осмотрел на фотографию. Лысая худая женщина с огромными мешками под глазами, но это была она, вне всяких сомнений.
Карта пациента
Фамилия: Стоун.
Имя: Розалия.
Пол: женский.
Возраст: 36 лет.
Рост: 170 см.
Вес: 67 кг.
Диагноз: неоперабельная опухоль левого лёгкого.
Ход процедуры.
День первый.
9:00 Введена первая доза препарата У.Р. 45.
11:00 Организм на введение лекарства реагирует нормально, отклонений не обнаружено.
12:00 В процессе подготовки первого этапа у пациентки была истерика в связи со страхом. Было введено сильное успокоительное.
13:00 Принято решение погрузить пациента в сон искусственно и поддерживать состояние сна во время проведения первого этапа.
14:00 Пациентка помещена в капсулу с катализатором У.Р.К.45.
17:00 Первый этап протекает успешно, пациентка находится в состоянии сна.
День второй.
6:00 Пациентка выведена из капсулы.
10:00 По данным промежуточного исследования, введённый препарат начал активное воздействие на область опухоли. Границы опухоли полностью покрыты веществом У.Р.45.
Лечение началось.
17:00 Пациент проводит остаток дня с родственниками. Продолжаем наблюдение.
День третий.
9:00 Введена вторая доза препарата У.Р. 45.
12:00 Пациентка помещена в капсулу с катализатором. Начало второго этапа. Боязнь, присутствующая у пациентки перед началом первого этапа, на сей раз отсутствует (пациентке и родственникам сообщили, что шансы на положительный исход процедуры многократно возросли).
14:00 Пациентка находится в капсуле без воздействия седативных препаратов. Дыхание спокойное, пульс ровный. Пациентка улыбается родственникам из капсулы.
20:00 Пациентка выведена из капсулы. Состояние стабильное. Присутствует усталость, вызванная недостатком сна, отсутствием приёма пищи и нахождения в капсуле.
23:00 По данным промежуточного исследования, введённый препарат действует эффективно. По предварительным данным, достаточно будет ещё одного повторения этапа.
День четвёртый.
Выходной. Пациентке и персоналу необходим отдых. Долгое нахождение в капсуле способствует отёку конечностей, необходимо взять это на заметку.
День пятый.
9:00 По данным промежуточного исследования, опухоль уменьшилась более чем на половину.
10:00 Введена третья доза препарата У.Р 45.
11.00 Пациентка помещена в капсулу с катализатором (настроение у пациентки отличное).
14.00 Для более продолжительной работы активного вещества было принято решение продлить нахождение пациентки в капсуле с катализатором. Было введено снотворное, чтобы пациентка не испытывала дискомфорт, находясь в ней долгое время.
День шестой.
9:00 Пациентка выведена из капсулы. Общее состояние – отличное.
12.00 По данным промежуточного исследования, размер опухоли составляет 50 мм. По заключению было выявлено, что лекарства, введённого пациентке, достаточно для уничтожения оставшихся раковых клеток без помещения в капсулу с катализатором. Пациентка приступает к реабилитации.
День шестнадцатый.
9:00 Заключительное исследование показало, что раковые клетки отсутствуют. Пациентка полностью здорова. Какие-либо отклонения отсутствуют. Процедура уничтожения раковых клеток успешно завершена. Контрольное исследование назначено через месяц. Для исключения случаев рецидива показано введение активного вещества У.Р 45 раз в год.
Остаточное вещество У.Р 45 будет рассасываться в организме пациентки в течение трёх-четырёх месяцев.
Дочитав, Митчелл выронил документ из рук. Его била дрожь. Он вскочил и заметался по кухне. Мысли сотнями крутились у него в голове, но ни за одну из них он не мог уцепится: «Они лечат рак?! Пока мы следили за ними, они следили за нами, – думал он. – Узнать адрес можно только слежкой. Узнать о болезни супруги можно только по данным обследования, которое она проходила. Я следил за ним, а он следил за мной. Но кто работает на Миллигана? Где они?» Рак, лаборатория, Миллиган, супруга, Джессика – всё крутилось в голове Митчелла. Сотни вопросов без ответов. Его взгляд остановился на зелёной папке, валявшейся на кухонном столе. Он замер, не отрывая взгляда от папки, приблизился к столу, сел и, обхватив голову руками, продолжал пялиться на неё.
Последние полмесяца он втайне от жены обзвонил, наверное, все перспективные клиники мира. И везде был один и тот же ответ – химиотерапия. Депрессия, рвота, выпадение волос и ничтожная вероятность отсрочки. Всего лишь отсрочки. Теперь он понял записку Миллигана от и до. И он чувствовал, что всё написанное в ней правда. Что Миллиган действительно сделал это: вылечил Розалию, прибегая к одному ему известным методам лечения, и, будучи благодарной ему, она согласилась помочь в спектакле с Джессикой. Конечно, как тут не быть благодарным. Но почему никто не знает об этом? Внезапно Митчелла осенило. Скорее всего, слово «лаборатория» включает в себя гораздо больший смысл, чем он мог предположить. Что, если лечение рака – это только лишь одно из направлений никому не известной деятельности? Получается, что за заметными прорывами лаборатории в науке скрываются ещё более сенсационные. И тут его снова как громом ударило. Он вспомнил досье, которое они с помощниками составили на доктора Элеаса Моррисона. Его работы по раку казались бредовыми для многих представителей научного сообщества. А потом он попал к Миллигану. Сомнений быть не могло – вдвоём они добились того, чего не могли другие: нашли ответы.
