– Мисс Лингвуд, я понимаю, что это очень тяжело. Может быть, вам стакан воды?
– Извините, мистер Дэйри… Нет, благодарю… всё в порядке.
– Хорошо. Не замечали ли вы в поведении Аманды чего-нибудь подозрительного? В последнее время или непосредственно в день трагедии?
– Нет, мистер Дэйри. Она была такая же, как и всегда.
– Может быть, её поведение резко менялось в течение дня? Или, может быть, вам казалось, что она что-то скрывала или тревожилась из-за чего-либо?
– Нет, мистер Дэйри. Правда, не могу припомнить ничего особенного. Ничего такого, что могло бы броситься в глаза.
– Хорошо. А какие у вас были отношения с покойной?
– Мы были очень дружны. Всегда понимали друг друга с полуслова.
– Благодарю вас, мисс Лингвуд, за предоставленное мне время.
Из личного хранилища улик
Специального агента ФБР
М. Дэйри.
Протокол опроса Элеаса Моррисона, ведущего научного специалиста лаборатории FMI.
Опрос вёл: специальный агент ФБР Митчелл Дэйри.
– Здравствуйте, мистер Элеас. Могу я к вам так обращаться?
– Если вас не затруднит, то было бы лучше доктор Элеас. Или просто доктор. Не подумайте, что я вредный старик, просто так мне гораздо привычнее…
– Хорошо. Доктор. Скажите, пожалуйста, какую должность вы занимаете в лаборатории?
– Так сразу вам и не ответить. У меня много функций. В основном (как бы проще выразиться) я главный учёный лаборатории. Я один слежу за всеми исследованиями и работами одновременно. И по возможности стараюсь курировать любое научное исследование и вникать в возникающие проблемы.
– Должно быть, очень трудно везде успевать…
– О, вы совершенно правы. А теперь… когда Аманды нет больше с нами…
– А вы давно знаете мистера Миллигана?
– О да, очень давно. Необычайного ума человек. Мне кажется, что объединение наших умственных способностей может решить любую проблему, если мы как следует над ней поработаем.
– А как вы познакомились?
– Он пригласил меня работать… В то время лаборатория только начала функционировать. И года не прошло, как меня разыскал мистер Миллиган. У меня как раз был тогда тяжёлый, так сказать, творческий период.
– Как это?
– Хм… как бы вам проще объяснить… В то время я покинул очередную организацию, в которой работал в качестве научного сотрудника.
– Простите меня, доктор, но мистер Миллиган разрешил мне буквально одним глазом заглянуть в ваше личное дело. Насколько я могу судить, у вас были отличные перспективы. Вы могли получить работу в любом из самых престижных исследовательских центров мира. Почему же вы выбрали никому неизвестную лабораторию?
– Если честно, я и сам не знаю, что меня тогда потянуло сюда. Скажу вам по секрету: Райли Миллиган умеет убеждать. Перво-наперво, конечно, я заинтересовался высокой должностью и довольно-таки хорошим окладом. Плюс Миллиган уверял меня, что мне предоставят самое лучшее оборудование в мире… И по большому счету он не соврал. Ну а потом мне приглянулась… Как это попроще вам объяснить… Мне приглянулась свобода. Я был волен работать над любыми вопросами и исследованиями по своему усмотрению. Мне предоставили все условия для саморазвития. Сказать по правде, это и принесло лаборатории первые «нашивки».
– Благодарю вас за подробное объяснение, доктор. А что вы можете рассказать мне про погибшую?
– Ох, Аманда была замечательной женщиной, мистер Дэйри, просто замечательной. Мир её праху. Отличное образование, превосходные лидерские качества. Сказать по правде, лаборатория много потеряла с её смертью.
– Как вы думаете, у неё были враги?
– Враги?! У Аманды?! Я вообще не представляю, какие могут быть враги у такого человека, каким была бедная Аманда. Но ведь мистер Миллиган сказал… что это был несчастный случай… Или нет?
– Сложно сказать, уважаемый доктор. Пока мы обязаны проверить все версии. Даже если на первый взгляд они кажутся невероятными. Думаю, вы меня понимаете.
– О да, понимаю.
Из личного хранилища улик
Специального агента ФБР
М. Дэйри.
Вернувшись в офис, Митчелл сел за своё рабочее место, а подручные расположились в креслах перед ним. Дэйри открыл ящик стола, достал оттуда шесть ничем не отличающихся друг от друга папок и сказал:
– Итак, пришло время вам узнать, почему мы взялись за лабораторию. Мы взялись за лабораторию, потому что Аманда не единственная жертва, – Блэквуд и Флетчер переглянулись. – Помимо Аманды существует ещё два дела. Два дела и два трупа. Нет улик, нет доказательств. Но самое интересное, что каждая из этих смертей так или иначе связана с лабораторией.
Митчелл строго посмотрел на своих подчинённых. Оба молчали, ожидая продолжения.
