психиатрии. Обе они — целостные структуры, в каждую из которых входит равноправной составляющей глава «Неврозы» (см. рис. 122).
Рис. 122
Не правда ли, похоже на перекресты в классификационных логико–графических структурах? И все же это другое. Также, как в классификационных схемах, могут быть достаточно сложные хитросплетения понятийных рамок. Ведь одна и та же «часть» может входить в несколько целостных структур (см. рис. 123).
Рис. 123
Чаат и целое–разнообразие словесного выражения
Соотношение понятий «целое — части» может иметь разнообразное словесное оформление. И при работе с научными текстами надо уметь его распознавать в этих разных формах. То есть надо увидеть в словесной оболочке, что здесь на самом деле часть, а что целое. Похожая процедура с распознаванием в разных словесных облачениях была описана нами выше в отношении рода и видов. И тут мы возьмем несколько внешне разнообразных предложений и поймем, что суть их — соотношение целого и частей.
Основные составляющие лесного массива — деревья, кустарники и травы.
В лесостепи островки с деревьями/юзфосдиы среди кустарников и трав.
Лес в основном состоит из деревьев, кустарников и трав. Травы, кустарники и деревья — это в совокупности и есть лес. Деревья вместе с растущими между ними кустарниками и травами — не что иное, как лес.
Лес представляет собой некое собрание деревьев, кустарников и трав. В лесу произрастают деревья, кустарники и травы.
Выражения разные. Суть одна: деревья, кустарники и травы — части леса. Как и с родовидовым соотношением, требования к языку включают разнообразие оформления мысли. А наука опять же требует формализации ^унифицирования. Это противоречие и здесь не так уж трудно снимается. Богу богово, кесарю кесарево. Перевод в логико–графическую структуру предполагает безучастную к красоте языка форму. Зато все ясно.
И опять–таки будем стараться без натяжек констатировать в словесной вязи те или иные проявления соотношения частей и целого. И стараться не спутать его с другими соотношениями, например с соотношением «род и виды». В задачнике (глава «Тренируемся строить логико–графические структуры) у читателей будет возможность запутаться, но мы ведь дадим и эталонные ответы, так что потренируемся.
Непутатъродовидовое соотношение и соотношение «части — целое»
Мы уже как–то предупредили, что возможны трудности с определением того, имеем ли мы дело с родовидовым соотношением понятий или с соотношением «целое и части». Само собой разумеется, что уточнить это мы можем из контекста. Иногда это сделать достаточно легко. В предложении «Дерево может бьпь хвойным и лиственным» — определенно род и виды. В предложении «Лес состоит из хвойных и лиственныхдеревьев, кустарников, трав» — определенно целое и части. А в предложении «В лесу есть хвойные и лиственные деревья» — нет ясности в этом плане. Можно оставить эту неясность на совести автора или, может быть, из дальнейшего контекста уточним, что именно он имел в виду: «родовидовое» или «цело–частевое». Фраза «В лесу есть хвойные и лиственные деревья» может продолжиться в такое рассуждение: «Хвойные деревья, несмотря на бросающееся в глаза отличие от лиственных, относятся к цветковым растениям». Ага, здесь автор изначально думал о классификации, а не о составе леса. Наоборот, фраза «В лесу есть хвойные и лиственные деревья» продолжается так: «Орешник, малина — тоже занимают свою нишу в лесу, наряду с травой». Туг вопрос о составе. Ну а если нет никаких уточнений, то можно понять и так и этак.
Будучи в роли учащегося ли, преподавателя ли, мы должны стремиться к точности понимания мысли автора. А если мы находимся в роли автора — «мыслителя», то стремимся к точности выражения собственных мыслей и, по крайней мере, для себя, а лучше и для читателя отражаем это в логико–графической схеме.
Может случиться, что в одном и том же тексте автор осознанно употребляет одно и то же понятие и в родовидовом соотношении, и в соотношении «части — целое». Возьмем такое высказывание: «Марс, Венера, Сатурн — эти планеты Солнечной системы, Луна да и само Солнце как звезда или Полярная звезда — словом, любое из названных небесных тел может быть доступно наблюдению невооруженным глазом». Вторую часть фразы оставим «на потом». А здесь прокомментируем первую часть. То, что одновременно представляет собой и «часть и вид», и «целое и род» — берем одновременно и в овал, и в прямоугольник со скругленными углами (см.рис. 124).
