[12] высокоорганизованной материи, т. е. центральной нервной системы (ЦНС).
С другой стороны, в философии, религиоведении и прочих гуманитарных науках материалистическая позиция в настоящее время считается в целом изжившей себя (заодно со старой советской марксистско-ленинской идеологией).
Религиоведение и нейрология в России продолжают существовать как бы в параллельных мирах и в целом предпочитают не сталкиваться между собой. Хотя, правды ради, следует отметить, что в нашей стране нейронаука делает попытки изучения религиозных феноменов.
Выдающийся вклад в этом направлении внесла Наталья Петровна Бехтерева, ученый-физиолог, научный руководитель Института мозга человека Российской Академии наук (ИМЧ РАН), руководитель научной группы нейрофизиологии мышления и сознания. Наталья Бехтерева создала комплексный метод исследования принципов структурно-функциональной организации головного мозга человека, механизмов мышления, памяти, эмоций и творчества. Кроме «чисто научных» и «сугубо физиологических» процессов, Бехтереву в не меньшей степени интересовали вопросы «странных» явлений, связанных с деятельностью головного мозга: сверхсильное влияние одного человека на другого или на других в заданной ситуации, причем влияние не только на психическую, но и на соматическую сферу, виґдение отдаленных событий настоящего, прошлого и даже будущего (Н. П. Бехтерева. «О мозге человека»). «Выход из тела, – задается вопросом Н. П. Бехтерева, – действительно выход души или феномен умирающего мозга, умирающего не только клинической, но уже и биологической смертью?» Удивительно, но признанный, авторитетный и «серьезный» ученый, Наталья Бехтерева все-таки приходит к выводам далеко не материалистическим. «<…> Я хочу подчеркнуть, – пишет Бехтерева, – что если ранее наука противопоставлялась религии (но, кстати, не наоборот; если полистаете труды прошлых веков, вы увидите, что даже казнь Джордано Бруно была, по существу, не столько борьбой с его учением, сколько борьбой с ним самим), то сейчас, хотя по инерции или сознательно все это еще происходит, наука вошла в ту фазу, когда она скорее подтверждает, прямо или косвенно, по крайней мере ряд положений религии, которые в период младенчества науки могли быть приняты только на веру».
Эксперименты и исследования Института мозга человека РАН – научного и практического центра по исследованию мозга человека – нередко приводят к практическим подтверждениям религиозных знаний. В ИМЧ РАН уже не один год проводится изучение мозговой физиологической организации мышления, эмоций, творчества и сознания и их связи с религиозными феноменами. Для регистрации и анализа физиологических процессов в мозге и их корреляции с психическими процессами используется специально разработанный комплекс аппаратно-программных средств. Так шаг за шагом мы получаем объективные знания о субъективных религиозных переживаниях.
К сожалению, ученым, занимающимся точными и естественными науками, зачастую недостает знаний в области религии, и это приводит к односторонним, а порой и к неверным истолкованиям получаемых ими результатов. Религиоведы же, неискушенные в премудростях естественных наук, по большей части предпочитают игнорировать проблему «мозг–религиозный опыт».
Цель данной работы как раз и состоит в преодолении дистанции между гуманитарным и естественно-научным подходом в разрешении проблемы сознания, прежде всего – сознания религиозного.
Если мы взглянем на сегодняшнюю карту исследований функционирования мозга и его связи с сознанием, то увидим массу белых пятен. Человечество освоило практически все территории земного шара, но освоение территории головного мозга – пока дело будущего. Человек на протяжении своей сознательной истории неоднократно предпринимал попытки самоосвоения, стараясь определить себя в бытии или, напротив, разрушить эти пределы. По преданию, изречение «познай самого себя» было начертано на фронтоне храма Аполлона в Дельфах и принадлежало Фалесу, «основателю» древнегреческой философии. Но, как и много веков назад, в наши дни человек остается для себя самого большой загадкой.
Мы привыкли изучать мозг лишь как некое объективное, физическое явление в ряду других физических явлений. С другой стороны, как правило, мы игнорируем, оставляем за скобками роль мозга в процессе формирования нашего субъективного опыта, наших чувств и нашего мышления. Конечно, мы можем пускаться в пространные рассуждения о природе и механизмах сущего (как это принято у основной массы людей, называющих себя философами и психологами), не обращая внимания на то, что сами речь, мышление и чувства тесно связаны с функционированием головного мозга. Или, напротив, мы будем по-прежнему сканировать мозг и резать его на кусочки, не учитывая того, что эти кусочки предстают нам все в том же субъективном восприятии. Увы, продолжая в том же духе, мы не продвинемся далеко в исследованиях связи работы мозга и сознания.
