По всей видимости, русский перевод сочинения Говарда производился с французского издания книги. Это следует из анализа основных элементов составляющих ее текстов: заголовков, лексики, используемой для передачи смысла послания филантропа, а также организации текста на странице. Сопоставление версий выявило ряд отличий между английским оригиналом и французским и русским переводами, а также схожесть между двумя последними текстами. Первый элемент сравнения касается перевода заголовков произведения: в ряде случаев заглавия на французском и русском языках более пространны, чем английские. Так, например, заголовок первой части произведения Говарда «General View of Distress in Prisons» был переведен как «Vue générale des maux qu’on souffre dans les prisons angloises» и «Всеобщее изображение бедствий, претерпеваемых в Англинских тюрмах». В отличие от названий разделов английского оригинала, и французское, и русское издания содержат прилагательное «английский». Текст Говарда лучше структурирован, каждый раздел имеет подзаголовки, которых не содержат французский и русский переводы. Второй элемент сопоставления касается сносок. Изучение первого раздела книги английского тюрьмоведа показало, что в оригинале в подстрочные примечания были помещены разъяснения содержания некоторых английских законов[1307], пересказ публикаций других авторов о состоянии тюрем либо ссылки на их труды[1308], а также дополнения о местах заключения, не вошедшие в основной текст[1309]. В частности, в одном из подстрочных комментариев Говард указал нормы дневного потребления узников, постоянно находившихся в тюрьме[1310]. Ссылки следующих разделов можно классифицировать схожим образом. Во французском переводе книги Говарда подстрочные примечания практически отсутствуют. В частности, переводчиками были исключены все ссылки на юридические трактаты. То же можно увидеть в русском переводе. Сноски, которыми пестрит книга Говарда, либо опущены, либо включены в основной текст «Театра судоведения».
Однако русский текст не полностью следует за французским переводом. В отличие от французской версии, русский перевод Новикова имеет большее количество примечаний. Большинство имеющихся в четвертой части собрания сносок представляют разъяснения неизвестных, с точки зрения переводчика, слов, а также комментарии, касавшиеся сравнения жизни Англии и России последней трети XVIII столетия. Приведенные ниже отрывки хорошо показывают связь между французским и русским текстами, позволяют увидеть уже упоминавшиеся выше сходства в заголовках и лексике, но в переводе Новикова есть дополнительные комментарии для русского читателя.
<…> The cause of this distress is, that many prisons are scantily supplied, and some almost totally unprovided with the necessaries of life.
THERE are several Bridewells (to begin with them) in which prisoners have no allowance of food at all. In some, the keeper farms what little is allowed them: and where he engages to supply each prisoner with one or two pennyworth of bread a day, I have known this shrunk to half, sometimes less than half the quantity, cut or broken from his own loaf.
<…> La cause de ces maux est dans la parcimonie avec laquelle quelques-unes de ces prisons sont pourvues des choses nécessaires à la vie; il en est même qui en sont dans une disette absolue.
Parlons d’ abord des Bridwells; il en est qui n’ont aucun revenu assigné: les gardiens de quelques-unes n’ont qu’une paye très médiocre; et ceux qui sont obligés de fournir à chaque prisonnier un ou deux pains de deux sous par jour, réduisent quelquefois cette ration à la moitié, et à moins que la moitié.
<…> Причиною сих болезней есть то, что некоторые из заключенных претерпевают недостаток в пропитании, a иногда и совершенный голод.
Начнем с смирительных домов. Из оных есть такие, кои не имеют никакова определеннаго доходу, надзиратели их получают весьма посредственное жалованье, a те, на коих возложено доставлять каждому узнику по одному или по два двукопеешных хлебов, уменшают иногда сию порцию до половины и более (*).
(*) Здесь не худо припомнить читателю и то, что в Англии хлеб гораздо дороже нашего, почему и не надлежит судить о величине хлебов по здешней цене.
