понимая, что делает и зачем. В помутнении рассудка он бросился за газовым резаком. Он принялся резать этот треклятый люк, пока часть сознания не вернулась к нему. Пока он не начал осознавать, что всё это бесполезно. Слёзы брызнули у него из глаз. Он зарычал как зверь в припадке бешенства, но силы, так резко покинувшие его, вдруг вернулись. Он был там. Он был в месте, где находились ответы. Пусть даже он не найдёт здесь её тело, но наверняка найдёт подсказки, где его искать. Наводка доктора была прямой: «Вернись туда, где всё началось». И он нашёл это место.
Всё началось здесь. Значит здесь, в этой комнате или где-то в этом здании есть ответ, как открыть этот проклятый люк. Нужно просто найти этот ответ, найти этот ключ. Успокоившись, он вернулся в кабинет. Подошёл к столу. Открыл первый ящик. В нём лежал револьвер и коробка сигар. Ник достал коробку, открыл. В коробке, помимо самих сигар, была зажигалка. «Сейчас на эту коробку сигар можно, наверное, купить весь Нью-Йорк», – подумал Ник. Он пожал плечами, достал сигару и закурил. Открыл второй ящик. В нём лежал небольшой фотоальбом. Ник уже много лет не видел таких альбомов, даже до всего этого кошмара они были уже раритетам. Люди давно привыкли хранить свои фотографии в КПК или смартфонах, или на других электронных носителях. Он открыл альбом. На первой странице была большая фотография, на которой было запечатлено порядка тридцати – сорока человек. В глаза сразу же бросался образ невесты, ибо фотография была свадебной. Высокая брюнетка, словно сошедшая с обложки журнала мод, в белом шикарном платье. Рядом с ней улыбающийся жених. На первый взгляд он показался Нику самым обычным человеком, но было в этом образе жениха что-то хищное. Что-то такое, что обостряло выработанные животные инстинкты Ника. Внутренний голос сразу шепнул ему, что этот человек опасен. Возле жениха стоял мужчина, немного пониже его ростом, с бутылкой шампанского в руках. Улыбка его, с виду доброжелательная, больше походила на оскал хищника. Взгляд Ника упал на подружку невесты, и смутное беспокойство овладело им. Как будто он где-то видел лицо этой девушки. Как будто встречался с ней, хотя и понимал, что этого не могло быть. Он перевёл взгляд чуть выше и увидел ЕГО. Увидел «доктора». На фотографии он был в годах, но ещё полон сил. Он стоял возле дочери, немного позади неё. Ник присмотрелся ещё внимательнее, боясь ошибиться, но сомнений быть не могло. Это был он. «Туда, где всё началось, – прошептал Ник. – Значит, эти люди… но как?» Ник перевернул фотографию. Полезной информации не было, даже даты не было. Была только надпись:
«Поздравляем!!! Коллектив лаборатории FMI».
Ник положил фотографию на стол. У него возникло чувство, что эта фотография очень важна. Что он должен сохранить её. Не откладывая, он тут же сделал несколько цифровых копий этой фотографии. Он вернулся к сумке, которую бросил в трансформаторной вместе с оружием. Открыв сумку, вынул небольшой ящичек, в котором хранил все самые ценные для него вещи. Ящичек был несгораемым, непотопляемым и пуленепробиваем. Именно в него он и положил найденную фотографию. Положил с трепетом, ибо чувствовал, что на этой фотографии существуют десятки ответов на его вопросы. Сердце Ника давно уже билось с бешеной силой и скоростью. Он будто находился в колыбели мироздания, нового мироздания. Как будто нашёл старое, забытое людьми святилище. Он вернулся к столу, заглянул в третий ящик. Там лежал небольшой блокнот. Судя по кожаной обложке, он был очень дорогим. Ник сразу открыл его. Записи в блокноте велись очень аккуратным почерком. Ник моментально определил, что почерк был мужской. На внутренней стороне обложки блокнота были написаны инициалы «Э. Б». Ник начал читать.
Лаборатория растёт ежеминутно. И я веду эти записи вручную. Мне так удобнее, и мне это необходимо, иначе у меня у самого поедет крыша. Я уже сам начал путаться сколько у нас отделов. Кто чем занимается. А мне нужно умудряться следить за всеми. Делая пометки, я могу более чётко координировать свои действия и мысли. Разумеется, я сообщил Райли, что буду этим заниматься. Естественно, что он сразу выдвинул условия, с которыми я тут же согласился. Эти заметки должны оставаться в лаборатории и не покидать ящиков моего стола. Это вполне логично. Очередная разборка с картелем, и мне прострелят башку, а в кармане найдут сокращённый вариант лаборатории. Нет. Этот блокнот не покинет этих стен. О нём знаю только я, Райли и Джесс. В случае чего, каждый из нас знает, что делать. Мне надо было уже давно заняться хроникой лаборатории. Тогда бы я смог анализировать наши ошибки гораздо быстрее. Может, если бы я сделал это раньше, мы бы не увязли в этой ситуации со специальным агентом Дэйри. В любом случае мне полезно начать собирать все мои мысли в кучу. Из-за недавних событий, думаю, стоит начать с устройства лаборатории в целом.
