– Ты так сладко кувыркался, я уж было хотел к тебе присоединиться, – усмехнулся Кристофер, потрепав меня по холке, и, кивнув на девушку, сказал: – Трисон, знакомься, это Мари. Она в моём доме главная по хозяйству. Если тебе что-то понадобится, например, водички захочешь попить, вкусненькое слопать или ванну принять, обращайся к ней.
Слопать и попить я никогда не откажусь, а вот с ванной можно не частить. Одного раза в… ну ладно, так уж и быть, в две недели будет достаточно.
– Привет, дружок. – Несмотря на свои объёмные габариты, Мари с лёгкостью присела рядом и широко улыбнулась, отчего в уголках её раскосых глаз образовались лучики тонких морщинок. Я сразу понял, что Мари – добрая девушка, и тотчас проникся к ней симпатией. – Какой ты красавец, – восхищённо сказала она и погладила меня по голове.
Вы, небось, думали, будто я привирал, когда говорил, что женщины без ума от меня. Как видите, я честный пёс.
– А ещё мистер Поланд сказал, что ты очень умный парень. Думаю, мы с тобой без проблем найдём общий язык.
Кто бы сомневался. Хотя, если по чесноку, как говорит Елисеев, я никогда не понимал женщин, они были для меня загадкой. В их очаровательных головках водится столько тараканов, что мама не горюй. И, несмотря на все заскоки, я их очень люблю. Все барышни, встречавшиеся на моём пути, были милейшими созданиями. Ну, разве кроме той взбалмошной тётки, которая пригласила меня на белый танец на свадьбе Елисеева[32]. Уверен, и с пышечкой по имени Мари мы станем лучшими друзьями.
– Ну что, Трисон, пойдём покажу, где мы с тобой будем жить, – сказал Кристофер. Он направился во дворец и махнул мне рукой, призывая следовать за ним.
– Мистер Поланд, долго не гуляйте, – попросила Мари. – Вы так долго ехали, что весь обед остыл.
– Ехали мы недолго, просто у ворот встретили Лео и зацепились языками, – ответил он, обернувшись.
Ну а дальше наступило время шоковой терапии. Всю дорогу, пока Кристофер показывал мне дом, переходя из одного помещения в другое, я не мог прийти в себя от удивления. Вскоре мы оказались в просторной комнате с кроватью у большого окна, из которого открывался фантастический вид на Голливудское водохранилище.
– Трисон, это твоя комната, – как ни в чём не бывало заявил Кристофер.
Да ну на фиг! Этого не может быть, наверное, мне это снится. Когда водитель сказал, что для меня приготовили комнату, я подумал, он шутит. Где вы видели собак, у которых есть свои апартаменты? Лично я таких не встречал.
– А ну-ка забирайся на постель. – Кристофер похлопал по ней. – Попробуй, тебе будет удобно спать здесь.
Он что, издевается надо мной? Я глянул на него, но не увидел ни улыбки, ни веселья, ни издёвки. Но на кровать, застеленную меховым покрывалом какого-то звериного окраса, я так и не решился запрыгнуть.
– Трисон, ну что ты такой нерешительный? – подбадривал Кристофер. – Давай смелей. Ты же в самолёте уже спал на диване.
Не могу я вот так сразу взять и забраться на человеческое ложе. Говорю же, не привыкший я к ним. Только Иван Савельевич позволял мне поваляться на его постели[33]. Но это было давно, и я уже забыл те ощущения. Я не стал долго кочевряжиться, зачем заставлять человека уговаривать меня? С долей осторожности я запрыгнул на невероятно мягкую кроватку и, немного потоптавшись, улёгся, положив морду на лапы.
– Удобно? – поинтересовался Кристофер.
Хм, нашёл что спросить. Да я готов сутками на ней валяться, вот только бы не привыкнуть к царской жизни. Дома-то придётся опять спать на полу.
– Ав, – подтвердил я.
– Ну и отлично, – улыбнулся он. – Вообще-то, я не настаиваю, чтобы ты ночевал именно здесь. Можешь спать где угодно, хоть на террасе. Кстати, пойдём, я покажу, как туда попасть.
В этом доме оказалось целых две террасы. На одну из них был выход со второго этажа. Она выглядела как большой балкон с навесом, на котором стояли плетёный диван с мягкими подушками, такие же кресла и низкий столик. Подойдя к прозрачному ограждению, я посмотрел вниз и обомлел. Прямо под террасой был здоровенный бассейн такого размера, что в нём запросто можно устраивать соревнования по плаванию. Лишь чувство страха перед высотой остановило меня от соблазна сигануть в голубую водицу. Хотя эта высота, по сравнению с той, откуда я прыгал с парашютом, детский лепет.
Вот скажите, и на фига мне принимать ванны, если здесь есть бассейн? Вы же знаете мои гены. Мои предки – потомки викингов и басков, покорители морей и океанов. Мне сахарной косточки не надо, только дай поплавать.
Чтобы попасть на другую террасу, нам пришлось спуститься на первый этаж, пройти через такую же просторную, как и все комнаты в этом дворце, кухню. Оказавшись в ней, сначала я подумал, что попал в магазин бытовой техники. Однажды мы с Елисеевым заезжали в такой хозяйственный Клондайк купить Шуре соковыжималку.
Мари суетилась у плиты и накрывала стол. Не знаю, что она готовила, но аромат стоял умопомрачительный.
– Мари, чем это у тебя так волшебно пахнет? – спросил Кристофер.