Рис. 124
Дальше мы порешаем задачки на эту тему, потренируемся понимать авторов и уточнять их мысль. Если сможем преобразовать текст так, чтобы все было в единственном числе, то мы имеем дело с родом и видами. Сами же, когда будем излагать свой материал, постараемся быть определеннее. Если уж род и виды, перекресты — так лучше выразить это, употребляя единственное число, а не множественное, — й читателю не придется плутать в потемках нашего мышления. «Дерево. Хвойное дерево. Ель. Сосна». Или: «письменный ли стол, обеденный ли стол — это прежде всего стол». Туг никак про части и целое читатель не подумает. Родовидовое соотношение — и все туг. А если: «деревья, хвойные деревья, лиственные деревья, березы, сосны, ели, дубочки» — вот тут читателю придется поразмышлять, что мы имеем ввиду.
ПРИЧИНЫ И СЛЕДСТВИЯ–ИХ ЛОГИКО–ГРАФИЧЕСКОЕ СТРУКТУРИРОВАНИЕ
Одно понятие — причина. Другое понятие — следствие. И все так просто. Когда говорилось об аксессуарах фигур–понятий и связующих линий, мы на рис. 68 привели в качестве примера отображение причины и следствия. Воспроизведем его снова.
Рис. 68
Итак, на рамке «причины» — мощная точка. От нее идет прямая или как угодно изогнутая достаточно толстая линия, заканчивающаяся мощным же наконечником стрелки, который подходит к линии рамки «следствия» и соприкасается с нею, но не заходит внутрь рамки и даже на линию рамки (см. рис. 125).
Теперь «отдельной строкой» пропишем, что так, именно так итолъкотакмыбудемотображатъсвязъпричиныиследствия.Адру–гиесвязипонятиймытакотображатъне будем. Закрепляемэтовдо–говоре.
Такой способ, кроме того, что мы не спутаем причинно–следственные отношения понятий ни с какими другими, дает нам еще одну выгоду. Стрелка направлена всегда от причины к следствию в любую
Рис. 125
сторону и может бьпь по обстоятельствам как угодно изогнутой, лишь бы не терялся ее гештальт. Поэтому мы совершенно свободны в расположении фигур–понятий и связующих линий в поле страницы (экрана, классной доски). Это видно и на предьщущих рисунках. Теперь проиллюстрируем это специально на примере конкретной причинно–следственной связи (см. рис. 126).
Рис. 126
А сейчас приведем вариант, где отражена еще более сложная цепь причинно–следственных отношений, где следствие какой–то причины само становится причиной следствия. Чтобы «не отходить от кассы», снова — таяние льда (см. рис. 127).
В порядке деловой, но все же лишь игры мы приводим примеры простые. Но это лишь для «разогрева», так что приготовьтесь к сложностям.
Мы закрепили в договоре не только то, что будем отображать причинно–следственное соотношение понятий так, а не иначе, но и то, что никакие другие связи понятий мы так отображать не будем. Вот
Рис. 127
и прекрасно, тогда ведь прямой или как угодно изогнутой линией со стрелкой на конце и мощной точкой в «истоке» мы сможем отобразить и превращение одного явления в другое, одного предмета в другой. Но линия будет не толстой одинарной, а состоящей из двух тонких линий. Есть видная на глаз разница (см. рис. 128).
Рис. 128
А для записи простой последовательности событий, не связанных причинно–следственной зависимостью и превращением одного в другое, возьмем пунктирную линию (см. рис. 129).
Рис. 129
Клогико–графическому отображению превращений и простой последовательности событий мы еще вернемся и обсудим это подробнее. Здесь же для нас важно договориться о своеобразии причинно–следственных стрелок, об отличии их от стрелок превращения и стрелок последовательности событий.
Теперь дадим пример посложнее.
Самец шимпанзе Рафаэль сбил банан, но не стал его есть, как это сделала бы любая другая обезьяна. Он стал сбивать бананы один за другим. Понравился процесс. В этот славный миг Рафаэль на минуту стал человеком — аппетит был преодолен исследовательским интересом. В тексте описывается причина: аппетит был преодолен исследовательским интересом, что есть прерогатива человека. И следствие: Рафаэль не стал есть сбитый банан, а стал сбивать другие.