офера. Хм, а может, в этом и заключается актёрское мастерство? Умение через ту или иную роль рассказать о чертах характера, человеческих качествах, которые надо восхвалять и с которыми надо бороться.
Мне казалось, я только прилёг, когда снова услышал голос Кристофера:
– Трисон, на площадку.
Неужели он уже закончил сниматься? Хотя что тут удивительного? Парень – профессиональный актёр, наверняка ему не пришлось, как мне, носиться по склону туда-сюда двадцать раз.
«Быстрее бы уже закончился этот день».
Глава 15
Я обнаружил Кристофера за столом перед компьютером в окружении съёмочной группы. С одной стороны от него сидел кудрявый Тим, с другой – хмурый бородатый незнакомец в светлой шляпе. И хоть людей в павильоне было много, я точно знал, что до сей поры бородатого не встречал. Всё-таки память на лица у меня феноменальная. Остальные члены съёмочной группы толпились сзади и по бокам.
По мелькавшим на мониторе кадрам, на которых Кристофер катился на сноуборде по склону, нетрудно было догадаться, что они смотрят отснятый материал. Первым меня заметил Ларри, тот, что в серой шапке.
– Парни, дайте дорогу нашему герою, – обратился он к остальным.
Люди расступились, пропуская меня к Кристоферу. Я подошёл к нему, ткнулся в руку, напоминая о своём присутствии.
– Трисон, погоди минутку, сейчас досмотрю, что мы тут наснимали, и пойдём работать, – сказал он, не отрывая взгляда от экрана.
При виде меня хмурое лицо незнакомца вмиг изменилось: губы растянулись в улыбке, а в уголках глаз собрались тонкие морщинки.
– Так вот ты какой, русский спасатель, – сказал мужчина. – Я – Майк, – представился он и протянул руку.
А-а-а, так это и есть тот сценарист, который придумал негодяя Винсента Соловити. Хоть и не хотелось давать ему лапу за то, что уготовил такую судьбу бедному щенку лабрадора, но я переступил через себя. Он потряс мою конечность и с усмешкой спросил:
– И где ж тебя носило вчера, приятель?
Этот вопрос не требовал ответа. Да и как я мог сказать, что заблудился, тут ни «ав», ни «у-у-у» не подходило.
– Я приехал на студию, хотел с тобой познакомиться, а Поланд сказал, ты вышел воздухом подышать и пропал. Ну и устроил ты ему вечеринку, – хмыкнул Майк. – Пришлось организовать целую поисковую операцию, чтобы найти тебя. Так где же ты всё-таки был, дружище? – не унимался он.
Вот прицепился. Не понимаю, зачем задавать вопросы, на которые никогда не получишь ответа? Может, он думает, что я действительно расскажу ему историю о своих вчерашних похождениях во всех подробностях? Я смотрел в его янтарные глаза, в которых, как мне казалось, плясали смешинки, и никак не мог понять, он серьёзно или просто подшучивает надо мной? А может, Майк так привык фантазировать во время написания своих сценариев, что вообразил меня говорящей собакой? Помню, однажды автор повести, которую вы сейчас читаете, рассказывал мне, как в детстве беседовал с коровами и те, представьте себе, отвечали ему. Конечно, животные умеют разговаривать, но только между собой, а говорящих коров и собак могут придумать только писатели или сценаристы, они – те ещё выдумщики.
– Так, всё, парни, за работу, – прервал нашу недолгую беседу Кристофер.
Он встал из-за стола, и тут я увидел его лицо. Под глазами залегли тёмные круги, а в уголке рта запеклась кровь. Неужели он пострадал во время съёмок? Я в испуге уставился на него, рассматривая трещину на губе.
– Трисон, да не смотри ты на меня так, – усмехнулся Кристофер. – Я цел и невредим. – Он повертел передо мной руками, покрутил головой, повращал телом. – Пока ты дрых на коробках, мы отсняли несколько офигенных дублей и успели сделать грим для следующих сцен.
Вот глупый пёс! А я-то думал, что у той девчонки, которая пела в телевизоре, кровь по-настоящему текла из носа. Хотя откуда мне было знать про грим, я же не каждый день провожу на съёмочных площадках.
– Мэг, – Кристофер обратился к помощнице, – давай актёров на площадку.
– Хорошо, – кивнула она и помчалась в дальний угол павильона, на ходу выкрикивая в рацию: «Джоан, ребята готовы». Что ей ответили, я не расслышал, поскольку к тому времени Мэг уже скрылась из виду.
– Трисон, за мной. – Кристофер кивнул, призывая следовать за ним.
Мы поднялись на склон, где уже вовсю суетилась съёмочная группа: осветители с чёрными зонтиками, операторы с переносными камерами, девчонка с хлопушкой. Кристофер присел рядом со мной и принялся объяснять дальнейшие действия.
– Трисон, сейчас будем снимать эпизод, где ты нашёл меня в обрыве. Ты помнишь всё, что было в тот день?
– Ав, – подтвердил я.
Хм, разве такое забудешь?
– Можешь повторить все свои действия точь-в-точь как тогда? – опять спросил он.
– Ав, – снова ответил я.
– Ах ты плут, – усмехнулся Майк, вмешавшись в нашу беседу. – Мне сказали, что ты умеешь разговаривать, а почему же ты мне не отвечал?
Ей-богу, более странного человека я не встречал в своей жизни. Неужели он и правда думал, что я могу сказать ему, где был вчера?