– Пока вы проводите экскурсию для нашего русского гостя, я решила по-быстрому приготовить вашу любимую мак-н-чиз. Наверняка вы скучали по ней, – улыбнулась она.
– Скучал – не то слово, – расцвёл Кристофер. – Я уже две недели о ней мечтаю.
– Тогда приходите минут через двадцать, я исполню ваше желание, – сказала Мари и, кивнув на меня, добавила: – Думаю, он тоже не откажется попробовать кусочек знаменитой американской запеканки.
Да что тут думать? Конечно, не откажусь. Тем более я никогда её не ел, должен же я познакомиться с национальным блюдом.
Из кухни мы направились в гостиную. Это не дом, а лабиринт какой-то. Без дополнительной порции корма в нём легко можно заблудиться. Не понимаю, зачем холостяку такой огроменный дворец? В гостиной стоял большой диван, напротив него – телевизор размером почти во всю стену. Представляю, каково смотреть кино на таком экране. Пока ходил по дому, я обратил внимание, что многие вещи здесь большие – окна, комнаты, мебель, телевизоры. За распахнутыми настежь стеклянными дверями наконец-то я увидел другую террасу и уже через мгновение любовался ни с чем не сравнимым видом на весь Лос-Анджелес, стоя на бортике бассейна, расположенного прямо на краю обрыва. Теперь я понял, о чём говорил здоровяк. Сравнивать вид на Голливуд с дороги и с террасы дома Кристофера – это как сравнить «Мерседес» и «Феррари». Не удивляйтесь моим автомобильным познаниям, это телевизор меня просвещает. Хотя, как мне кажется, и без него каждая собака знает, что итальянец круче, чем немец.
– Трисон, не хочешь поплавать? – спросил Кристофер, оторвав меня от созерцания калифорнийских красот.
Нашёл что спросить. Конечно, хочу. В этот раз мне не пришлось отвечать, он всё понял по моей морде.
– Ну, тогда не стесняйся, – рассмеялся Кристофер. – Ныряй смелее.
Я отошёл подальше от края и с разбегу плюхнулся в бассейн, разбрызгав воду вокруг себя и заставив Кристофера хохотать.
– Ладно, ты плавай, а я быстро переоденусь и присоединюсь к тебе.
Эх, с каким удовольствием я плескался в тёплой воде! Я нырял, как рыба, и волей-неволей вспоминал своего друга – дельфина по имени Игорь Николаев[34]. К тому бортику, что находился над обрывом, не решался подплывать: мне казалось, я утеку из бассейна по склону вместе с водой.
– Трисон, ну как водичка? – услышал я голос Кристофера, прозвучавший над головой.
Посмотрев наверх, я увидел его на террасе и не успел глазом моргнуть, как он перешагнул ограждение, глубоко вдохнул и рухнул в бассейн солдатиком. И не боится же высоты. Неудивительно, что этот человек улетел с горы. Даже пережитое состояние комы, из которой он вышел несколько месяцев назад, не останавливает его от таких отчаянных поступков. Я разволновался не на шутку, когда он скрылся в глубине и долго не появлялся на поверхности. Сразу дурные мысли полезли в голову: а вдруг ударился о воду и потерял сознание. И только я собрался нырнуть за ним, как он схватил меня за лапу и потащил вниз. От неожиданности я испугался, начал рефлекторно брыкаться, пытаясь вырваться из его хватки. Барахтаясь вместе с ним под водой, я видел его смеющиеся глаза. А когда в лёгких кончился кислород, он взял меня за ошейник и вместе со мной вынырнул на поверхность. Как две рыбы, выброшенные на берег, мы хватали ртами воздух.
– Испугался? – рассмеялся он, немного отдышавшись. – Трисон, у тебя глаза были как у лягушки.
Ты на свои посмотри. Ей-богу, взрослый парень, а ведёт себя как мальчишка.
– Ав, – честно признался я.
– Извини. – Он потрепал меня по холке. – Я просто хотел пошутить.
Да ладно, чего уж там. Я не из обидчивых. Мы с Елисеевым ещё не так дурачились в море, когда были в командировке. Мы с ним плавали наперегонки до буйков. Как думаете, кто победил в тех соревнованиях? Угадали. Конечно же, я.
Наш диалог прервала Мари, выросшая на пороге гостиной.
– Мистер Поланд, мак-н-чиз готова. Скорей идите обедать, пока она горячая, – пригласила она и, уходя, добавила: – Полотенца на лежаке.
В который раз повторюсь: чтоб я так жил! Выходит, мне надо стать известным актёром. Может, по этой причине бог дал мне шанс сняться в кино.
– Пошли куснём, – предложил Кристофер, вылезая из воды. – Я голодный как волк.
Пока он вытирался полотенцем, я отряхнулся, забрызгав вокруг себя деревянный пол, и уселся в ожидании его.
– Иди сюда, – позвал Кристофер. Он взял сухое полотенце и присел на край шезлонга. Я подошёл к Кристоферу, он заботливо вытер меня и даже уши не забыл промокнуть. – Беги на кухню, – сказал он, – я переоденусь и приду.
Мари, как пчёлка, хлопотала вокруг стола, когда я нарисовался перед ней.
– Трейси, дорогой, хорошо поплавал? – с улыбкой спросила она.
Нет, вы это слышали? Я уж было обрадовался, что у американцев нет проблем с памятью. Оказывается, они ничем не отличаются от остальных. Как я и предполагал, меня переименовали на американский лад. Радует одно: Кристофер до сих пор называет меня строго по имени.