Окружающая Ксюшу ночь молчала, и только дождь хлестал в оконное стекло.
Иногда безмолвие мира совершенно невыносимо…
Жизнь часто вмешивается в наши планы, корректируя их так, как ей хочется. Или не ей, а кому-тo ещё — тому, кто видит и понимает гораздо больше, чем мы все. И уж тем более, я.
В Москве больше десяти миллионов жителей. Раз.
Настя первый раз в жизни села в офисный лифт, и неизвестно, когда сядет в следующий раз. Два.
Он застрял. Три.
А потом она пригласила меня в гости, и там я встретила тебя. Четыре.
Но на самом деле есть еще и пять. То самое «пять», о котором мы ничего не знали. Но знал кто-то другой… И кажется, он считал наоборот. Пять, четыре, три, два, один. Мы шли снизу вверх, а он — сверху вниз.
И мне впервые в жизни хочется обвинить его в жестокости. Я так зла и растеряна, что даже не пишу «его» с большой буквы, как полагается.
Боже! Неужели это можно выдержать?..
Утро принесло Ксюше хорошие вести в виде помирившихся Стаси и Саши, и плохие — в виде умершей Скай, найденной девушкой за настольной лампой. И пусть это была всего лишь бабочка, Ксюша всё равно расстроилась. Она успела привыкнуть к этому существу и полюбить его.
Стася с Сашей тоже заметили, что она расстроилась, но Ксюша не стала объяснять. Рассказать про Скай — значит, объяснять про Игоря, а ей нужно было время, чтобы решиться. Она знала — друзья не осудят, но всё равно пока не могла их просветить.
И хорошо, что у Игоря накануне не было ни сил, ни возможности подготовить очередной подарок, о чём он очень сокрушался по телефону. Тогда бы точно пришлось просвещать Стасю и Сашку хотя бы частично.
Уже когда Ксюша была на работе, Игорь вновь позвонил и спросил, придёт ли она вечером к ним или опять поедет к себе.
— К тебе, — ответила она, постаравшись, чтобы её голос звучал нормально, но Игорь, конечно, сразу ощутил изменения.
— Что-то случилось? — спросил обеспокоенно, и Ксюша чуть слышно вздохнула.
— Ничего страшного. Просто Скай… сегодня я её мёртвой нашла. Расстроилась.
— Ох, девочка. Не грусти. Мне сейчас некогда, но вечером мы с тобой обязательно поговорим. Я приеду, наверное, часов в семь-восемь. Зато завтра у меня выходной.
— А у меня нет…
— Ничего, Ксения. Я дождусь.
Спустившись вниз в шесть часов вечера, Ксюша столкнулась с Романом, который неспешно и обстоятельно шёл к выходу. Но, увидев её, остановился и чуть улыбнулся, кивая.
— Добрый вечер. Вы меня будете конвоировать? — спросила Ксюша, и охранник улыбнулся чуть шире.
— Нет. Меня на сегодня Игорь Андреевич отпустил уже. Домой сейчас поеду.
— Хорошего вам вечера, — пожелала девушка искренне, поблагодарила за ответное пожелание и поспешила к лифтам.
Дверь открыла Настя, только она не сияла, как частенько бывало, а хмурилась и вообще выглядела обеспокоенной. Правда, попыталась это скрыть.
— Привет, Ксюш! А мы тут с Грейсоном… играем. Давай с нами?
— Странно, что ты мне мороженого не предложила, — усмехнулась Ксюша, переобуваясь в собственные тапочки, купленные ими с Игорем в субботу. Настя хлопнула себя по лбу.
— Точно! Как я могла забыть! Пошли скорей на кухню! — и девочка метнулась вглубь квартиры. Ксюша засмеялась, подхватила на руки Грейсона, который до этого тёрся о её ноги, и пошла за Настей.
А в кухне кто-то сидел спиной к двери. Какой-то мужчина. И Ксюшу кольнуло предчувствием чего-то очень плохого… И это плохое раздвинулось до кошмарного, как только он обернулся.
Перед глазами потемнело, и Ксюша выпустила Грейсона, который, громко мяукнув, опустился на все четыре лапы и убежал прочь. А Настя что-то говорила…
— Знакомься… это… брат… Андрей…
Она слышала только отдельные слова, вся помертвев. Слышала — но смысла не понимала. Смотрела на этого мужчину, но не видела ничего, кроме одного из своих самых страшных ночных кошмаров.
Вежливая, но хищная улыбка, совсем не похожая на улыбку Игоря. Или похожая?
Серо-голубые глаза с лукавыми морщинками вокруг. И вот они-то как раз похожи…
А в глазах — такая жадность, что Ксюшу от ужаса сразу будто ледяной водой окатило, заморозив все чувства, кроме одного.
— Пойду… знакомьтесь… — Настя ушла, и Андрей начал медленно вставать из-за стола.
Тут Ксюшу и разморозило. Она метнулась к плите, возле которой стояла подставка для ножей и выхватила из неё самый большой нож. Выставила руку с ним перед собой и прошипела:
— Не подходи!
Андрей, кажется, оторопел. По крайней мере рот чуть приоткрыл от удивления.
— Ксюш…
— Какого ё*** хрена ты здесь делаешь?! — теперь она не шипела, а хрипела, второй рукой вцепившись в столешницу.
— Я к отцу пришёл вообще-то, — ответил Андрей язвительно. — И к сестре. А вот что ТЫ здесь делаешь?
Руки так ослабели, что нож Ксюша выронила, и он звонко упал на плитку.
— Игорь твой отец? — переспросила она слабым голосом, и внутри всё вновь заледенело.