– Тогда чем же занимается лаборатория? Или это прикрытие. Но для чего? Наркотики? Отмывание денег? Неизвестно. Вообще связанность этих дел с лабораторией была предположительна и очень случайна. Можно сказать, что если бы не нелепая случайность, то нас вообще бы тут не было. В подробности пока вдаваться не буду. Подведём итог. Завтра я вылетаю в Калифорнию и лично переверну там всё вверх дном, но проверю легенду Лингвуд. Вы остаётесь здесь. Наблюдение с лаборатории пока снимаем. Всё равно это не принесло нам никаких результатов. Вот вам дела, из-за которых мы здесь, – Дэйри передал подчинённым папки. – Изучите самым внимательным образом. Пораскиньте мозгами, выспитесь. Я не стал сразу открывать все карты перед Миллиганом. У меня имеются куда более серьёзные вопросы и к Лингвуд, и к Моррисону. Однако до поры необходимо, чтобы никто из лаборатории не знал об этом. Кстати, по поводу Лингвуд. Вы заметили? – спросил Митчелл, обращаясь к обоим подопечным.
Агенты вопросительно посмотрели друг на друга.
– Эээ… А что мы должны были заметить, сэр? – осторожно спросил Флетчер.
– Я вам сколько раз говорил, что во время допроса вы должны оба сидеть и думать головой. Хотя я, конечно, догадываюсь, что вы другим местом думали, когда я вёл беседу с Лингвуд, – Митчелл вздохнул. – Всё, свободны. И не спите до обеда, шевелите мозгами. Лучше одновременно.
Как только Миллиган проводил агентов из здания лаборатории, он оповестил, что весь персонал может идти домой и чем быстрее, тем лучше. Затем он вернулся в свой кабинет. Через несколько секунд, после того как он закрыл дверь, в кабинет ворвалась Джессика. Миллиган поднял на неё глаза и остолбенел: она была вся в слезах. Тушь размазалась по глазам. Она бросилась к столу, бухнулась в кресло, в котором пятнадцать минут назад сидел Дэйри, и разрыдалась:
– Я всё испортила, Райли, всё испортила, – захлёбываясь слезами, повторяла она.
В тот момент Райли Миллиган понял, что никогда в жизни не испытывал такую боль, которую испытывает сейчас, видя, как она плачет навзрыд. За свою не особо длинную жизнь он успел похоронить в закоулках своей души страшные вещи. Он всегда был готов ко всему. Вернее, он так думал. Впервые в жизни Райли не знал, что делать. Чувство, которое он испытал при встрече с ней (и так тщательно старался задушить его в себе), нахлынуло в этот момент очень сильно. Он готов был подбежать к ней, обнять её, завалить вопросами о том, что произошло. И растерзать тех людей, которые довели её до такого состояния. Ему не важно было, кто они.
– Джесс, – мягко сказал он, вставая из-за стола и подходя к Джессике. – Джесс, что случилось?
– Я подвела вас, мистер Миллиган. Я не была к такому готова.
В этот момент у Миллигана зазвонил рабочий телефон. Зазвонил необычной мелодией. Это был Брайдтон. Миллиган не знал, за что хвататься.
– Джесс, не плачь, пожалуйста. Успокойся, возьми платок, – он подвинул ей небольшую стоечку с бумажными носовыми платками, которые всегда были у него на столе. Так, на всякий случай. Правда, это был первый раз, когда они пригодились. Сам же подошёл к телефону.
– Райли, – в трубке послышался голос Брайдтона, – Райли, этот ублюдок Дэйри подловил Джессику. Дело плохо. Но не срывайся на ней, пожалуйста. Она действительно ни в чём не виновата.
– Чёрт возьми, вы объясните мне, что происходит? – воскликнул вконец расстроенный, ничего не понимающий директор лаборатории.
Так как все сотрудники уже покинули здание лаборатории, Брайдтон мог спокойно передвигаться по зданию. Через десять минут он прибыл в кабинет директора с флешкой. Джессика уже пришла в себя, но на расспросы Миллигана о том, что произошло, реагировала только словами, что она виновата. Просила простить её. Эшли Брайдтон зашёл в кабинет без стука со словами:
– Надеюсь, вы помните, что просили меня установить тут камеру, чтобы проследить за нашими агентами?
Он посмотрел на Джессику, подбежал к ней, обнял за плечи, улыбнулся, глядя ей в глаза, и произнёс: «Не плачь, сестрёнка, ты ни в чём не виновата».
– Эшли, я…
– Не виновата, – нараспев сказал он. – На, принёс тебе успокоительное. Держи.
– Помню, Эшли, – запоздало отозвался Миллиган, протягивая Джессике стакан воды. – Только не забудь её сегодня убрать, – добавил он. – Джесс, всё хорошо, – обратился он к Джессике. – Я уверен, что нет ничего непоправимого. Так что произошло?
– Смотрите, – сказал Брайдтон, вставляя флешку в ноутбук Миллигана.
На мониторе появилась запись разговора Джессики с Митчеллом. Вернее, её отрывок. На записи было отлично слышно и видно их обоих:
Дэйри: – Значит, вы из Калифорнии?
Джессика: – Да, я родилась в Лос-Анджелесе.
Дэйри: – Понятно. Извините меня за бестактность, я зову вас «мисс», но не уточнил, вы замужем?
Джессика: – Н…нет, мистер Дэйри.
На записи было видно, Джессика запнулась, испуганно взглянула на Митчелла, нервно сглотнула. «Твою ж мать», – одними губами сказал Миллиган, стрельнув глазами на Брайдтона. Тот мельком глянул на Джессику, на которую уже подействовало очень сильное успокоительное, промолчал, но легонько кивнул.