– Никак нет! Жизненные показатели также не считываются! – откликнулась оператор, глядящая на монитор с нитевидными линиями пульсами и надписью «Сигнал потерян».
– Проклятье! – Алексей Сергеевич втянул сквозь зубы воздух, – Ладно, поднимайте дежурных! Пусть прыгают и все там…
Еще один звуковой сигнал раздался из динамиков, в этот раз еще более страшный и резкий.
– Не успеем… – выдохнул оператор.
Алексей Сергеевич и сам это видел. На экране поверх всех остальных окон повис таймер. Над ним пульсировала красная надпись: «До удара волны парадоксов осталось…». И там не было ни минут, ни даже секунд. Только обнулившийся счетчик миллисекунд. Затем экран треснул и разлетелся вдребезги. Осколки повисли в воздухе.
Кантемиров почувствовал во всем теле странную, неестественную легкость. Как будто он вот-вот оторвется от пола. Звуки исчезли. Пропал рев сирен, гул вентиляторов, крики операторов. Алексей Сергеевич с трудом скосил глаза вбок и увидел, что его рука, которую он поднимал, чтобы заслониться от взрыва, стала полупрозрачной. А еще через мгновение она начала растворяться, как если бы ее стирали невидимым ластиком. Боли не было, сознание медленно проваливалось в бездонный колодец. Кантемиров успел различить, как оброненная им чашка с кофе рассыпалась в пыль, закружившуюся в воздухе. Сидевшие и стоявшие внизу операторы тускнели, словно старые фотографии, становясь черно-белыми и тая на глазах. Алексей Сергеевич попытался пошевелить губами, что-то сказать, и не смог. Он уже почти не помнил своего имени. Реальность сузилась до далекой крошечной точки, за которую тщетно старалось уцепиться гаснущее сознание, для того чтобы… чтобы… что…
Вадим с трудом разлепил веки, но остался в темноте. Несколько раз моргнул, силясь подняться, и не смог. Тело словно набили ватой.
– Проверка систем жизнеобеспечения, – прошептал Макаров и закашлялся.
Скафандр ответил вялым треском, но на мгновение внутренности шлема осветились вспышкой включившегося и тут же погасшего монитора состояния. В неровном свете Вадим успел различить широкую трещину, расколовшую надвое расположенный перед глазами экран.
– Понятно… – выдохнул агент и облизал пересохшие губы. – Аварийное восстановление настроек. Сброс до точки пять-два-семь.
В этот раз свет горел дольше. По разбитому монитору, искривляясь во множестве осколков, побежала полоса загрузки. Через мгновение прошла разверстка, и темноту сменило мрачное, затянутое тучами небо. Интерфейс плыл и искажался, но по крайней мере автодок был активен. Вдоль позвоночного столба заработали крошечные иглы, пробуждающие нервную систему. Когда Вадим потерял сознание, компьютер скафандра ввел его тело в своеобразную искусственную кому, чтобы избежать смерти от болевого шока на случай серьезных травм. Кантемиров пошевелил пальцами на руках и ногах, проверяя, не сломан ли позвоночник. Обошлось.
Захрипев, Вадим с трудом перевернулся на бок, картинка слегка смазалась, а затем ему предстал край обрыва, из-за которого поднимался густой черный дым.
– Ах ты ж черт… – в памяти агента всплыло все, что с ними произошло.
Вместе с этим окончательно вернулся контроль над телом, а также пришла запоздалая боль от ушибов и ссадин.
Выругавшись, Вадим подтянул под себя ноги и, наконец, сумел подняться. Голова закружилась, к горлу подкатила тошнота. Затем Макаров почувствовал укол в вену, и по телу растеклось приятное тепло, притупившее боль и несколько прочистившее мозги.
– Фиксирую черепно-мозговую травму средней тяжести, – пробубнил в ухе Касий, – Стимулятор введен. Рекомендую срочно обратиться за квалифицированной медицинской помощью.
– Угу, как только, так сразу, – отмахнулся Вадим, оглядываясь по сторонам.
Тела врагов, как и их оружие, исчезли без следа. Кто-то или что-то забрало их, оставив лишь неглубокие оплавленные отметины в пыли. Макаров вспомнил, где он уже однажды видел такие. Когда-то давно он спросил инструктора в учебке, почему в скафандры не встроена аварийная эвакуационная система. Наставник предложил ему задержаться после занятий и отвел в архив, показав открытые документы по проекту «СпасЭвак». Все прототипы забраковали, а саму идею неконтролируемого извлечения агента из прошлого сочли физически нереализуемой на данном этапе развития технологий. Но, похоже, что, у альтернативного «Контроля» было на этот счет другое мнение.
За спиной Вадима раздался треск раздвигаемых кустов. Скорее рефлекторно, чем отдавая себе отчет в том, что он делает, Макаров развернулся, на ходу вскидывая шоковый пистолет.
– Тихо ты, свои! – пробасила громадная фигура, опуская рельсотрон.
Алый ореол вокруг ствола оружия мигнул и погас.
– Наши хлопцы канули в Лету? – осведомился Борис, перекидывая оружие за спину и освобождая руки.
– Похоже на то, – кивнул Вадим, – где новенький?
– Где-то в кустах, – пожал плечами Борис, тоже оборачиваясь на заросли сухостоя.
