– Боюсь, на последнюю просьбу, агент, я вынужден ответить вам отказом. Полагаю, что, так как вас интересует гибель моего заместителя, то я могу предоставить вам дело Аманды Уорэн. Но не думаю, что личные дела моих сотрудников должны вас заинтересовать. Ведь они не имеют никакого отношения к катастрофе. Разве не так?
– С вами очень трудно договориться, мистер Миллиган. – Митчелл выпрямился в кресле и забарабанил пальцам и по столешнице. – Видите ли, в отличие от полиции, мы не верим, что это был несчастный случай.
– О чём это вы? – Миллиган вновь сделал удивлённое лицо.
– Мы полагаем, что, возможно (всего лишь возможно!), кто-то мог желать зла миссис Уорэн. Может быть, вы тогда разрешите нам просмотреть дела и побеседовать с вашими коллегами, которые наиболее тесно общались с миссис Уорэн?
– Хм, – задумался Миллиган. – Если вопрос ставится так, то, полагаю, мы все хотели бы узнать, что случилось с Амандой. Я могу вас познакомить с двумя коллегами, которые действительно были очень близки с Амандой в рабочих вопросах. Одного из них, а вернее, одну вы уже видели. Это Джессика Лингвуд. Девушка, которая проводила вас сюда. Они с Амандой решали вместе много организационных вопросов. Да и вообще, Джессика у нас что-то вроде связующего звена между всеми уровнями лаборатории. Так что, думаю, вы найдёте беседу с ней весьма полезной.
– Несомненно, это то, что нужно, – кивнул Дэйри. – Могу ли я попросить вас взглянуть на её дело? Просто я должен удостовериться, что сотрудник работает на официальных условиях. Чистая формальность, мистер Миллиган.
– Видимо, даже в неофициальном общении с ФБР без формальностей никак, – искренне улыбнулся Миллиган. Он встал, подошёл к шкафу, в котором хранились личные дела сотрудников, открыл дверцу и стал перебирать папки.
– А второй сотрудник? – невозмутимо спросил Дэйри.
– Это наш доктор Элеас Моррисон, – донеслось из недр шкафа, в котором Миллиган исчез почти полностью. – Он отвечает за все научные разработки в лаборатории. Они с Амандой вместе работали над некоторыми проектами.
Миллиган закрыл дверцу шкафа и принёс три папки: с фотографиями Аманды, Джессики и Элеаса.
– Вот, возьмите, – Миллиган отдал папки Митчеллу и вновь сел в рабочее кресло. – Полагаю, – продолжил он, – беседа с моими сотрудниками будет носить дружеский характер?
– Конечно, мистер Миллиган, – отозвался Дэйри. – Мы не собираемся устраивать допросы. Тем более у нас нет для этого никаких причин. Мы просто хотим больше узнать о работе покойной.
– В таком случае для беседы можете использовать мой кабинет. В данный момент я должен находиться рядом с сотрудниками. Я оповещу Джессику и Элеаса о том, что вы будете ждать их здесь, – Миллиган встал с кресла.
– Благодарю вас, мистер Миллиган. Но прежде чем вы уйдёте, могу ли я задать вам пару вопросов о лаборатории?
– О лаборатории? – директор снова опустился в кресло. – Если это необходимо, то думаю, что да. А что именно вы хотели бы знать?
– Только общие факты, – отозвался Митчелл.
– Хорошо, – согласился Миллиган.
Протокол опроса Райли Миллигана, директора лаборатории FMI.
Опрос вёл: специальный агент ФБР Митчелл Дэйри.
Цель опроса: собрать больше информации о финансировании и функционировании лаборатории.
– Мистер Миллиган, разрешите поинтересоваться, а вы давно занимаете пост директора лаборатории?
– С самого её основания.
– Тогда кто является владельцем?
– Видите ли, наша лаборатория – это результат вливания нескольких капиталов. В основном, от частных лиц и некоторых акционерных обществ. Как таковых владельцев у лаборатории нет. Есть только обладатели наших акций.
– То есть вы хотите сказать, что по служебной лестнице ваша должность самая высокая? То есть выходит так, что всеми действиями в лаборатории руководите вы? Как тогда, позвольте узнать, принимаются решения о начале тех или иных исследований? Вы решаете это самостоятельно?
Миллиган рассмеялся.
– Нет, конечно же, нет. Часть акций принадлежит некоторым научным сообществам, образованным, например, на базе ведущих научных и медицинских университетов. Благодаря внутренним контактам мы всегда определяем наиболее важные стороны исследований. К тому же раз в полгода мы проводим конференции, на которых присутствует большинство заинтересованных лиц. Путем голосования мы выбираем наиболее актуальные темы исследований.
– Это очень интересная система управления. Я бы сказал, даже необычная. Я слышал, что вы сотрудничаете со многими университетами…
– О, да. Мы тесно сотрудничаем со всеми университетами Лиги плюща. Постоянно обмениваемся опытом и идеями. Здесь, в Теннеси, мы часто приглашаем преподавателей университетов к нам или выезжаем с докладами к ним. Государственный университет Теннеси, университеты Вандербильда и Липскомб – это огромная и постоянно развивающаяся база знаний. А знания – это фундамент нашей лаборатории.
