Пока я добежал до тоннеля, автобус уже скрылся в его пасти. О своём решении следовать за туристами я пожалел, едва оказался под каменной аркой и услышал человеческие крики и вопли. Онемев от ужаса, я остановился, не в силах оторвать взгляд от огромных динозавров, которые мчались на меня со всех сторон. Легки на помине, голубчики. «А где же Кинг-Конг?» – проскочила мысль в голове. Даже стоя перед дулом револьвера сумасшедшего ковбоя, я не испытывал такого страха. Уж лучше от наводнения убегать, чем оказаться перед дикими рептилиями. Если мне удастся выбраться из этого тоннеля живым, я буду самым счастливым псом на свете.
Да что же это за студия такая? Чувствую, путешествие по ней доведёт меня до инфаркта. Неожиданно динозавры заметались, словно почувствовав приближение врага, и, как по команде, скрылись в непролазных джунглях. Откуда они взялись в тоннеле, я так и не понял. А когда я увидел выросшего словно из-под земли не просто огромного, а гигантского динозавра, до меня дошло, почему те мелкие сошки – именно так они выглядели по сравнению с этим великаном – поспешно удалились, даже не махнув на прощанье туристам хвостами. Вы бы слышали, что началось, когда хищник, разинув клыкастую пасть, с диким рычанием кинулся на автобус. Людей охватила паника, они начали метаться по салону, от их душераздирающих воплей леденело сердце. Я сам не понимал, как всё это время оставался живым. Вдруг из глубины джунглей раздался громоподобный рёв. Рептилия развернулась, едва не зацепив длиннющим хвостом автобус, и помчалась туда, откуда исходил наводящий ужас звук. Ну, вылитая Эсмеральда[35], только в тысячу раз больше. Правда, та израильская игуана по сравнению с этим чудищем выглядела как агнец божий.
Обрывая ветви деревьев, разбрасывая камни и клочья земли на ходу, из зарослей джунглей прямо на рептилию мчался Кинг-Конг. А вот и спаситель наш подоспел. И началась битва миров. Вокруг всё содрогалось и ходило ходуном, когда эти двое кидали друг друга, словно пушинки, о толстые стволы деревьев и кубарем катались по земле. Уходя от погони, Кинг-Конг скакал по толстенным лианам (чуть не сказал «как обезьяна»), по которым ползали пауки размером с суповую тарелку, немыслимых форм каракатицы. Вокруг порхали громадные летучие мыши. Бр-р-р, до сих пор с содроганием вспоминаю то зрелище.
От увиденного люди замерли в оцепенении. Я тоже застыл. Наконец, Кинг-Конгу удалось оседлать динозавра. Он обхватил огромными лапищами его клыкастую пасть и разорвал её, как салфетку, под облегчённый возглас туристов. И тотчас всё стихло, будто и не было никакой битвы гигантов. Прямо как с наводнением и павильоном. А может, на территории студии происходило какое-то волшебство? Не зря же здесь кино снимают. Всё ещё не в состоянии пошевелить ни одной конечностью, я продолжал стоять до тех пор, пока не увидел в противоположном конце тоннеля исчезающий хвост автобуса.
Оставаться одному в этом подземелье мне совсем не хотелось, я рванул за ним, а когда выбежал наружу, синее пятнышко автобуса ползло уже где-то возле самого горизонта. Гнаться за ним у меня больше не было сил. Уставший, голодный и умирающий от жажды, я побрёл по аккуратной улочке с симпатичными разноцветными домиками, зелёными газонами и цветущими палисадниками, всё ещё не теряя надежды, что рано или поздно окажусь возле павильона.
В глубине души я надеялся, что Кристофер тоже не будет сидеть сложа руки, спокойно попивая кофеёк с хрустящим печеньем в компании очаровательной Энн. Наверняка он уже кинулся меня искать. Конечно, я ещё не очень хорошо его знаю, но внутреннее чутьё подсказывало: Кристофер – человек слова. Значит, он не может нарушить обещание, которое дал моим родственникам, – вернуть меня домой целым и невредимым. Ну почему я постоянно попадаю в какие-то передряги? Ещё ни одно путешествие не прошло благополучно. Может, я провинился перед Создателем? Я всегда честно выполнял свой собачий долг по отношению к людям, служил им верой и правдой. Тогда в чём моя вина? А что, если сейчас он наказывает меня за то печенье, которое мы слопали с Марселем без спроса? Или за сломанный торшер? Остаётся только гадать. А он тоже хорош, сидит там у себя на небе и помалкивает, хоть бы намекнул как-то, в чём мой грех.
