– Вы действительно присутствовали при проведение подобных процедур? – разволновавшись не на шутку, спросила Элизабет Джессику.
– Конечно, – ответила та, – поэтому я и еду с вами, – добавила она с улыбкой.
– А есть ли какие-нибудь риски или противопоказания?
– Нет. Вам совершенно не о чем беспокоиться. Вами будут заниматься первоклассные специалисты.
– Митчелл сказал, что ему можно будет находиться рядом со мной во время всех процедур. Это правда?
– Конечно! Вы будете с ним вместе от начала и до конца.
– Я даже не могу в это всё поверить… Это большая удача! Последний месяц был просто кошмаром, правда, дорогой? – спросила Элизабет мужа, положив руку на его плечо. – А теперь снова есть надежда, – она взволнованно улыбнулась.
– Конечно, милая, – ответил Митчелл, улыбнувшись ей через плечо.
Он видел её счастливую улыбку, полную надежды, и улыбался сам. В этот момент он ни капли не жалел обо всей этой ситуации. Ему всё было безразлично. Что-то находящееся глубоко внутри само отодвинуло всё на задний план. Все, кроме неё. Митчелл не верил в Бога, но последний месяц молился в своей душе о спасении жены. А последние дни молился о том, чтобы Миллиган не обманул его. Как ни крути, всё равно было тяжеловато верить в безграничные возможности лаборатории.
На место приехали далеко за полночь. Митчелл изначально знал весь маршрут. Накануне поездки он заходил к Миллигану ещё раз, чтобы вернуть ему документы, которые он брал для ознакомления, и ещё раз уточнить все сопутствующие вопросы. Никаких отклонений от обговорённого маршрута не было. Даже на обед и отдых останавливались в заранее запланированных местах.
Здание, к которому они подъехали, было даже сложно разглядеть. Оно было одноэтажным. По всему периметру стоял высокий кирпичный забор, довольно обветшалый, с облупившейся краской, а кое-где и отваливающимися кусками штукатурки. Перед забором была парковка буквально на пару машин, но она пустовала. Припарковав машину и изрядно увешавшись сумками, все направились к большим железным воротам, справа от которых была такая же массивная, как и ворота, дверь. Майкл приблизился к ней и, взяв все сумки в одну руку, достал из кармана ключ, который легко повернулся в замочной скважине. Майкл толкнул дверь: она открылась без малейшего скрипа. Пропустив своих спутников вперёд, он аналогичным образом закрыл её.
Они оказались в большом дворе, заваленном каким-то хламом: старыми автомобильными покрышками, металлоломом и чем-то похожим на старые ржавые холодильники. Элизабет от удивления прижалась к мужу. Да и Митчелл был очень удивлён. Однако и Майкл, и Джессика были невозмутимы. Вокруг стояла темнота. Местность освещалась только двумя фонарями: один находился прямо над железными воротами, а второй – над крышей самого здания. К нему-то и повёл Майкл своих спутников. Через пару десятков шагов приблизились ко второй двери, ведущей в само здание. Она была близнецом первой, но выглядела так, как будто её не открывали много лет. В некоторых местах явно проглядывала ржавчина. Намётанный глаз Митчелла сразу заприметил висящую немного справа камеру. Она была закреплена так, что обычный человек никогда бы не заметил её, если бы специально не начал рассматривать обветшалые края крыши и ржавые сливы у себя над головой. Хотя было темно, Митчелл даже догадался о модели камеры. Это была очень дорогая аппаратура новой модели: такие же недавно стали использовать в бюро. В верхнем правом углу двери располагался звонок. Майкл, подойдя, сразу же нажал на кнопку. Ждать пришлось около трёх минут. Наконец за дверью послышалось движение. Раздался характерный лязгающий звук. На пороге их встретил совсем молодой человек. Митчелл бы дал ему от силы года двадцать три.
– Здравствуйте! – обратился он к Митчеллу и его супруге. – Меня зовут Джек. Прошу за мной, – он махнул рукой и деловито зашагал по коридору.
Спутники двинулись за ним.
– Джессика, ты превосходно выглядишь. Как всегда, – бросил Джек через плечо.
– Спасибо, Джеки, ты тоже.
– Как ты, Майк? – теперь уже не оглядываясь, спросил Джек Брайдтона. – Не устал рулить?
– Может, самую малость, – отозвался Брайдтон. – Ты-то как, Джеки? Давно не виделись.
– Это точно!
На этот раз он развернулся и, улыбаясь всей четвёрке, сделал несколько шагов спиной вперед. Коридор был длинным и плохо освещённым. Стены обшарпаны. «Больше похоже на наркоманский притон», – подумал Митчелл.
– Знаете, Джек, здесь немножко жутковато, – послышался голос Элизабет.
Джек легонько рассмеялся в ответ.
– Не волнуйтесь, миссис, и ничего не бойтесь. Мы почти пришли.
Завернув за угол, все оказались перед другой дверью. В отличие от первых двух она была в идеальном состоянии. Джек толкнул дверь и вошёл. Элизабет ахнула: они оказались в ярко освещённом зале с идеальным ремонтом. Больше всего помещение смахивало на хирургическое отделение больницы. Взгляду сразу открылись два коридора. Джек показал направо.