Начну с того, что никто из работников «основной» лаборатории не знает о её отделах. Ни о седьмом, ни о пятом, ни тем более о других. Сама «основная» (легальная) лаборатория подразделяется на так называемые уровни. «Уровень концепций», к примеру, необходим для начального этапа работы над любым проектом. «Уровень разработки» – отвечает за начало работы и так далее. Штат работников подразделяется на эти уровни согласно образованию или выполняемым ими функциям. Хотя, в основном, разделение работников на уровни носит, скорее, формальный характер. Директор Райли Миллиган изначально старался подбирать на должности людей так, чтобы не ограничивались узконаправленными специализациями и могли бы без проблем подменять друг друга на разных уровнях. Он называл такую схему «бесперебойным функционированием». Таким образом, он давал коллективу понять, что незаменимых нет, порождая тем самым конкуренцию. Многие руководители сказали бы, что работа в условиях «вечной конкуренции» ведёт к гибели взаимопонимания внутри коллектива, а затем к краху всей организации. Но у директора лаборатории всё получилось наоборот. С первых минут работы в лаборатории сотрудники начинали понимать, что все они профессионалы, но тем не менее у каждого из них были и сильные, и слабые стороны. Но вместо того, чтобы потешаться над ошибками коллег или злорадствовать, они начали обучать друг друга. Уровни лаборатории подразумевали не вертикальную систему начальников и подчинённых, а горизонтальную – в которой все были между собой равны. Начальником является только сам директор. Есть ещё Элеас. Но он что-то вроде вечно брюзжащего, полусумасшедшего божества. На то он и гений, а не конкурент. Иногда между работниками коллектива возникал спортивный интерес. Соревнование. Например, кто быстрее решит ту или иную проблему, но на этом конкуренция и заканчивалась.
Отделы же создавались совсем для иных целей. Эти отделы являются мини-лабораториями. И имеют гораздо более узкую специализацию. В них ломают головы над гораздо более сложными вопросами. А вопросы перед ними ставит лично Миллиган. Первое время все возникающие отделы имели «переходный» характер. Менялись цели, методы, условия работы. Отделы, которым удаётся структурироваться, получают номер. Таким образом возник, например, и пятый отдел. В основном он сформировался благодаря доктору Кайлу Нуану, который в конце концов и возглавил проект. Надежды на материальный успех отдела были, мягко говоря, невелики, но и затраты на его открытие были минимальны. Поэтому Нуан получил одобрение Миллигана на осуществление своей задумки. Что в конечном итоге принесло свои плоды.
Пятый отдел лаборатории.
Цель отдела: разработка методов лечения и препаратов, направленных на полное исцеление/реабилитацию наркозависимых пациентов.
Руководитель 5-го отдела: доктор Кайл Нуан.
Ведущие специалисты: Эрик Бёрч, Эрик Козински, Дженнифер Коули.
Лаборанты: Дункан Спенелли, Эрик Козински.
Гипнотизёр: Элоиза Маклауд.
Пятый отдел лаборатории был открыт директором лаборатории Райли Миллиганом. Отдел лаборатории на первых порах носил тайный, сугубо экспериментальный характер. Отправной точкой отдела была популярная на протяжении многих лет программа двенадцати шагов. Впоследствии благодаря нескольким нетривиальным идеям доктор Кайл Нуан в тесном сотрудничестве с директором совершили настоящий прорыв, сократив порог героиновых наркоманов до девяноста процентов. После полного исцеления и реабилитации дочери одного из ведущих учёных лаборатории – доктора Элеаса Моррисона. Райли Миллиган принял решение вывести пятый отдел на новый уровень функционирования. Отдел был реорганизован в современную клинику по исцелению и реабилитации наркозависимых пациентов, имеющих зависимость всех видов и степеней тяжести. Клиника получила название «Новая жизнь» (от англ. NLC) и получила статус дочерней компании FMI. Доктор Кайл Нуан сложил с себя полномочия руководителя отдела в связи с новым распоряжением директора лаборатории, передав все свои полномочия одному из лаборантов. Стопроцентное функционирование клиники позволило экс-руководителю Кайлу Нуану направить все свои силы на развитие седьмого отдела. В данное время Клиника NLC способна оказывать услуги одновременно пятидесяти пациентам, независимо от степени тяжести наркотической зависимости.
Переломным моментом в функционировании пятого отдела было привлечение к процессу гипнотизёра Элоизы Маклауд. Медикаментозное лечение зависимостей, проводимое пятым отделом, было успешным с момента его организации. Однако по завершении реабилитации среди пациентов всё ещё сохранялся высокий процент рецидива. Кайл Нуан и Райли Миллиган пришли к нетривиальному решению открыть должность гипнотизёра. С появлением Элоизы Маклауд процент рецидивов (даже у героиновых наркоманов) сократился до девяноста процентов. Гипноз, проводимый доктором Маклауд, направлен на глушение эмоций, связанных с самым первым приёмом наркотика. После нескольких сеансов с доктором Маклауд пациенты, проходившие реабилитацию, не могли вспомнить даже ощущений, связанных с употреблением наркотика. Последний сеанс у доктора Маклауд прививал пациентам отвращение от мыслей об употреблении препаратов. К сожалению, примерно у десяти пациентов сохранилась возможность рецидива из-за врождённых способностей к нейтрализации гипноза.