Вот к чаю все готово, но чаепитие будет потом. А сейчас – вторая часть вечера. Музыкальный фон выключается. Все рассаживаются для информационно-развлекательного действа. Его готовят и проводят с ребятами студенты. Это разговор о поэзии, теперь уже прицельный. Пушкин… но не привычно-школьный, а трагичный, углубленный. Или поэты-шестидесятники (наше время). Это может быть и разговор о музыке, но тоже сосредоточенный на какой-то теме: Бетховен и Французская революция, русский романс середины XIX века. Тема практически всегда отражена в значительной мере в коллаже, в музыкальном фоне, в поэтических «облаках» на стенах. Поэтому часто имеет место эффект узнавания. Ребята подходят к коллажу и высматривают картину Делакруа «Свобода на баррикадах», портрет Дидро, стихотворение Тютчева (переписывают), просят проиграть еще раз «Средь шумного бала», звучавший в составе фона… Вторая часть длится час.
Потом чаепитие, во время которого разговор на заданную тему все равно продолжается, уже сам собой.
Ведущему объясняют, что он должен не себя показать и даже не тему раскрыть, а с помощью темы дать возможность раскрыться друг перед другом школьникам. Поэтому задаются проблемные вопросы. Ученики активны, часто возбуждены разговором, выявляются лидеры. Но мы поднимаем и тихих, они тоже могут сказать что-то интересное и тоже активизируются. Вопросы задаются такие, чтобы процентов двадцать учеников знали на них ответы или могли догадаться. Остальные что-то узнают. Узнают, что чего-то они не знали, а это что-то, как оказывается, ценится. Хотят в следующий раз тоже не быть в отстающих, приготовятся. Идет духовно-душевное сближение.
Во время чаепития, которое всегда очень нравится ученикам, – шум, гвалт, но в качестве музыкального фона – все та же классика, те же повторяющиеся 2–3 произведения. После чая свободное общение и танцы – уже, понятно, не под классику.
Все уютные уголки обычно заняты. Время от времени ребята прохаживаются по коридору, экзаменуют друг друга по картинам, охотно демонстрируют свои достижения в познании живописи студентам.
Что может клуб?
Слух о клубе распространился по микрорайону как среди школьников, так и среди недавно окончивших школу. Они стараются попасть в клуб и охотно или менее охотно, но смиряются с нашими условиями (музыка классическая, сидеть вразвалку нельзя и тому подобное).
Клуб, конечно, далеко не единственная возможная организационная форма психологического действа. Но он в отличие от других форм решает напрямую многие проблемы школьников, обсуждавшиеся выше, которые невозможно решить без него:
• справляемся с проблемой одиночества: в клубе возникают целесообразные дружеские компании и пары из юношей и девушек;
• ученики приобщаются к творческому «всамделишному» труду;
• отвлекаются от «улицы»;
• приобщаются к высокой культуре;
• будучи добровольно занятыми общением с участием взрослых, они не могут участвовать в школьной дедовщине: нет для этого времени.
Но клуб косвенно помогает решению множества других задач. Клубная работа психолога – это наиболее удобная форма вовлечения учащихся в психологическую работу в целом, так как легче прийти в клуб (это же развлечение), чем переступить порог кабинета психолога. И здесь происходит естественный контакт психолога со школьником, ведь психолог выступает в роли педагога-организатора, и есть множество поводов для общения с ним. Когда психолога школьники узнали в неформальной обстановке, и он вошел, что называется, в доверие, и ты знаешь, что он знает, как помочь, и он сказал об этом и еще о том, что все это никуда не уйдет, останется тайной, – то к нему можно обратиться по любому волнующему вопросу.
Кроме того, психолог на вечерах интенсивного общения и при любом другом удобном случае проводит информирование о психологических занятиях и набирает группы на тематические циклы. Содержание циклов практически полностью перекрыто содержанием этой книги. А вот их названия:
• Что такое хороший человек?
• Как располагать к себе людей?
• Как вести себя в конфликте?
• Как разбираться в людях?
• Он, она и проблемы…
• Что надо знать юным людям о сексуальности?
• Этикет
• Имидж
• Как расширить круг знакомых?
• Эти трудные родители
• Как поступить в вуз без репетитора?
Каждый из этих циклов длится 16–20 часов (4–5 занятий) и предполагает усвоение теоретического материала, прорабатываемого в лекционной и большей частью в дискуссионной форме, а затем (это главное) – обучающие задачи и там, где адекватно, тренинг.
Круг обозначенных тем охватывает практически всю жизненную психологическую проблематику. Каждый ученик имеет возможность пройти каждую тему. Если что-то остается за кадром или школьник стесняется что-то обсудить в группе, то всегда остается возможность поработать с психологом индивидуально.