Если же мы все-таки попытаемся интегрировать гуманитарные и естественно-научные знания, проанализируем в междисциплинарном исследовании имеющиеся у нас данные, многое из области, казалось бы, несовместимых явлений откроется нам в совершенно новом свете. Данная работа намечает такой интегральный подход к изучению целостного человека в его наивысших, т. е. религиозных, мистических состояниях.
Нам предстоит разобраться, какое отношение ко всему этому имеет сложнейшее и совершеннейшее из известных нам творений Природы – человеческий мозг. Такой метод в изучении религиозного феномена с привлечением достижений нейрологии мы, конечно, можем традиционно называть психологией религии, хотя такой подход, скорее, ближе к нейрологии и биологии религии.
Вместе с тем относительно второй задачи нашего исследования мы рассмотрим причины и условия, в результате которых возникает потребность в мистическом опыте, и даже заглянем в область невыразимого, того, что нельзя изобразить и описать, на что можно лишь указать языком символов, метафор и притч. А это уже область изучения новой интегральной науки – абсолютологии. Для достижения целей нашей работы нам предстоит соприкоснуться с фундаментальными философскими темами, такими как космология (и онтология в целом, как в ее физических, так и метафизических аспектах), этика, эстетика и аксиология, а также сотериологические векторы различных религиозных учений.
Как уже говорилось, в мистических вопросах нам призвана помочь абсолютология. Что собой представляет эта наука?
Абсолютология – это наука о мистическом опыте, об Абсолютной Реальности и ее проявлении в бытии. Понятие «абсолютология» более широкое, чем «теология» (богословие), поскольку в последней, как правило, априорно (изначально и бессознательно) Абсолют воспринимается тождественным личностному творцу космоса. Однако существуют религиозно-философские системы, в которых Абсолют не рассматривается как личность, как «персональный Бог». Самый яркий тому пример – буддизм и даосизм. Анализировать такие учения в контексте «теологии» (само слово буквально производится из двух древнегреческих терминов: «теос» – бог и «логос» – исследование, учение, различающее знание) – значит заранее обрекать их на статус «изгоев» в религиозно-философском исследовании мистического опыта и абсолютного основания бытия (поскольку, несмотря на допущение в этих религиях веры в богов, это по существу нетеистические учения – боги не являются конечными инстанциями-сущностями, существующими независимо, а представляют собой проявление сверхличностной мистической субстанции-природы).
Напротив, абсолютология – это освоение Великого Пути к Самореализации, к реализации, осознанию Божественного в нас.
Абсолютология – это наука, а не «теология», «богословие» и не «теософия» (по той же причине: корни этого слова «теос» и «софия» – мудрость). Как пишет Евгений Алексеевич Торчинов:
«Богословие в собственном смысле – достояние таких религий, как христианство и ислам (и, вероятно, иудаизм), поскольку, во-первых, это теистические религии, в которых любая рефлексия на доктрину должна была с неизбежностью принять форму рассуждений о природе Бога, а во-вторых, эта форма теоретической рефлексии достаточно четко (хотя и не всегда) отделялась от философии, даже от религиозной. В христианской Европе это стало совершенно очевидным с эпохи Нового времени, особенно после того, как И. Кант развенчал претензии теологии (впрочем, как и метафизической философии) на статус науки. В исламе изначально существовало различие между богословскими школами (калам) и философией (фалсафа), причем отношения между ними отнюдь не всегда были безоблачными.
Напротив, в индо-буддийском мире собственно богословия, или теологии, не существовало вовсе (это равным образом относится и к нетеистическим религиям). По существу, богословие и философия полностью совпадали; при этом нельзя сказать, что в Индии или Тибете существовали только богословие или только философия. Скорее, там имело место нечто весьма специфическое, отличное и от того, и от другого (в том смысле, в каком мы привыкли говорить о философии и теологии применительно к средиземноморским культурам)».
Что такое «теология» (в русском варианте – «богословие»)? Слово «теология» происходит от греч. Theologia (theos – Бог и logos – слово).
В общем смысле теология – это слово или рассуждение о Боге или Божественной Реальности. Однако в настоящее время теология – не столько рассуждение о божественном и осмысление опыта личного богообщения, сколько попытка понимания божественного откровения, изложенного в Священных текстах, то есть«стремление понять веру».
Первоначально понятие «теология» имело несколько значений[13]. В Древней Греции, откуда родом этот термин, теология имела непосредственное отношение к философии. Согласно Аристотелю, теология имеет отношение к наивысшему знанию, мудрости. Мудрость – это высшая наука о первых началах и причинах сущего. Подобное знание, полагал Аристотель, выше человеческих способностей, и им может обладать один лишь Бог (Теос). Таким образом, первая философия оказывается теологией, божественной наукой в двух смыслах: с одной стороны, как то, чем может владеть только Бог, а с другой, как наука, предметом которой является божественное, Теос.