— В пять утра.
— Ой, — выдохнула Ксюша, поглядев на настенные часы в восточном стиле, что висели над её головой. — Так вам домой надо, наверное, срочно…
— Почему? У меня есть ещё пара часов, а потом можно домой. Вещи я уже собрал, возьму быстро багаж — и в аэропорт.
— Вы себя совершенно не жалеете, — пожаловалась Ксюша, и Игорь Андреевич засмеялся.
— Да, Ксения, к жалости я действительно не склонен.
«И меня однажды не пожалеете, наверное…»
— А теперь твоя очередь.
— Что? — Ксюша удивилась, не поняв, о чём он говорит.
— Расскажи мне о себе, — сказал Игорь Андреевич, улыбаясь и делая глоток из своего бокала с морсом. — Ты ведь упомянула однажды, что можешь прочитать обо мне в интернете, а я о тебе не могу. Я о себе рассказывал, так что теперь твоя очередь.
— Да мне особенно нечего рассказывать. Я родилась и выросла в Чебоксарах, это в Чувашии. Поступать поехала в Москву, выучилась… — Ксюша запнулась. — … на редактора. Начала работать ещё в институте, до конца учёбы жила в общежитии, потом сняла комнату у Инны Васильевны. Родители у меня умерли, осталась только бабушка, она в Чебоксарах живёт. Ничего интересного.
— Ну почему же? И из подобного краткого рассказа можно многое понять о человеке.
— Например?
— Например, то, что ты — самостоятельная и ответственная девочка, раз столько времени живёшь одна и сама себя содержишь. Ты стойкая — пережила смерть родителей, не опустилась, не забросила учёбу, пошла работать. Ты умеешь договариваться с людьми — живёшь ведь у одной и той же хозяйки, не съезжаешь. И очень любишь свою бабушку.
— А это с чего вы взяли? — удивилась Ксюша.
— С того, что ты сказала мне о ней. Могла бы опустить этот факт. Подумаешь, бабушка в Чебоксарах. Но для тебя это важно.
— Естественно… Она ведь моя единственная родственница.
Игорь Андреевич кивнул, явно о чём-то задумавшись. Ксюша несколько минут после этого сидела, молча ковыряя шашлык, а потом, усмехнувшись, заметила:
— Знаете… Вы, наверное, будете смеяться… Но я в глубине души считала, что вы про меня уже совсем всё знаете.
— Это откуда же?
— А как в сериалах показывают. Позвонили своему охраннику, попросили собрать информацию, и он вам хоп — через сутки папочку на стол. «Дело Ксении Мартыновой». А там всё — и где родилась, и на какие оценки училась, и чем в детстве болела.
Игорь Андреевич рассмеялся, качая головой.
— Ксения… разве я похож на крестного отца?
— Эм… нет.
— И зачем мне в таком случае заказывать это «Дело Ксении Мартыновой»?
— Ну как… Мало ли, кем я могу оказаться?
— И кем? Международной террористкой? Иностранной шпионкой? Или, может, наёмной убийцей?
Ксюша вздохнула, слегка смутившись.
— Вот я идиотка…
— Не надо так говорить. Ты просто далека от подобных вещей, и это нормально. А я лишь объяснил, почему мне совершенно не нужно твоё, как ты выразилась, дело. Я не криминальный авторитет, а ты — обычный человек и хорошая девушка. Я вижу это и без всяких «Дел Ксении Мартыновой».
И она почему-то сразу же успокоилась и перестала переживать, что опять ляпнула глупость. В присутствии Игоря Андреевича Ксюша никогда не чувствовала себя глупой, хотя он, с его-то умением манипулировать и просчитывать людей, вполне мог бы её унизить. Но не делал этого.
— А что вы сказали парню на концерте?
— Какому парню?
— Ну на сегодняшнем концерте. Девушка и парень шушукались, и вы что-то сказали парню.
— А-а-а, вспомнил, — хмыкнул Игорь Андреевич. — Я сказал ему: «Обсуждать, папа я своей спутнице или любовник, вы можете и дома. Мы не для этого сюда пришли».
Ксюша слегка покраснела.
— Блин… Извините.
— А ты за что извиняешься?
— За «блин».
— Ах, за «блин». Тогда извиняю, — засмеялся мужчина. — А в остальном… Не смущайся. Это просто такие люди попались. Любят посплетничать.
Она вздохнула, и Игорь Андреевич поинтересовался:
— Или тебя всё же смущает мой возраст? Я не могу его изменить, как бы ни хотел, Ксения.
— Не смущает, — выпалила она, но потом поправилась: — Точнее, смущает, но не настолько, как можно было бы подумать.
— Хорошо, — он улыбнулся, отставляя пустую тарелку. — Ты точно не хочешь десерт? Здесь делают очень вкусные пирожные.
— Нет, спасибо. Я наелась.
— Тогда я прошу счёт?
Ксюша кивнула, и Игорь Андреевич подозвал официанта.
Она давно уже поняла — в жизни ничего не может быть идеально. И в этом вечере, идеальном с самого начала, не могло быть всё благополучно до самого конца.
Выходя из ресторана, Ксюша стала искать в сумке телефон — он пиликнул пришедшим смс, и девушка подумала, что это, возможно, пишет ей Стася, а за подругу Ксюша переживала. Но, достав мобильник, она неожиданно выпустила его из рук, и oн радостно брякнулся на асфальт, оглушительно клацнув расколовшимся на части экраном.
Телефон у Ксюши был старенький, даже древненький — обычный аппарат без камеры, с кнопками. И вроде невелика беда… но у неё сейчас, после Стасиной свадьбы, совершенно не было денег.