«Пропади всё пропадом, – вполголоса проговорил Митчелл, – пропади всё пропадом, но я не позволю ей умереть. Я сам себе поклялся, что сделаю всё, что в моих силах, чтобы её спасти, несмотря на то, какой будет цена». Он встал, потёр опухшие красные глаза и, глядя на конверт, задумчиво произнёс: «М-да… мистер Миллиган, не думал я, что на старости лет мне придётся определяться с выбором баррикад».
Миллиган сидел в своём кабинете. Было без четверти десять вечера. Раздался стук в дверь. Он давно ждал его.
– Добрый вечер, – произнёс Митчелл, заходя в кабинет.
«Он действительно будто бы постарел», – подумал Миллиган и ответил:
– Добрый вечер, Митчелл. Проходите, присаживайтесь.
Митчелл сел напротив Миллигана, в то самое кресло, в котором сидел в прошлый раз.
– Значит, вы всё-таки каким-то образом следили за мной, – констатировал факт Митчелл.
– Это имеет значение? – спросил Миллиган, приподняв брови.
– Нет, не имеет. Вы правы. Не сдержался. Итак, вы хотите, чтобы я прекратил расследование в обмен на спасение жизни моей жены.
– Знаете, Митчелл, даже ваша фраза звучит очень омерзительно. Я не торговец, просто так сложилась ситуация. Но выбор всё равно остаётся за вами. Вопрос в другом: расследование чего?
– Ну, например, расследование несчастного случая с Амандой Уорэн. Или почему вы скрываете величайшее открытие, которое может позволить спасти десятки тысяч людей от смертельной болезни? Чем ещё занимается ваша лаборатория и какую роль во всём этом играют Элеас Моррисон и Патрисия Эштон, называющая себя Джессикой?
На последних словах Митчелл сделал акцент, думая, что застал Миллигана врасплох. Но он ошибся.
– Уважаемый мистер Дэйри, ваше хамство отбивает у меня всякое желание помогать вам. Вы так и собираетесь разрываться между вашим профессиональным чувством долга и желанием спасти супругу? Что касается Джессики, а я прошу вас называть её именно так, то какой бы информацией вы не владели, вы ни черта не знаете её историю. А я знаю. Знаю, что её бывший муж – ублюдок – промотал её состояние, доставшееся ей от исчезнувшего отца. Знаю, что он нередко бил её. Знаю, да и вы должны быть в курсе, что он состоял в так называемой банде «Чёрные лебеди», которой, кстати говоря, одно время интересовалось ваше бюро. Про то, что она убила супруга, вы можете только догадываться и, сдаётся мне, доказать это не сможете. Так что на деле обвинить Джессику вы можете только в использовании поддельных документов. Не забывайте, что на момент той трагедии ей было всего восемнадцать лет. К тому же я могу вам сказать, что она этого не делала. Что она только обнаружила тело и сбежала, испугавшись его дружков бандитов, которые, возможно его и убили. Убежала, испугавшись, что её обвинят в смерти негодяя. Верите вы в это или нет… по большому счёту, это ничего не меняет.
А насчёт открытия? Полагаю, это вы про исцеление рака. Что ж, значит, вы уже поверили в то, что нам это по силам. Именно в этом я и хотел вас убедить. А насчёт того, чтобы подарить миру возможность исцеления рака… Мне кажется, не зная вообще никакой информации об этом, как вы могли допустить возникновение этой мысли в вашей голове?
Вы даже представить себе не можете, сколько стоит это оборудование и сколько бы стоила эта процедура, вздумай мы отдать наше знание в чьи-нибудь грязные руки, жадные до денег. Вы думаете, вам или любому другому обычному человеку, трудящемуся на благо государства, была бы по карману эта процедура? Да даже если вы распилили бы себя на органы, вам всё равно не хватило бы денег оплатить эту процедуру. Ни вам, ни Розалии Стоун, ни остальным людям, которым мы помогли просто так. Ответьте мне, Митчелл, сколько, по-вашему, стоит человеческая жизнь? Вы думаете, всё можно продать или купить? Есть вещи, мистер Дэйри, которые имеют другую цену. И мне кажется, что, оказавшись в этой ситуации, вы уже должны были понять: цены попросту не существует… Именно поэтому я не торгуюсь с вами, а всего лишь хочу показать, что вы совсем ничего не знаете о нашей работе, и если вам это действительно интересно, мы можем поговорить об этом позже. Про смерть Аманды мы с вами уже разговаривали. Можете сколько угодно строить свои догадки, но по этому поводу мне вам сказать больше нечего. Да и опять же, каким бы ни был ответ – не имеет значения в данных обстоятельствах. Позавчера, – продолжил Миллиган, – посреди ночи я поднял на ноги большое количество людей, чтобы помочь вашему горю, потому что время не ждёт. С тех пор и по сей момент эти люди трудятся в поте лица, готовят оборудование, вакцины. Готовят место, где вы будете спать со своей супругой в перерывах между процедурами. А вы сидите здесь и капаете мне на нервы. Сейчас я выйду на пять минут, к кофейному автомату, а когда вернусь, вы либо будете здесь и мы начнем разговор, ради которого вы сюда пришли, либо вас здесь не будет. Но тогда вы больше никогда не войдёте в стены этой лаборатории без положенных ордеров. Даже если вы будете увешаны значками и орденами, как рождественская ёлка игрушками, – с этими словами Миллиган вышел.