Третьим отличием французского и русского переводов от английского оригинала является исключение из текстов некоторых реалий из жизни Англии XVIII века. Уже во французском издании сохранена лишь часть административных названий и имен должностных лиц[1311]. Эта тенденция еще больше проявляется в переводе Новикова. Для облегчения восприятия текста читателями в русском переводе, в сравнении с французским вариантом, опущено больше топонимов (например, Миддлсекс, Сюррей, Девоншир), не используются названия некоторых мер и весов (вместо пинты, унции — меры и полумеры)[1312]. В результате во французском и в русском переводах отсутствуют некоторые сюжеты, которые имеются в тексте Говарда[1313]. Аналогичным образом представлен в них анализ количества тюремных сидельцев в местах заключения Англии. Если у Говарда все данные оформлены в виде таблицы, то французские и русские переводчики выбрали текстовую форму их передачи[1314].
Включение переводов трудов Блэкстоуна и Говарда позволяет говорить о том, что составителей серии интересовал широкий круг правовых вопросов, который не был сформирован случайно. Выборка текстов, сделанная Новиковым, отражала изменения в области права, имевшие место в Российской империи последней трети XVIII столетия. «Комментарии к законам Англии» были использованы при составлении проекта Уголовного уложения, над которым Екатерина II работала в течение второй половины 1770‐х — 1780‐е годы, а также оказали влияние на проведение ряда реформ в области уголовного права этого периода (выделение уголовного права в отдельную отрасль, создание новой классификации преступлений, введение новых видов уголовно наказуемых деяний)[1315]. На конец 1760‐х — 1780‐е годы приходятся и преобразования в области управления и организации тюрем Российской империи. В 1787 году императрицей был подготовлен проект «Положения о тюрьмах», основные идеи которого значительно опережали время, но так и не были реализованы на практике[1316]. Проведение тюремной реформы совпало с публикацией сочинения Говарда, издание которого имело большой резонанс и положило начало преобразованиям пенитенциарной системы во многих государствах Западной Европы. Деятельность английского филантропа коснулась и тюремных учреждений России. Говард дважды побывал в Российской империи, он умер от тифа в Херсоне в 1790 году[1317].
В «Театре судоведения» широко применяется классификация всех рассмотренных дел на уголовные и гражданские, что свидетельствует, что в российской правовой науке укоренились представления о существовании разных отраслей права[1318]. Эта тенденция проявилась и в практике судопроизводства, при проведении административно-судебных преобразований Екатерины II, предписавшей создать на уровне губерний два самостоятельных учреждения суда — палаты уголовных и гражданских дел[1319]. Кроме того, в четвертой части собрания Новиков выделил «тяжебное право (jus iudiciarium)», в соответствии с нормами которого «судия изследывает, подлинно ли виновен обвиняемый, и находя его действительно таковым, присуждает ему законами повелеваемое наказание»[1320]. Аналог процессуального права — «тяжебное право» — находился в тесной связи с рядом производных от него понятий. Судебный конфликт назывался Новиковым «тяжбой» (procès), а его участники — «тяжущимися»[1321].
В «Театре судоведения» юридическая терминология либо переводилась близкими по значению русскими эквивалентами, либо давалась без перевода. Нередко юридические термины в переводе сопровождались ремарками: переводчики давали пояснения непонятных и малознакомых слов и словосочетаний либо по ходу изложения, в основном тексте, как это было сделано при определении тяжебного права, либо в подстрочных комментариях. Примечания последнего типа обычно умещаются в несколько строк, расположенных в конце страницы, и в большинстве случаев не имеют ссылок на литературу.
Сноски с пояснениями «незнакомых» слов, обозначающих реалии (например, шериф, вице-сенешал, шенешал), и юридических терминов в «Театре судоведения» встречаются не на каждой странице[1322]. Объяснялись не только слова, которым переводчик затруднялся найти русские аналоги, но и термины, переведенные на русский язык[1323]