– Майк, ну хватит прикалываться, – оборвал его Кристофер. – Чего ты прицепился к собаке?
– Ладно, дружище, не обижайся на меня, – он потрепал меня по холке, – просто я хотел услышать твой голос.
Ну, если хотел, тогда нужно было задавать правильные вопросы, на которые я могу ответить либо «ав», либо «у-у-у».
Глава 16
К моему огромному удивлению, сцену в овраге мы сняли со второго дубля. Когда Фред выкрикнул: «Снято» (в этот раз он командовал парадом, поскольку Кристофер снимался), я не поверил своим ушам и в недоумении смотрел то на него, то на Кристофера, думая, вдруг произошла какая-то ошибка. Хотя что тут удивительного? В этот раз мне не нужно было, как сохатому, носиться по склону. От меня требовалось всего лишь спуститься в овраг, найти Кристофера, обнимающего дерево, и попытаться привести его в чувство, обнюхивая и облизывая его лицо.
– Ребята, отличный дубль получился, крупный план вообще замечательный, – сказал Фред, пялясь в экран камеры. – Пёс, да ты, можно сказать, уже профессионал. Поланд, вы с ним отлично смотритесь в кадре. – Он взглянул на нас и поднял вверх большой палец.
– А ну-ка дай я гляну. – Кристофер отстегнул сноуборд, рывком вскочил на ноги и, подойдя к Фреду, вместе с ним уставился в экран. Меня прямо разбирало любопытство хоть одним глазком взглянуть на себя в кадре, но, увы, мне ничего не оставалось делать, как сидеть у их ног и терпеливо ждать, когда они посмотрят отснятый материал. Не мог же я начать подпрыгивать, пытаясь заглянуть в экран, а показать мне они не догадались. И здесь дискриминация? Как-никак я тоже актёр, имею полное право видеть, что они там наснимали.
– Молодец, приятель, я тобой горжусь, – похвалил Кристофер, оторвав взгляд от экрана. Он присел рядом, погладил меня по голове и со знанием дела сказал: – Запомни, Трисон, главное в актёрской профессии – выжать из себя максимум эмоций во время игры, и тогда съёмка не будет казаться такой утомительной. У нас с тобой получилось это сделать. Мы будто заново прожили тот день, только в этот раз я видел своего спасителя сквозь полуприкрытые веки. – Кристофер подмигнул мне. – А когда ты начал нюхать меня и щекотать своим дыханием, я еле сдержался, чтобы не рассмеяться.
Надо же, а я и не заметил этого. Мало того, мне даже в какой-то момент показалось, будто он снова лежит передо мной без сознания. Вот что значит профессиональный актёр.
– Так, снимаем последнюю на сегодня сцену с русскими парнями, – сообщил Кристофер, обращаясь к группе.
По съёмочной площадке прокатился вздох облегчения, а я, услышав его слова, сам не знаю, как сдержался, чтобы не гавкнуть от радости. Вроде бы и отдыхал между съёмками, но всё равно чувствовал невероятную усталость. Я потерялся во времени, совсем не понимая, то ли ещё день на дворе, то ли вечер наступил. Словно мы уже целую вечность находимся в павильоне, а здесь без разницы, какое время суток.
– Мэг, подготовь мне стул и микрофон, – обратился Кристофер к помощнице.
– Хорошо, – кивнула она и умчалась выполнять указание.
Вот кому-кому, а ей точно не позавидуешь. Ладно я снимаюсь в фильме, а она без съёмок носится туда-сюда целый день, наматывая километры по павильону. Хорошо хоть, кроссовки обула, а то женщины – те ещё любительницы надевать каблуки на работу.
Мы спустились с горы, Кристофер уселся в раскладное кресло, стоявшее у центральной камеры, а я расположился рядом.
– Парни: Дюк, Стив, Бен – на площадку, – скомандовал он в микрофон, обращаясь к актёрам. В горнолыжных костюмах, с лыжами и сноубордами наперевес они стояли у подножия склона. – Всем остальным – готовность номер один. Трисон, сядь сюда, – сказал Кристофер и показал на место перед собой.
Я выполнил просьбу и внимательно уставился на него, вывалив язык, чем вызвал улыбки на лицах членов съёмочной группы, вновь собравшихся вокруг оператора. Ей-богу, как будто никогда такого не видели. Это только на первый взгляд может показаться, что мы высовываем язык просто так, от нечего делать. Но причины могут быть разными: быть может, нам жарко, а может, мы просто радуемся. А собаки, которым врезали по физиономии сковородкой, ну, в смысле с плоскими мордами и сплющенными носами, делают так, потому что порой им тяжело дышать. Ну а я просто устал от физических нагрузок, свалившихся на меня после нескольких дней отдыха. Права была Шура, когда говорила, что собака должна постоянно трудиться. Стоит только четвероногому лечь на диван, всё – пиши пропало. Сразу заплывёшь жиром, и болячки полезут, как тараканы. Впрочем, как и у людей.
– Трисон, слушай внимательно, что я буду тебе говорить, запоминай, а потом выполни всё с точностью как я сказал. Хорошо? – спросил Кристофер.
– Ав, – подтвердил я. Мой взгляд невольно упал на Джоан. Она стояла чуть в стороне и умилялась, наблюдая за нами, а в глазах плыла бегущая строка: «Какой хороший пёсик».