– Да, я вижу, что это очень продуктивное сотрудничество. А вы можете привести «практический» пример функционирования вашей лаборатории?
– Могу. Допустим, в определённом регионе или городе вспыхнула болезнь. Пусть это будет обычный грипп, но помимо основных симптомов он вызывает осложнения и плохо поддаётся лечению. Именно поэтому некая медицинская организация беспокоится по поводу развития этого заболевания. Они связываются с нами и пересылают данные. Либо наши специалисты выезжают на место и собирают необходимый для исследований материал. Благодаря финансовой независимости мы имеем передовое оборудование и зачастую находим решение проблемы гораздо раньше наших коллег. К примеру, мы нашли слабое место в вирусе гриппа и изготовили вакцину. Испробовали, удостоверились, что она действует, и запатентовали. На основе нашей вакцины фармакологические компании могут создать лекарства, и за приобретение вакцины или… Хм, как бы вам проще сказать… самого рецепта вакцины, они оказывают нам финансовую помощь.
– То есть покупают сам рецепт? Я правильно понял?
– Совершенно верно. Мы считаем издержки: материалы, количество задействованных специалистов, размеры заработной платы этим специалистам. И на этих основаниях устанавливаем необходимую цену.
– А какая же всё-таки цель, мистер Миллиган? Деньги или гуманизм?
– Прогресс, мистер Дэйри. Это главная цель. Если бы не такая система функционирования, как у нас, то мы бы ничем не отличались от других сообществ, которые содержатся на государственном обеспечении. Они связаны по рукам и ногам бюрократизмом и бумажной волокитой. Работа наших учёных состоит не в перекладывании бумаг с места на место, а в стремлении к знаниям и открытиям.
– Спасибо, мистер Миллиган. Это действительно очень интересно.
Из личного хранилища улик
Специального агента ФБР
М. Дэйри.
Протокол опроса Джессики Лингвуд, информатора лаборатории FMI.
Опрос вёл: специальный агент ФБР Митчелл Дэйри.
Цель опроса: собрать информацию для проверки личности мисс Лингвуд, путём установления родственных связей и информации о прошлом Д. Лингвуд.
– Итак, мисс Лингвуд, я хотел бы задать вам пару вопросов. Но прошу вас, не волнуйтесь, наша беседа будет носить неформальный характер.
– Хорошо. Как мне к вам лучше обращаться?
– Просто мистер Дэйри.
– Хорошо. Мистер Дэйри. Что вы хотите узнать?
– Прежде чем мы перейдём к вопросам об Аманде, я хотел бы больше узнать лично о вас…
– Обо мне?
– Просто формальности, мисс Лингвуд.
– Но вы ведь сказали, что наша беседа носит неформальный характер.
– Совершенно верно. Но поймите, мне необходима информация о человеке, с которым мы будем беседовать по поводу смерти миссис Уорэн.
– Хорошо, мистер Дэйри, я поняла.
– Как давно вы работаете в лаборатории?
– Мистер Миллиган принял меня на работу пять лет назад.
– У вас есть образование, мисс Лингвуд?
– Я окончила небольшой художественный колледж в Лос-Анджелесе, только и всего. Но мистер Миллиган настаивает на моём поступлении в университет Вандербильда. Он говорит, учиться никогда не поздно.
– Это верно. Значит, вы из Калифорнии?
– Да, я родилась в Лос-Анджелесе.
– Понятно. Извините меня за бестактность, я обращаюсь к вам «мисс», но не уточнил: вы замужем?
– Нн… нет, мистер Дэйри, – споткнувшись, ответила Джессика.
– Как же так? Вы такая красивая девушка. У вас, наверное, толпы поклонников. Или, может быть, вы успели разочароваться в браке?
– Нет, мистер Дэйри, я не была замужем. Что касается поклонников… они есть, но нет, видимо, ещё человека, с которым я могла бы быть счастлива…
– Наверное, ваши родители очень переживают по этому поводу.
– У меня нет родителей, мистер Дэйри. Мама умерла при родах, а отца я и не знала.
– Бедная девушка! Неужели вы выросли в приюте?
– Нет, мистер Дэйри. Меня вырастила тётя. Она заменила мне и мать, и отца.
– Должно быть, она очень добрая и благородная женщина.
– Да, мистер Дэйри, вы правы. Если бы не она… Не знаю тогда, что было бы со мной.
– Я надеюсь, ваша тётя здорова?
– О да, конечно. Я иногда навещаю её. К сожалению, у меня всегда много работы. Мистер Миллиган редко может меня отпустить на несколько дней. Он говорит, что без меня в лаборатории сразу же всё рассыплется.
– Да, я заметил, что мистер Миллиган очень дорожит вами. Наверное, ваша тётя очень далеко живёт, раз вам приходится отпрашиваться на несколько дней, чтобы навестить её.
– Она живёт там же, в Лос-Анджелесе, где я и выросла. Путь действительно не близкий, а стоимость билетов на самолёт просто заоблачная.
– Насчёт цен я совершенно с вами согласен. Благодарю вас, мисс Лингвуд. Давайте теперь перейдём к делу. Давно ли вы знали миссис Уорэн?
– С тех пор как она пришла к нам работать. Именно я показала ей все отделения лаборатории. Познакомила с ключевыми людьми персонала… показывала её кабинет…