[1289]. В третьей книге «Театра судоведения» текст, следующий за «Описанием тяжбы Графа Моранже с фамилией Веррон», является частичным переводом этого эссе Вольтера под заглавием «Опыт о правдоподобностях, по коим должно доходить до заключения по судебным делам»[1290]. Стремясь защитить графа Моранже, Вольтер посвятил эссе проблеме истинности доказательств, на основе которых принимались судебные решения. Здесь философ сконцентрировал внимание на деле Моранже, но также использовал метод подбора примеров из разных историй, некоторые из которых были взяты из сборников causes célèbres Гайо де Питаваля, как и дело господина Англада[1291]. Воспользовавшись размышлениями Вольтера, Новиков проиллюстрировал важность осторожного и сбалансированного подхода к делу судьи, на плечи которого ложился груз ответственности при вынесении вердикта по уголовным делам.
Изучение текстов судебных кейсов, переведенных Новиковым, позволяет говорить о том, что он не акцентировал внимание на «политических» аспектах рассмотренных дел, а обратился к характеристике процессуальных элементов. Возможно, в условиях начала революционных событий во Франции переводчик-составитель решил не раскрывать личность французского философа, у которого он нашел размышления о правильном подходе к правосудию. Примечательно, что при переводе Новиков никак не изменил временную форму глаголов, оставив изложение в настоящем и будущем временах, как это было в эссе Вольтера, в котором писатель стремился оказать влияние на ход дела, обращаясь к общественному мнению.
Enfin Mr. de Morangiés reconnu aujourd’ hui innocent par toute la cour, par tous les hommes éclairés dont Paris abonde, par toutes les provinces, par tous les Officiers de l’ armée, sera-t-il déclaré coupable par les formes?
Attendons respectueusement l’ arrêt d’ un Parlement dont tous les jugemens ont eu jusqu’ici les suffrages de la France entière.
L’ Auteur de ce Précis s’est trompé en parlant des Reconnaissances, elles sont dans la forme suivante <…>[1292].
Напоследок Граф Моранжие, ныне признанный за невиннаго всем Двором, всеми просвещенными людьми и всеми военными чиновниками, уже ли судом объявлен будет виновным?
Мы с почтением ожидать будем Парламентскаго решения. Все определения сего Судилища заслуживали одобрение целой Франции.
Повествование в настоящем и будущем временах в переводе, следуя за оригиналом, не позволяло понять, каким судебным решением окончилась тяжба. Составитель ничего не написал о ее исходе, резко оборвав рассказ. Судя по всему, он полагал, что его читатель вполне понимал, о чем идет речь, и знал об участии Вольтера в обсуждении дела и, возможно, даже о его исходе в пользу обвиняемого. В основном перевод не содержал явных высказываний точки зрения составителя-переводчика. Принимая во внимание рост контроля за книгопечатанием в Российской империи начала 1790‐х годов, мы можем предположить, что составитель воздержался от комментариев по существу дела и решил не делать акцент на обращении Вольтера к французской публике в начале 1770‐х годов, которое получило тогда большой резонанс в обществе. Только в одном месте он позволил себе добавить примечание, выразив свое мнение о доверии красноречивым стряпчим[1293].
В других рассказах сборника также очевиден фокус на процедурной стороне судебного разбирательства, повлиявший на перевод и адаптацию текстов causes célèbres для русского читателя. Переводчик хотел дать читателю общее представление о деятельности судьи и о базовой юридической терминологии.
Кроме историй, взятых из книг, изданных Гайо де Питавалем и Рише, Новиков также черпал вдохновение и в других западноевропейских источниках, поэтому нельзя сказать, что сборник всецело принадлежит к этому специфическому жанру. Другая часть заимствованных произведений представляет обобщающие работы по праву и иные сочинения, появившиеся в середине — второй половине XVIII века. Так, в одной из книг «Театра судоведения» Новиков использовал сочинения У. Блэкстоуна[1294].
