— В мире еще не изобретен механизм, которому потребовался бы проводник такой мощности. Позитронного мозга, способного вм естить такие объемы информации, не существует.
— Вот тут вы ошибаетесь.
— Разве?
— Если стану рассказывать, нам действительно придется вас убить.
— Хотите сказать, что не собирались этого делать? — Игорь растянул разбитые губы в ухмылке.
— Зачем же. Нам и так пришлось порядочно наследить. Вам предлагали деньги, и вы отказались. Эта сумма позволила бы наилучшим образом обустроить вашу дальнейшую жизнь на долгие годы вперед. Но теперь вы станете козлом отпущения. Вас сочтут вором и предателем. Вы лишитесь работы, от вас отвернутся друзья.
— Думаете, возьми я деньги, все было бы иначе?
— С такой суммой просто исчезнуть не составило бы никакого труда, — мужчина пожал плечами. — Навсегда.
В этот момент сейф с яркой вспышкой хлопнул, и взломщика отшвырнуло на стеллаж с реактивами. Облитый разноцветными жидкостями из по сыпавшихся градом пробирок, грабитель с воплями стал кататься по полу. Подскочивший бритоголовый содрал с напарника дымящийся пиджак.
С улицы донесся монотонный вой полицейской сирены.
— Не успеем, — оценив ситуацию, коротко бросил бритоголовый. — Пока мы тут вошкались, охранник, видно, очнулся. Надо было двойную вколоть!
— Тогда взрывайте! — В голосе Рубинчика послышалось раздражение, словно он не хотел прибегать к этой крайней мере. — Только правильно рассчитайте заряд, чтобы не повредить стержни.
Двое наемников прилепили к двери сейфа несколько темно-зеленых лепешек, похожих на пластилин.
— Назад, назад! — Грабители бросились из комнаты, не обращая внимания на привязанных к стульям Игоря и Борю.
— Стойте! Не оставляйте нас!
Близкий взрыв ударил в барабанные перепонки, наполнив голову монотонным писком. На плечо опрокинутому ударной волной Игорю тяжело навалился лабораторный пол. Вокруг сверкали осколки разбитых оконных стекол. Совсем близко кто-то закричал, но из-за заложенных ушей показалось, что кричат за километры отсюда…
Игорь провалился в темноту.
Достучавшийся до рецепторов сильный запах нашатыря заставил пошевелиться. С трудом приподнявшись на одной руке, Игорь протер слезящиеся глаза. Отравленный вонью разлитых химикатов воздух царапал легкие, вырываясь наружу надсадным, удушливым кашлем. Сильно тошнило. Помещение заволокло клубами едкой гари, в которой вокруг развороченного взрывом сейфа суетились фигуры полицейских. Игорь обнаружил, что развязан, и хотел встать, но застонал от полоснувшей рези в ноге и рухнул обратно. Нащупал бинт под мокрым от крови разрезом в штанине.
— Успокойтесь. — Игорь посмотрел на присевшую рядом медсестру, держащую в руках флакончик с нашатырем. — Это царапина, видимо, осколком посекло. У вас легкая контузия, но через пару дней все пройдет.
— В начале четвертого вроде машина подъехала, — рассказывал полицейским стоящий в дверном проеме охранник стоянки, усатый дядька лет пятидесяти. — А потом я как-то — раз! — и проснулся. И не помню ничего — хоть тресни! Ну, думаю, померещилась мне машина-то. Потом смотрю, в корпусе свет горит…
Недалеко от Игоря в бурой луже, придавив собой разломанный стул, ничком лежал Лобанов.
— Лобаныч, — Игорь потормошил приятеля за плечо. — Лобаныч, ты как?
Голова Лобанова тяжело качнулась.
— Бесполезно. — Склонившийся над Лобановым врач покачал головой. — Многочисленные внутренние кровотечения.
Игорь молча смотрел, как тело приятеля перекладывают на носилки и накрывают простыней.
Экстренное заседание ректората Политехнического университета больше походило на допрос. Устроившие ся за длинным столом проректоры, деканы факультетов, руководители основных общеуниверситетских управлений и председатель профкома — все не сводили с сидящего на стуле в центре зала Игоря хищных, недобрых взглядов. В очках возглавлявшего собрание ректора Михаила Добрынина отражался свет от люстры, порождая неприятный эффект — казалось, что у руководителя университета две пустые белые глазницы. Безучастными оставались двое полицейских у дверей и устроившийся в сторонке следователь прокуратуры, с отрешенным видом что-то чертивший в своей красной папке.
Игорь не выдержал гнетущей тишины, заполнившей помещение, и решил начать первым.
— Поймите, — он старался, чтобы голос не дрожал, но выходило с трудом. — Это было спланированное ограбление.
— Как вы объясните наличие ваших отпечатков с фосфоресцирующим раствором на консоли сейфа? — проскрипел прокурор, не поднимая головы от папки.
— Возможно, мне подложи ли заранее обработанный предмет. Но это бы не помогло, шрифт семизначный и некоторые цифры повторяются несколько раз, — Игорь вздохнул. — И все же они украли все образцы.
— Кто именно, можно поинтересоваться? — методично дожимал прокурор.
— Не знаю, Лобанов говорил… — начал было Игорь и вдруг осекся.
