м взрослых, невозможны содействие их саморазвитию и коррекция отклонений в нем. Нет контакта…
Важна и другая сторона дела. В системе влияний возрастных поколений можно выделить, пусть и очень условно, положительный и отрицательный полюсы. Положительный – это, например, консерватория, театры, выставочные залы. Отрицательный – рэкетиры, проститутки, просто хулиганы…
Зададимся вопросом, какой полюс более притягателен? Парадоксально, но факт: аморфная, неорганизованная масса среднестатистических подростков и старшеклассников, как заряженные ионы, тянется к отрицательному полюсу. Почему? А потому что он, как это ни странно, теплее. В том числе и физически. В подвале теплее, чем на улице. А в консерватории этого подростка никто не ждет, и туда его никто не приглашает. Старший «мафиози» научит воровать, но и нальет чаю с водкой, и защитит. Так вот! Клуб с его самодеятельностью, творчеством, если он будет теплым, по-хорошему призывным, без назидательности и авторитарности близких взрослых (родителей и учителей), но также и без мафиозной авторитарности, без подвальной грязи (физической и нравственной), с красивыми интерьерами и неформальным уютом – играет роль того положительного полюса, к которому тянутся молодые люди.
Начинает оголяться отрицательный полюс. А он не может обойтись без «подданных». Акцентуированные (на полпути к психопатии) и психопатические личности подросткового и более старшего возраста тянутся в клуб. Акцентуированных мы принимаем с условием подчиняться общим правилам, которые они чаще всего выполняют, хотя требуется более жесткий контроль. Психопатический контингент мы пока не принимаем. Но при этом предполагается организовать с ним работу в малых группах, в которых вместе с психологом будет работать представитель «романтической» профессии (разведчик, каскадер, джигит, парашютист, мотогонщик). Добившись психокоррекционного эффекта, можно будет приобщать компенсированного психопата и к клубу.
Как работает клуб
Прежде всего, как он создается. Театр начинается с вешалки – вот и для воспитания важен интерьер, в котором оно происходит. Вся работа по созданию интерьера клуба велась в расчете не на спонсорство, которого трудно дождаться от наших предпринимателей, если речь не идет об акциях ради рекламы, а на самодеятельность с использованием подручного материала. Если угодно, все это методика создания из ничего, которая может быть легко воспроизведена практически в любых условиях. Гигантский абажур сконструирован школьниками и их родителями из тонких реечек и обтянут вымпелами от горнов (надо было еще удалить китчевую пионерскую символику), шестигранный стол под абажуром составлен из шести трапециевидных столиков из малышовской продленки. На стенах черные арабески, имитирующие железные решетки, которые перекликаются с реальными черными железными решетками (бывшими настенными вешалками). Решетки разделяют пространство комнаты на уютные уголки с пристенными столиками на двоих, контрастируя с желтыми репсовыми и белыми тюлевыми занавесями.
Коллаж как деталь интерьера и облака с гениальными поэтическими строфами мы уже описали. Общее впечатление от клубного дизайна – праздничность и теплота. А сделано все практически без затрат. Есть еще рекреация, которая расписана под фойе, где можно и танцевать. Есть еще «девичья» с тюлевыми занавесями в бело-голубых тонах и беленькими ходиками – нежность и лиричность, – здесь можно пошептаться о своем о женском.
Мы так подробно остановились на интерьере потому, что он несет множество функций. Но он не только создан для учеников. Его создали сами старшеклассники своими руками (где-то и при участии по необходимости родителей и педколлектива), что имеет свой психолого-педагогический смысл и является частью нашей методики нравственно-психологического саморазвития.
В процессе совместной дизайнерской работы завязывались разговоры об искусстве. Работая над коллажем, мы отталкивались от персонажей и сюжетов картин и старались вдохновить учеников на разговор о нравственных проблемах, о творчестве, о прекрасном. Перебрасывались мостики в поэзию. Наклеивая на стены панно со стихами, прочитывали их вслух, иногда ученик переписывал наново неудачный лист и благодаря этому вникал в строфу более глубоко. Тут же на стену между облаками стихов клеились портреты поэтов. Пушкин Кипренского. Автопортрет Тараса Шевченко… И опять по ассоциациям: переходили к Брюллову (учителю Шевченко), а через него снова к коллажу. Исподволь старались донести до подростков красоту, лаконизм поэтической строки, строфы. И это все опять же в свободной, неформальной, неурочной манере. Иногда мы перебрасывались фразами типа: «А вот сюда, рядом с Шагалом, пойдет Эль Греко…», «О, „Лопухина“ Боровиковского, а ведь она могла вполне ходить в такую вот саврасовскую церковь…»
«Прислушивание» к беседам более взрослых дает поразительный эффект. То, что в формальной атмосфере урока иногда отторгается, здесь впитывается нечаянно, но полностью, и еще требуется добавка. Смесь имен. Аргунов, Левицкий, Крамской… Кедрин, Багрицкий, Цветаева… Каждое подброшенное в воздух имя – повод для разговора о трагедии поэта, драме художника, тяжелой судьбе России, нравственной чистоте…
А возможна и гимнастика ума в связи с тем, что рядом с Геркулесом и Омфалой Буше наклеивается Спас Нерукотворный: «Галя, а как ты думаешь, что общего между Иисусом и Гераклом?» И вот догадка, которой девятиклассник радуется как ребенок: и тот и другой помогали людям, и тот и другой – сыновья бога и женщины; кто-то добавил, что Иисуса можно назвать героем, раз он богочеловек. Кто-то совсем уж в стиле журнала «Наука и религия»: а ведь миф о Христе сродни мифу о Геракле.