Набор в группы происходит и множеством других путей. Вот девушка 15 лет пришла на клубный вечер и сидит одна, с ней не контактируют, психолог вступает с ней в беседу о том о сем, разговорились, выясняется, что перевелась из другой школы, не может войти в компании, ее отторгают… Приглашаем на групповые занятия. А вот звонок по внутришкольному телефону доверия, выясняются трудности с родителями – в группу…
В клубе почти таким же образом формируются и группы родителей (присоединяются к ним и учителя) для занятий по возрастным особенностям, по психологии отношений и общения с акцентом на проблемах общения со школьниками.
Если психолог будет гуманистичен и бескорыстен, будет копить не на земле, а на небе, и не в убогом понимании, что за хорошее поведение ему будет уготовано тепленькое местечко в раю, а в том глубоком иносказательном смысле, что за служение людям, идеалам, культуре, нравственности он будет «любезен… народу», в том числе и подрастающему. А подрастающий народ будет его ценить и чтить. И будет сам учиться копить на небе, а не на земле. И уже сейчас будет творить добро.
Не в духе слащавенько-игрушечной тимуровской команды Гайдара-деда, когда наносили воду в кадку, а старушка выплеснула свое ведро в их благодеяние и облилась (это добрый юмор?). И не «добро» в духе Гайдара-внука: дескать, давайте создадим компрадорской буржуазии возможности для первичного накопления капитала, а старики пусть пока покопаются в мусорных баках, перемрут, а мы, здоровые и упитанные, еще сможем пожить в капиталистическом раю. И не добро в духе коммунистического светлого «послезавтра», которое, сколько ни идти к нему, как горизонт или как подвешенная перед мордой осла морковка (цитирую фольклор!), всегда впереди.
Нет, этот подрастающий народ будет творить добро в виде реальной каждодневной заботы о людях в духе Альберта Швейцера и матери Терезы. Наши одиннадцатиклассники – пока не подвижники, но они реально возятся с семилетками на продленке и с семиклассниками в клубе и так оттачивают свои психолого-педагогические умения. Они на деле уже сейчас испытывают радость от действенного осознания того, что, как говорил Эрих Фромм, ценность – «в давании, а не во взятии», с первоклашки что возьмешь. Мы и в окрестную церковь обратимся, мы не против веры и верующих, пусть только церковь с нами сотрудничает действенно, конкретно и без навязывания одной какой-либо веры. А то года четыре назад настоятель нашего храма в своей проповеди объяснял, что автокефальная церковь – это от дьявола…
Школа с ее клубом не должна быть противопоставлена церкви, она должна в хороших делах сотрудничать с ней. Но она должна быть противопоставлена всей антикультуре, она для учащихся должна стать социокультурным центром округи.
И в каждой школе должен был бы функционировать такой клуб. И все клубы микрорайона и даже макрорайона должны быть связаны между собой теплыми узами. Так, чтобы ученик одной школы мог спокойно ходить в клубы других школ. Нужна сеть клубов.
Клуб клубом, но учебный процесс тоже важен. В нашей подшефной школе мы с ее директором Маргаритой Мишиной ввели системные занятия по психологии. Раз в неделю, по 34 часа в год. В 7-м классе – логико-графическое структурирование, в 8-м – психотехника общения, в 9-м – личностные психотипы, в 11-м – психология семьи. Школьникам нравится, а методисты иногда хмурятся.
Психология – большая
Мы не раз помянули в качестве причины «недовоспитания» материальные трудности. Но надо учитывать еще и непробуждение интереса ко всем этим темам у специалистов по школьной психологии. Причина же «непробуждения» – в несостыковке фундаментальной психологии (да и прикладной) с жизненной проблематикой. Решать «заземленные» проблемы, осознанные в бытовых терминах, кажется непрестижным, даже неприличным. Говоришь, например, о беременности в школе, а некоторые «психологи»: «Но где же здесь психология?» Пусть-ка они не согласятся, что беременность для школьницы – это психическая травма, что отношения с родителями и с окружением осложняются, что такой школьнице и родителям нужна психологическая помощь. Так мне приходилось отстаивать эту болевую тему для дипломной работы. В порядке черного юмора: если жизнь не вписывается в жесткие рамки искусственных психологических конструкций, то тем хуже для жизни. И тем хуже – поставим все-таки все на свои места – и для психологии.
А как психологическая схоластика коверкает язык! Вот образчики из известного учебника психологии: «Задача воспитателя должна заключаться… в том, чтобы путем систематической работы содействовать развитию положительных сторон…», «О ней судят… по расположенности находить поводы…» И здесь не важно, кто автор. Это не исключение, это правило: «путем… работы содействовать…», «по расположенности находить поводы…». За словесной вязью отсутствует содержание… «У ребенка должны воспитываться положительные черты, а не отрицательные…» Кто-нибудь думал иначе? Что ж, скажем со вздохом: когда нечего сказать, говорят что-нибудь.
Когда нечего сказать, говорят что-нибудь.