Вдвоем агенты приблизились к тому месту, где в минуту взрыва стоял их напарник. Николай лежал без движения, распластавшись в траве.
– Эй, молодой, ты живой там? – выдохнул Борис, наклоняясь над телом.
– Вставай давай, рота подъем, – Макаров постучал мыском ботинка по ноге Николая.
В ответ новичок захрипел и обернулся.
– Уже пора в школу?
Борис рассмеялся и покачал головой.
– Во дает, а?
– А ты смешной, это для нашей работы плохо, – криво усмехнулся Вадим, протягивая руку.
Николай принял помощь, и Макаров вздернул его на ноги.
Втроем мужчины подошли к краю смотровой площадки, посмотрели вниз. Деревня превратилась в обугленные руины. Ударная волна разметала большинство хлипких деревянных построек, а огонь довершил начатое, оставив лишь растрескавшиеся от жара кирпичи фундаментов. Школа выгорела дотла. Вместо длинного здания остался почерневший скелет с пустыми провалами окон. Из грозового неба накрапывал дождь, остужая и гася все еще тлеющие угли.
– Н-да, – протянул Борис, – за такое нас точно по головке не погладят.
– Если еще осталось, кому гладить, – мрачно произнес Макаров.
– Ты о чем, шеф?
– Такое количество смертей, включая смерть одного из важнейших людей двадцатого века должно было запустить волну парадоксов катастрофического масштаба. Кто знает, как от этого изменился наш привычный мир, и чего в нем теперь нет.
– Но мы-то все еще здесь, так? – неуверенно спросил Николай.
– Возможно, это ненадолго, – Вадим дотронулся до наушника, – Касий, статус?
ИскИн откликнулся лишь через несколько мгновений, обрабатывая информацию.
– Потерян контакт с Управлением. Невозможно восстановить хронологическую последовательность. Тревога. Обнаружен разрыв пространственно-временного континуума. Точка слома: смерть Эмилио Обрегона. Распространение парадоксов волнообразное. Скорость искажения временной линии растет по экспоненте. Внимание, ваш скафандр накопит критическую массу и перестанет давать устойчивость к парадоксам через сорок девять минут и тридцать секунд. Рекомендация, вернуться на базу «Контроля» для смены или зарядки аккумуляторов.
Вадим переглянулся с Борисом.
– Не нравится мне, что он связь восстановить не может, – подтвердил опасения Макарова стрелок, – Никогда такого не было.
– Давай надеяться, что в этом виноваты искажения в эфире, а не что-то еще… Все-таки, наша связь работает только в одну сторону, ответить они нам все равно не смогли бы…
Борис скептично хмыкнул, кивнув на оплавленные следы в грунте:
– Ну, нашим визави эти самые искажения не помешали сделать ноги и даже забрать своего мертвеца.
– Значит, не помешают и нам. Прыгаем?
Ответа ждать не потребовалось. Над смотровой площадкой блеснула ослепительная вспышка, и три фигуры в темных скафандрах растворились в воздухе.
Дождь лил как из ведра, и вершины громадных бетонных зданий исчезали в низких облаках. Угловатые, с обилием прямых линий, на фоне ночного неба они казались черными монолитами с желтыми прожилками окон. Почти с каждого здесь и там свисали огромные красные полотнища, трепещущие на ветру. Некоторые флаги достигали десятков метров в длину. На каждом стоял одинаковый золотой символ коловорота.
Вадим выключил приближение, и картинка на линзах шлема вновь отдалилась, превратившись в бесконечную панораму города из стали и бетона. Макаров обернулся к стоящим позади Борису с Николаем.
– Твою мать… – медленно выдохнул стрелок, продолжая осматриваться.
Отряд материализовался посредине громадного пустыря, с одной стороны отгороженного широким каналом с темной мутной водой и с трех – стенами исполинских высоток. Тут и там между чахлыми кустами валялся строительный мусор, и мокла под дождем техника. Вдалеке виднелся недостроенный скелет здания с перекрытиями и лестницами. Куски арматуры торчали из недоделанных фрагментов, словно растопыренные пальцы. Земля под ногами из-за дождя превратилась в настоящее грязевое болото. По проложенным над каналом рельсам прогрохотал длинный товарный состав.
– И куда же это нас занесло? – повторил вопрос Борис.
Вадиму и самому очень хотелось бы это знать. Координаты были верными, а значит, волна парадоксов добралась сюда раньше них и, похоже, теперь, в этом новообразованном таймлайне, никакого «Контроля» не существовало. Или, по крайней мере, его штаб-квартиры – на привычном для агентов месте.
– Кассий? – Вадим дотронулся до шлема, запрашивая совет интегрированного ИскИна.
– Да, агент? – голос звучал тускло и безэмоционально – батарея скафандра ощутимо садилась, и программная начинка перевела себя в энергосберегающий режим.
– Что это за место? – Макаров вновь повернулся вокруг своей оси, глядя по сторонам.
– Уже работаю. Если в этой реальности изобрели Интернет, я попробую к нему подключиться и найти нужные данные… Так, есть информация. Мы находимся на территории государственного образования под названием Славянская конфедерация. Оно занимает площади в нашей временной линии принадлежащие Российской директории и Восточно-европейскому конгломерату. Население составляет…