В процессе работы над интерьерами мы используем в качестве фона все ту же музыкальную классику, легко воспринимаемую, легко запоминаемую, которая в целом на слуху, но обычно не воспроизводится в увеселительных мероприятиях. В то же время, будучи воспринятой в качестве фона, она входит в глубь души и становится своей.
Обострение восприятия прекрасного формирует у ребят умение распознавать настоящее искусство и китч.
Обратим внимание, что процесс создания коллажа и панно из стихов может быть бесконечным. Ведь можно перенести его и на лестничную клетку рядом, и в другие коридоры, а стихов и картин хватит.
Во время работы над интерьером клуба у школьников происходило свободное общение друг с другом, в которое вплетались комментарии студентов по искусству, поэзии, прозе, по психологии общения, этикету.
Но вот клубное помещение в основном готово. Продолжается его совершенствование, расширение. И соответственно – общение и интеллектуально-нравственный процесс в ходе его досоздания. В то же время им можно уже пользоваться и как бы по назначению.
Одной из важных форм, которая одновременно является фоном для других клубных форм, является свободное общение в стенах клуба.
Свободное общение
Ученикам сразу при первой встрече сообщается, что они могут свободно приходить в клуб в любой день с 17 до 22 часов. В это время дежурят студенты и родители. Приходить в клуб можно без предварительного согласования, можно звонить в клуб, можно дать телефон родителям и друзьям, можно звонить из клуба домой (мы предусмотрели отводную трубку от учительской). Это важный момент. Родители спокойны. Удобство и доверие ценятся учениками и родителями. Придя в клуб с другом или подругой, ребята могут сами сделать себе легкий ужин.
Если собираются ученики разных классов, не знакомые друг с другом, или если приходят люди из других школ, мы стараемся организовать совместное общение, центром которого чаще всего является чай. В естественном процессе приготовлений и чаепития молодые люди знакомятся. Мы говорили об одиночестве, а если и не оно, то этот возраст испытывает серьезную потребность в расширении круга знакомых. Ведь пока этот круг ограничен двором и классом. А дискотеки далековаты и опасны. Да и не все хотят именно танцевать.
В процессе свободного общения учеников мы стараемся повернуть разговор на нравственно-психологические темы, темы политики, искусства, поэзии. Зацепившись за сюжет в коллаже, в настенной росписи, развиваем беседу по ассоциациям, сосредоточиваем внимание на альбомах, сборниках стихов, которые подобраны в шкафах кафе. Они листают альбомы, книги, общаясь по поводу увиденного. Говорим о музыкальных произведениях, воспроизводимых и на вечерах свободного общения в качестве музыкального фона. Музыкальную классику можно послушать и специально, можно и помузицировать (есть пианино). Или в шахматы поиграть. А можно посмотреть видеозаписи высокохудожественных глубоких фильмов. «Список Шиндлера», «Звезда пленительного счастья»… Боевиков и ужастиков принципиально не держим, удержаться ребятам от них будет пока трудно.
Еще более важной формой являются, как принято в нашем обиходе говорить, вечера интенсивного общения.
Вечера интенсивного общения
Они готовятся заранее. На них мы зовем определенный круг учеников соизмеримого возраста: 8–9-й, 9–10-й, 10–11-й. Но не ограничиваем появление на вечере и школьников других возрастных групп. Главное, чтобы каждый человек был не пассивным потребителем, а активным созидателем вечера. Обязательно чай с нехитрой снедью. Ученики с ведома родителей приносят из дома для чаепития старенькие чашки с блюдцами, печенье, сахар, заварку. Сами готовят все для чаепития, расставляют посуду, делают бутерброды. Хозяин и Хозяйка вечера (из активистов клуба) принимают новых гостей, озадачивают их, давая совместные поручения, для того чтобы участники вечера могли познакомиться в деле. Есть касса с именами на красивых карточках, каждый прикрепляет свое имя – так легче обращаться друг к другу.
В продолжение всей этой подготовительной части звучат 2–3 классических музыкальных произведения. Тихо, ненавязчиво, так, чтобы можно было спокойно разговаривать. Но в то же время «навязчиво»: они постоянно повторяются (чтобы произошло запечатление), и столь громко, чтобы, как только разговор прекратится, они были бы явственно слышны. Новенькие удивлены коллажем, и тут же начинается неформальное общение по этому поводу. «Завсегдатаи» объясняют, что к чему, подводят к стихам, показывают любимые укромные уголки. Кто-то садится за шахматы, кто-то берет гитару. На этом вечере тоже продолжается по ассоциациям разговор о музыке, о живописи, о поэзии, политике, жизни, завязкой чего служит живописный и поэтический коллаж.