Поэтому она ужасно расстроилась.
— Чёрт, — пробормотала Ксюша, когда Игорь Андреевич поднял с асфальта её телефон. Он работал, только экран был разбит вдребезги — ничего не разглядеть. — Вот я клуша…
— Не расстраивайся, — сказал мужчина, наблюдая за тем, как Ксюша нервно засовывает свой мобильник обратно в сумку. — Это бывает.
— Бывает, — она раздражённо огрызнулась, чувствуя, как к горлу подступают слёзы, — конечно, бывает. Только для вас это — мелочи жизни, а для меня целая проблема!
Игорь Андреевич молчал, и Ксюша не выдержала — всхлипнула и скривилась, изо всех сил пытаясь не заплакать. Она ненавидела плакать.
— Мне теперь надо думать, у кого взять в долг, и как это потом отдать, чтобы с голоду не сдохнуть. И выбирать телефон подешевле, а не эти ваши айфоноподобные лопаты. — Она вновь всхлипнула. — Чёрт… Простите, Игорь Андреевич. Всё это вас совершенно не касается…
— Касается.
Ксюша не успела спросить, о чём он — вдруг почувствовала, что её обнимают сильные мужские руки, а в следующую секунду она уже ощутила горячее дыхание на своих губах. И раскрыла их, подаваясь вперёд и позволяя Игорю Андреевичу проникнуть глубже, сминая Ксюшины губы в самом страстном поцелуе за всю её жизнь.
Девушке показалось, будто она попала в какой-то водоворот из эмоций и ощущений, и он закрутил её, заставив забыть, где она и кто она. Ксюша горела, за одно мгновение превращаясь в прах, а потом возрождалась из этого праха — и вновь горела… И мир сосредоточился только на одном — на губах этого мужчины, которые были одновременно и нежными, и властными, и ласковыми, и подчиняющими.
И голова кружилась так, что Ксюше казалось — она не сможет определить, где земля, а где небо.
— Девочка… — прошептал Игорь Андреевич, обхватывая её лицо тёплыми ладонями. — Не расстраивайся. Будет тебе телефон… Хочешь, сейчас пойдём и купим? Любой, какой выберешь.
Услышав это, Ксюша словно очнулась.
— Нет, — помотала головой, — не нужно.
Он усмехнулся, отпуская лицо девушки. Взял её за руку и повёл за собой — к машине, куда они и шли до того момента, как Ксюша разбила свой телефон.
И только сев в салон и закрыв двери, Игорь Андреевич позволил себе вновь обнять Ксюшу. Погладил по спине, отчего там сразу всё мурашками покрылось, а потом, наклонившись, вдохнул воздух возле шеи девушки.
— Проверил.
— Что? — переспросила Ксюша, думая: запустить ладони в его волосы или не запустить?..
— Ты была недовольна, что я не проверил, выполнила ли ты мою просьбу. Вот — проверил. Я чувствую, как от тебя пахнет. Ксения…
Голос Игоря Андреевича был низким и хриплым, и Ксюша всё же не смогла удержаться — сняла с мужчины очки и положила их на приборную панель.
Он ухмылялся, глядя на неё с расчётливым пониманием, но ей было безразлично — потому что страсти в его взгляде всё равно было больше.
— Поцелуй меня, девочка, — сказал Игорь Андреевич тихо, и Ксюша, вздохнув, прижалась к его губам. Застонала, когда спустя пару мгновений он притянул её ближе, а потом усадил верхом на себя, одновременно с этим отодвигая сиденье назад и освобождая место для манёвра. И получилось это у него так быстро и ловко, что Ксюша даже толком и не осознала, что именно случилось. Только вспыхнула, ощутив, как и чем Игорь Андреевич упирается в неё, а потом обняла его за шею и запустила обе ладони ему в волосы, оказавшиеся неожиданно мягкими.
Ксюша даже не осознавала, что стонет ему в губы, при этом еще и двигая бёдрами. Зато это прекрасно осознавал Игорь Андреевич — с каждым движением девушки, с каждым её негромким стоном, он всё сильнее возбуждался.
— Я уже близок к тому, чтобы отменить командировку, — почти прорычал мужчина, опуская ладони на Ксюшины ягодицы и изо всех сил прижимая её к своему телу. — Ксения, не шевелись.
Она замерла, вдруг осознав, что действительно двигалась.
— Ох…
— Да-а-а, — протянул Игорь Андреевич, улыбаясь и явно потешаясь над её реакцией. — Мы действительно чуть не занялись сексом в машине в центре города. Это, конечно, был бы любопытный опыт, но я всё же предпочитаю меньший экстрим. — Он еще раз ласково поцеловал Ксюшу в губы, а затем сказал, чуть поглаживая бёдра девушки: — Здесь не время и не место, на мой взгляд. Ты согласна, девочка?
— Да, — еле выдавила из себя Ксюша. Ей было неловко. И от самой ситуации, и от ощущений внизу живота, и оттого, что она чувствовала, насколько возбуждён Игорь Андреевич, и в глубине души удивлялась, как он может говорить настолько спокойно… с такой-тo эрекцией…
— Тогда слезай, я отвезу тебя домой. Придётся потерпеть до моего возвращения. Сможешь?
Ксюша фыркнула.
— Я вообще-то не нимфоманка.
— Не нимфоманка, значит… — Игорь Андреевич сжал ладонями ягодицы девушки, и Ксюша тут же застонала, содрогаясь и закусывая губу. — Может, и так… Но ты очень чувственная девочка, Ксения… Скажи, сколько у тебя было мужчин?