Наиболее известным трудом этого английского адвоката, судьи и доктора права были «Комментарии к законам Англии». Первая часть фундаментального труда, посвященного систематизации английского законодательства, увидела свет в 1765 году, а в течение последующих трех лет были написаны и опубликованы еще три тома[1295]. Как уже было отмечено выше, сочинение английского юриста было известно Екатерине II[1296]. По велению монархини «Комментарии к законам Англии» было поручено перевести на русский язык Семену Ефимовичу Десницкому. Итогом совместной деятельности С. Е. Десницкого и Андрея Михайловича Брянцева стал перевод первого тома сочинения У. Блэкстоуна, публикация которого была представлена тремя книгами, изданными в течение 1780–1782 годов[1297]. Русский текст не представлял собой дословный перевод оригинала. Это можно заметить уже на стадии сравнения оглавлений русского и английского изданий «Комментариев к законам Англии». Для удобства поиска и восприятия информации переводчики на русский язык разбили части произведения на пункты с пространными заголовками и подзаголовками[1298]. Кроме того, русский вариант книги содержит дополнения, которые могут считаться самостоятельными сочинениями. В частности, Десницкий снабдил перевод «Предисловного рассуждения» и «Толкований на законы аглинские» подстрочными комментариями, которые не только разъясняли реалии правовой жизни Англии российскому читателю, но и имели самостоятельную теоретическую значимость, что в дальнейшем привело к их отдельной публикации[1299].
Новиков использовал несколько небольших фрагментов из трудов Блэкстоуна. Пересказ первого отрывка содержится в подстрочных комментариях введения к «Театру судоведения» и имеет ссылку на том и страницу издания книги английского юриста. Второй кусок был озаглавлен «О толковании законов».
Сопоставление отрывков, включенных в первую часть «Театра судоведения» в качестве основного текста и комментариев, и книги Блэкстоуна в переводе Десницкого и Брянцева позволяет говорить о дословном заимствовании ряда отрывков трактата. Наибольший интерес Новикова вызвал первый том «Истолкования аглинских законов», откуда были взяты, во-первых, описание системы хранения и публикации судебных решений («репортов») в Англии, содержащееся в третьей части «Предисловнаго рассуждения о законах Аглинских»; во-вторых, конкретные примеры и рекомендации толкования законов, приведенные в окончании второй части «Предисловнаго рассуждения о существе законов вообще» (пункты 9 и 10)[1300].
Выборка, представленная в «Театре судоведения», имеет теоретическую ценность и в настоящее время. Специалисты, занимающиеся изучением английского права эпохи Нового времени, отмечают, что заслугой английского юриста являлось не только упорядочение огромной массы прецедентного материала, но и четкое закрепление правил толкования воли законодателя[1301]. Данные правила и были включены в сборник. Правда, использованные отрывки в действительности не имеют прямого отношения к тексту «Комментариев к законам Англии», озаглавленному в русском издании Блэкстоуна «Толкования на законы аглинские». Они составляют отдельный блок очерков под заголовком «Предисловное рассуждение» с пометой «Читанное в Оксфордском Университете при открытии законоучилища, учрежденнаго Г. Вайнером 1758 года, Октября 25»[1302].
Наряду с вопросами, касавшимися теории права, Новиков решил осветить проблему состояния тюрем. В четвертой части собрания им были опубликованы выдержки из труда Джона Говарда, посвященного описанию тюрем Англии. Дж. Говард был известным реформатором английской тюремной системы. Личность тюрьмоведа была хорошо известна во всей Европе, в том числе и в Российской империи, которую он посещал несколько раз[1303]. В 1777 году увидела свет книга Дж. Говарда «The State of the Prisons», написанная на основе материалов проверки тюрем Англии и Уэльса, а также посещения тюрем континентальной Европы[1304]. Несмотря на популярность книги, она мало переиздавалась на языке оригинала[1305]. В конце 1780‐х — начале 1790‐х годов сочинение было переведено на французский язык и выдержало ряд переизданий[1306].
Исследование очерков «О темницах», «Всеобщее изображение бедствий, претерпеваемых в Английских тюрьмах», «Худые обычаи в Англинских темницах», «Поправление, предложенное господином Говардом в строении и управлении темниц» показывает, что авторы «Театра судоведения» использовали часть первого тома издания работы английского филантропа. Так, раздел «О темнице» состоит как из вводного слова русских переводчиков, обративших внимание на значение правильной организации тюрем в России и представивших краткие данные о биографии Дж. Говарда, так и предисловия самого реформатора тюремной системы Англии. Очерк «Всеобщее изображение бедствий, претерпеваемых в Английских тюрьмах» сопоставим с разделом I «General View of Distress in Prisons», главка «Худые обычаи в Англинских темницах» соотносится с разделом II «Bad Customs in Prisons», а «Поправление, предложенное господином Говардом в строении и управлении темниц» является переводом раздела III «Proposed Improvements in the Structure and Management of Prisons».