– Прошу сюда, – произнёс он. – Это жилой сектор. Здесь три комнаты под номерами один, два и три. Первый ваш, – обратился Джек к Митчеллу и Элизабет, протягивая мужчине ключ. – Внутри есть всё необходимое: двуспальная кровать, холодильник с продуктами, шкафы и ванная комната. Единственный недостаток: здесь совсем не ловит сотовая связь и интернет. Но, думаю, вам это не принципиально. Без вашего ведома в комнату никто не зайдёт: ключ только один, и он уже у вас. Номер второй для тебя, Майкл, – он протянул ключ Майклу. – И номер третий твой, Джесс. Держи ключик, – подмигнул он Джессике. Та в ответ улыбнулась и закатила глаза.
– Спасибо, Джеки, – сказал Майкл, передавая сумки Митчеллу, который уже открыл дверь в свой номер.
– Да, чуть не забыл, – спохватился Джек, – в шкафах вы найдёте специальную форму. Халат надеваете поверх своей одежды. Сменную обувь обуваете ту, которую привезли с собой. Советую всем поужинать и хорошенько выспаться. Процедурный зал находится в противоположной стороне. Завтра в десять утра буду ждать вас у входа. А с вас, – он перевёл взгляд на Элизабет, – только хорошее настроение.
– Хорошо, – ещё сильнее разволновавшись, ответила она.
Джек улыбнулся всем четверым, пожелал спокойной ночи и ушёл. Четвёрка вновь прибывших, тоже пожелав друг другу доброй ночи, разошлась по комнатам.
Утром, без пятнадцати десять, все четверо подошли к двери на другом конце коридора. Все в застёгнутых белых халатах. Все, кроме Брайдтона: он просто небрежно накинул его поверх плеч. Митчелл был сдержан, Элизабет взволнована, Джессика выглядела совсем не выспавшейся. Настроение же Брайдтона по его лицу никак нельзя было определить. Ровно в десять часов дверь открылась и, как всегда улыбаясь, со словами: «Доброе утро!» Джек пригласил их войти. Пройдя в двери процедурной, все оказались в довольно большом зале: слева находились три кабинета под номерами один, два и три. У дальней стены было небольшое странное сооружение. Оно очень сильно напоминало прозрачное яйцо. В «яйце» был шезлонг. Но самым удивительным было то, что до того места, где должна находиться голова человека, «яйцо» было заполнено зелёным веществом. На первый взгляд оно сильно напоминало яблочное желе. К «яйцу» был подключён монитор. Возле него стояло высокое кресло. У противоположной стены располагались мягкие диваны. Рядом с ними находилась стойка с журналами и книгами. Там же стоял кофейный аппарат. Недалеко от него была ещё одна дверь. За ней коридор раздваивался: направо была кухня, налево уборные помещения.
Брайдтон сразу же отправился к кофейному автомату, а Джессика, увидев знакомую лаборантку, поспешила к ней. Митчелл и Элизабет стояли рядом с Джеком. В ту же минуту к ним подошёл довольно высокий мужчина уже в возрасте и в круглых очках с большими линзами.
– Здравствуйте, – поздоровался он. – Меня зовут Кайл Нуан. Я ведущий научный сотрудник этого отдела. Вместе со мной и Джеком здесь девять человек. Постепенно вы познакомитесь с каждым из них. Нам не один день предстоит пробыть вместе.
Затем он обратился к Элизабет:
– Итак, процедура довольно проста. Вы сейчас пройдёте три кабинета под номерами один, два и три. По порядку. У вас возьмут кровь, сделают кардиограмму, зададут пару вопросов. Это обычное медицинское исследование перед началом процедур. Сама процедура проста. После того как выйдете из третьего кабинета, пройдёте прямо к моему столу, вон туда, – показал рукой Кайл на стол, находящийся недалеко от «яйца». – Я сделаю вам инъекцию. Затем на некоторое время мы поместим вас в капсулу. Вы будете испытывать только одно неудобство: вам придётся проводить в капсуле много времени. Но поверьте: это сущий пустяк. Единственное, о чём бы я вас хотел попросить, это о спокойствии. Вас испугало что-нибудь из того, что я сейчас сказал? – спросил Кайл.
– Совсем нет, доктор, – ответила Элизабет. – Просто я удивлена, насколько всё просто.
– Не вы первая, дорогая, – улыбнулся Кайл. – И прошу вас, никаких докторов. Зовите меня просто Кайл. Мы здесь все друзья, – он снова улыбнулся. – Митчелл, – обратился он к Дэйри, – вы можете находиться с супругой двадцать четыре часа в сутки. Это никак не повлияет на нашу работу. Но, уверяю вас, в этом нет нужды. Конечно же, первые сутки вы не сомкнёте глаз – это уже знаю. Но когда ваша супруга отправит вас отдыхать, не сопротивляйтесь этому, – он снова улыбнулся.
Как и сказал Нуан, первые сутки Митчелл не отходил от жены ни на шаг. За весь день она немножко взволновалась только один раз: когда спускалась в капсулу-яйцо. Ванну с яблочным желе она никогда не принимала, поэтому минут пятнадцать пришлось поёрзать. Затем тело привыкло. Желе было тёплым, будто пуховое одеяло. Порой казалось, что она и правда лежит в кровати. Митчелл сидел рядом с супругой. Слышимость была хорошая, и вполне можно было разговаривать. У монитора, которой находился слева от капсулы, всегда сидел сотрудник. Они постоянно менялись. Вообще многим находившимся в лаборатории делать было нечего. Люди болтали друг с другом или просто слонялись по залу. Нередкими стали и вечерние посиделки: л