— Именно, — голос Андрея был довольным, как у кота, обожравшегося сметаной. — А ты разве не помнишь? Я ведь тебе рассказывал однажды. И фотку показывал.
— Не помню, — прошептала Ксюша, начиная чуть оседать — ноги держать отказывались. — Нет…
— А я решил, — он ухмыльнулся, — что ты отомстить так хочешь. Неплохой способ, кстати.
— Отомстить?.. Кому?!
— Мне. И отцу.
Ксюша ничего не понимала. Какая месть, кому?! Что за бред? Ладно, она потом подумает. Сейчас главное — удержаться на ногах. Если она упадёт, Андрей подбежит её поднимать. Этого нельзя допустить.
Удержалась. Выпрямилась, глубоко вздохнула, впуская в лёгкие воздух. Стало чуть легче. Но на языке всё равно чуть горчило.
— Нет. Я не собиралась никому мстить. А сейчас извини, я пойду.
— Куда это? — усмехнулся Андрей, делая шаг вперёд и становясь чуть ближе к ней. Зря нож уронила…
— В комнату Игоря.
— Игоря… Значит, ты вправду с отцом спишь?
Был бы нож — точно воткнула бы.
— Да, — ответила резко, с вызовом. — А что? Проблемы?
— Что ты, — Андрей развёл руками, продолжая ухмыляться. — Никаких проблем. Мне до любовниц отца дела нет. Я просто удивился.
— Иди ты в жопу со своим удивлением, — огрызнулась Ксюша и вышла из кухни.
Изменилась.
Восемь лет назад она была нежной, мягкой, словно сливочная помадка. А теперь Андрей даже не знал, с чем сравнить то, что он увидел.
Резкая. Агрессивная. Ненавидящая его так явно и искренне, что даже пробирает от этой ненависти. И невероятно сексуальная.
Посадить бы её на этот стол, да и оттрахать во все дырки. Только батя за подобное потом сам тебя оттрахает так, что сидеть не сможешь больше никогда.
Но одно он выяснил — мстить Ксюша не собиралась, про их родство она забыла. И что теперь? Теперь надо сделать так, чтобы она бате про события восьмилетней давности не обмолвилась, иначе… прощай регулярное пополнение счёта батей. Эту хрень он не простит. Значит, необходимо быть с Ксюшей милым и нежным мальчиком. А там, глядишь, постепенно она Андрея оценит… и решит поменять старый член на более молодой.
Хотя… нет, это утопия. Батя ещё не такой старый, да и трахаться он наверняка умеет. Так что членом Ксюшку не возьмёшь.
Тут надо быть умнее…
Опять это ощущение — словно сердце сейчас разорвётся. Но оно не разрывается, в очередной раз вмещая в себя то, что вместить вроде бы невозможно.
Сын. Как же так? Как это может быть?..
Невозможно. Нереально. Сбывшийся ночной кошмар…
Ксюша пыталась выровнять дыхание, сидя на кровати в комнате Игоря. Но ничего не получалось, и она тёрла щёки, стараясь не заплакать, и расчёсывала в кровь руки, даже не замечая этого.
Сын. Андрей Аракчеев, её первый мужчина, человек, который втоптал её в грязь, унизил и оскорбил — сын Игоря.
Так не бывает. Это какая-то глупая шутка. Неправда, вымысел, абсурд!
Ксюша упала на постель и беззвучно зарыдала, уткнувшись лицом в покрывало, уже понимая — никакая это не шутка.
На неё внезапно накатили воспоминания, давно, как казалось, забытые.
— Красивая у тебя фамилия, — сказала она однажды робко. — Аристократическая.
— Это мамина девичья, — ответил Андрей. — Когда я родился, она не захотела давать мне фамилию своего мужа. Сказала — плебейская, у неё лучше. А отец и не настаивал.
— А какая у него фамилия?
— Венчур. То ли дело Аракчеев, правда?..
Она тогда согласилась. Действительно — Андрей Аракчеев звучит куда круче, чем Андрей Венчур.
А потом он и фотографию показал, причём не просто вытащил из бумажника, а в интернете какую-то статью нашёл. «Игорь Венчур и его новый телевизионный проект» вроде бы называлась. Как она могла забыть?..
Вот почему лицо Игоря с самого начала казалось Ксюше таким знакомым. Да и Андрей на него всё же немного похож, не сильно, но похож. Особенно глазами.
Чёрт, это совершенно невыносимо!
Ксюша скрючилась на постели в позе эмбриона и изо всех сил приказала себе не думать об этом. Зажмурилась и начала мысленно считать овец, которые постепенно превращались в ухмыляющуюся физиономию Андрея. И тогда она жмурилась и вцеплялась руками в колени…
И если бы она видела себя со стороны, то ужаснулась.
Ведь именно так выглядит отчаяние…
Вернувшись с работы, Игорь сильно удивился, обнаружив на кухне собственного сына. Андрей сидел за столом и пил чай вместе с Настей, а рядом на полу Грейсон гонял какое-то пёрышко.
— Привет, бать! — Андрей поднял руку в приветственном жесте. — А я тут к вам решил заскочить, сюрприз сделать. Как жизнь?
— Нормально, — ответил Игорь, подходя к холодильнику. Достал оттуда бутылку воды, сделал глоток и поинтересовался: — Ты какими судьбами в Москве?
— По работе.
— Ясно. И что за работа на этот раз?
Когда-то давно отчим Андрея устроил его учиться на факультет журналистики по блату, но с этим делом у парня не сложилось. Нет, Андрей был грамотный, но грамотность и умение писать интересные тексты — вещи разные. И работу он себе даже по блату найти не мог. Впрочем, oн и не пытался.