Грустный от своих мыслей, я брёл от дома к дому, понуро опустив голову. Радовало одно: вокруг были люди. По дороге я то и дело встречал пеших туристов, фотографирующих всё подряд, в том числе и меня, точно я студийный экспонат. Заметив впереди дым, я почувствовал неладное. Усталость мгновенно испарилась, и я со всех лап бросился туда. Вдруг кому-то нужна помощь? Уже через несколько секунд передо мной предстала жуткая картина, от которой шерсть встала дыбом: некогда красивый дом был практически разрушен, на зелёном газоне валялись обломки самолёта, а прямо напротив входа дымился огромный двигатель. Когда мы ехали на студию, Кристофер смотрел новости в машине, но в них ничего не говорилось о трагедии. Конечно, я не понимал, что рассказывал ведущий, но обычно, когда случается какое-то чрезвычайное происшествие, показывают фотографии или ролики с места событий. Ничего подобного я не видел. Выходит, катастрофа произошла, пока я бегал по подземельям да уходил от наводнений? Я быстро обследовал территорию дома и, к своей радости, не обнаружил пострадавших людей. «Может, самолёт был пустой?» – промелькнула надежда в голове. Я помчался к соседнему двору и увидел ещё более страшное зрелище: крышу дома придавило оторванное крыло лайнера, среди кучи железа лежали перевёрнутый автомобиль, сломанная мебель, различные предметы быта, повсюду валялись вещи – одежда, детские игрушки, чемоданы, сумки. Нет, видимо, самолёт был не пустой. От этой мысли мне стало не по себе. Я принялся обследовать территорию и, к своему удивлению, опять никого не обнаружил. «Тогда откуда все эти вещи?» – недоумевал я.
Третий дом так и вовсе оказался всмятку: он был раздавлен корпусом самолёта со срезанной крышей. Я отчётливо видел, что все сиденья салона пусты. На моё счастье, и здесь я не заметил пострадавших людей, зато повсюду бродили туристы. Они смеялись, шутили, фотографируясь на фоне обломков, разбросанных вещей и разрушенных домов. Ну что за люди? Даже в такие моменты не могут обойтись без селфи. Всё происходящее мне казалось очень странным. А где службы спасения? Помню, когда взорвался газ в доме подруги Александры[36], пожарные приехали минут через десять, а я здесь уже брожу столько времени – и никого до сих пор нет. Неожиданно среди англоязычного гвалта я услышал русскую речь. Вы даже представить не можете, как я обрадовался соотечественникам. Это были двое парней. Один из них – крепыш невысокого роста с тёмными волосами до плеч и в яркой клетчатой рубашке, от её цвета у меня в глазах аж рябь побежала; а другой – высокий светловолосый очкарик с рюкзаком за спиной и фотоаппаратом на шее. Парни расхаживали вокруг развалин и разговаривали. Я увязался за ними, слушая их беседу.
– Слушай, до чего же всё реалистично выглядит, – сказал длинноволосый. – Если бы мне не сказали, что это декорации, я бы подумал, что здесь несколько минут назад произошла авиакатастрофа.
– То же самое я почувствовал, когда мы убегали от наводнения, – сказал второй. – Клянусь, думал: ещё немного – и нас смоет к чёртовой бабушке. Даже брызги воды до нас долетали. А когда вода исчезла, я вздохнул с облегчением.
– А моя детвора, – первый кивнул в сторону, где на фоне части самолёта и перевёрнутой машины фотографировались молодая женщина и двое ребятишек, – визжала от восторга, когда смотрела битву Кинг-Конга с динозавром.
– Когда мне супруга предложила съездить сюда на экскурсию, я сначала не хотел, подумал, пустая трата времени и денег, – усмехнулся блондин. – А теперь рад, что согласился. Оно того стоит.
Наконец-то до меня дошёл смысл происходящего. Не зря эта авиакатастрофа показалась мне странной. Оказывается, та заброшенная улица с внезапным наводнением, битва гигантов в тоннеле и упавший самолёт – умело выполненные декорации. А я, наивный, думал, что на территории студии творится какое-то волшебство. Как говорится, ловкость рук и никакого мошенничества.
– Пёс, ты чего за нами ходишь? – спросил «клетчатый», заметив, что я следую за ними по пятам.
– Ты, случаем, не шпион? – пошутил очкарик, подмигнув мне.
После его слов парни дружно рассмеялись. Да какой же я шпион? Свой я, вот только сказать об этом не могу.
– Извини, приятель, нам нечем тебя угостить, – дёрнул плечом крепыш. – Пёс, ты местный?
– У-у-у, – ответил я.
– В смысле? – не понял он. – То есть ты хочешь сказать, что тоже приезжий?
Я просто обалдел от того, что парень понял меня. Сразу видно, умный соотечественник. Говорил же, мне хватает и двух слов, чтобы общаться с людьми. Конечно, хотелось бы знать больше, но и на том спасибо.
– Ав, – подтвердил я.
– А где твой хозяин? – снова спросил длинноволосый, оглядевшись вокруг.
Я не успел ответить. Нашу беседу прервал звук сирены, наполнивший всю округу, и буквально через несколько секунд на обочине дороги затормозила полицейская машина. Из неё выскочил темнокожий сотрудник в шляпе и с кобурой на поясе.
– Эй, парни, это ваша собака? – спросил он, обращаясь к моим собеседникам.
– Нет, – замотал головой крепыш, – как я понял, пёс не местный.
– Задержи его! – выкрикнул коп и быстрым шагом направился к нам. – Не дай ему уйти.
Я опешил. За что меня задерживать? Я не сделал ничего противозаконного. Может, собакам запрещено гулять по декорациям? А я тут все дома облазил. Интересно, как они узнали об этом? Глупыш. Наверняка территория студии увешана камерами, как новогодняя ёлка гирляндами.
– Дружище, это, походу, за тобой, – обратился ко мне «клетчатый», кивнув на приближающегося полицейского. – Ты что такого криминального натворил? – спросил он.
– У-у-у, – ответил я, имея в виду «ничего».