— Что именно говорил вам аспирант Лобанов? — вкрадчиво поинтересовалась декан электромеханического факультета.
Игорю это напоминало допрос студента, который покрывал сверстников, написавших на машине ректора неприличное слово.
— Ну, в общем, предлагал продать разработку, — Игорь опустил голову.
— Неслыханно, — всплеснув руками, женщина-декан переглянулась с коллегами.
— Вот как? Кому именно? — сверкнул очками Добрынин.
Игорь разглядывал носки своих ботинок — его все еще сильно мутило после недавней контузии.
— И вы согласились? — закинул удочку прокурор.
— Я, по-вашему, идиот? — Игорь поднял голову и с вызовом оглядел сидящих за столом.
— Почему вы сразу не доложили об этом нам? — Добрынин подался вперед.
— Вот чем он отплатил университету за доверие, — подпел начальнику председатель профкома.
— Сядьте, — бесцветным тоном приказал прокурор вскочившему от возмущения Игорю. — Что, собственно, являлось целью ограбления?
— Так называемый проект «Силидий». — Добрынин сдвинул на лоб очки и устало потер глаза. — Игорь Николаевич и его команда разрабатывали сверхпрочный энергетический проводник нового поколения.
— Каковы отрасли его применения?
— Широкие: от оборонной промышленности до бытовой техники.
— Запатентовали?
— Нет. Первые образцы должны были быть готовы завтра, — почесал перенос ицу Добрынин. — Но сами видите, как вышло.
— Кто-нибудь еще знал о разработке?
— Старались не афишировать, — замялся Добрынин. Люди такого склада, как прокурор, ему тоже не нравились.
— Кто-то должен понести за это ответственность, — к разговору подключился проректор по новым проектам. — Вам предоставили помещение, учитывая вашу репутацию, университет добровольно финансировал ваши изыскания. И за четыре дня до сдачи все в буквальном смысле превращается в прах!
— Да поймите, мне-то какой смысл все портить! — попытался защититься Игорь.
— Это нужно у вас спросить, — с улыбкой палача парировал председатель профкома.
— Вам называли какие-нибудь конкретные суммы? — снова поинтересовался робот-прокурор.
— Нет, — соврал Игорь. Неуместное афиширование суммы затянет и без того неприятный разговор. Или все-таки допрос?
— В ы выпиваете в рабочее время?
— При чем тут это?
— Может, случившееся — преступная халатность, вызванная употреблением алкоголя?
— Да, я голыми руками разломал сейф, а потом напился и все спалил, чтобы не дай Бог никто ничего не заметил.
— Не иронизируйте.
— Они применили взрывчатое устройство, которое принесли с собой.
— Свидетелей кражи у вас нет, равно как и алиби, — прокурор впервые оторвался от папки и посмотрел на Игоря бесцветными глазами. — Проверка родственников и знакомых ни к чему не привела. К тому же в ближайшие дни после инцидента вы ни с кем, кроме невесты не встречались и ничего не передавали посторонним лицам. Лабораторное помещение разрушено взрывом и разлившимися химикатами, так что сбор каких-либо доказательств бесполезен. Я склонен считать случившееся банальной халатностью, — он выдержал паузу, что-то прикидывая. — А может, это вы убили Лобанова из личных мотивов и сами инсценировали взрыв, а, Игорь Николаевич?
— Что, глухарем запахло, так решили на меня спихнуть?! — разозленный Игорь сн ова вскочил, опрокинув стул.
— Сядьте вы наконец! — на этот раз сам Добрынин хватил ладонью по столу. — Отпадает. Я ознакомился с результатами экспертизы. Многочисленные внутренние кровоизлияния в результате отравления химикатами. У Игоря Николаевича контузия в результате близкого нахождения к источнику взрыва. Его и Лобанова нашли без сознания на полу… В общем, Игорь Николаевич… Президиум ректората вынес решение. — Добрынин снял очки и, подслеповато щурясь, стал протирать их платком. — Университет вынужден потребовать возмещения ущерба через суд. Смерть Лобанова будет списана на неосторожное обращение с реактивами, нам не нужен скандал с убийством. Разумеется, дальнейшее наше с вами сотрудничество будет прекращено.
Когда лев закончил свежевать тушку жертвы, за нее тут же принялись стервятники и прочая падаль. Председатель профкома не выдержал и, брызжа слюной, стал выплевывать что-то про позор и безответственность, подорванное доверие и добр ое имя университета… У Игоря от бессильной злобы сжались кулаки, и взорвался:
— Вы что, не понимаете? Лобанов умер! Умер! Нету его! Нас били, меня контузило, мою невесту отравили усыпляющим газом. Погиб человек, а вы носитесь тут со своей дурацкой репутацией! Бюрократы хреновы!
Полицейские скрутили сопротивляющегося Игоря и выволокли его из зала.
— Да отпустите вы меня! — оказавшись в коридоре, он вырвался из цепких рук стражей порядка и, прислонившись к стене, растерянно запустил пальцы в волосы. Как это могло произойти всего за несколько дней? Как с таким трудом налаженная жизнь по чьей-то злой прихоти в мгновение ока полетела псу под хвост?
— Мой вам совет, — рядом с Игорем возник прокурор со стаканом воды. — Помалкивайте, если не хотите, чтобы стало еще хуже.