– Сейчас мы будем снимать только ту сцену, где ты общаешься с парнями. Начинается она с того, что ты стоишь на склоне и при виде ребят начинаешь отчаянно лаять, только, прошу, не стесняйся, чем громче ты будешь лаять, тем натуральнее всё будет выглядеть. Они подъезжают к тебе, ты продолжаешь неистово гавкать, при этом бежишь к краю склона, смотришь вниз и даёшь им понять, что там кто-то есть, но! – Он поднял вверх указательный палец, сделал паузу, а затем продолжил: – Но туда не спускаешься. Это будет уже в следующем эпизоде. Ты меня понял? – спросил он.
– Ав, – ответил я.
Что ж тут непонятного? Сказал не спускаться, значит, не буду. Вот только бы не забыть, а то ведь могу войти в образ, и все мысли вылетят из головы к чёртовой бабушке.
– Парни будут разговаривать между собой, задавать тебе вопросы, ты, как обычно, отвечаешь в своей манере. Всё понятно? – опять поинтересовался Кристофер.
Да понял я, понял. Он точно меня за тупицу принимает. И, несмотря на своё возмущение по поводу моего интеллекта, от его бесконечных вопросов я не на шутку разволновался и думал лишь о том, как бы не облажаться. Ещё не хватало опозориться перед всей съёмочной группой.
– Отбрось все страхи, если вдруг что-то сделаешь не так, мы переснимем. Не сегодня, так завтра. У нас ещё уйма времени, мы никуда не торопимся. – Кристофер ответил на мучившие меня вопросы. – Самое главное – веди себя так, будто вновь оказался на той горе. Чем естественнее ты будешь себя вести, тем естественней получится дубль. – Он погладил меня по голове. – А теперь давай, приятель, утри нос людям, покажи, как надо работать на съёмочной площадке.
Легко сказать, а ты попробуй это сделать, когда на тебя таращится столько глаз. Как отключиться от реальности и войти в роль? Когда мы играли с ним сцену у подножия холмов, мне было гораздо легче, я не думал о других людях, потому что он был рядом и я чувствовал его поддержку. Ох, нелёгкая мне предстоит работёнка. Трисон, а ты думал, зарабатывать деньги – это как под куст сходить? Ясен пень, гонорар родственникам заплатили не за мои красивые глаза. Так что придётся, как сказал Кристофер, отбросить сомнения, страхи и выполнять то, что он от меня требует. В конце концов, я не привык отступать перед трудностями. Да и разве можно назвать игру в кино трудностями? Вот оказаться одному в открытом море[39], не зная, куда плыть, – вот это были трудности.
– Пошли, Трисон, – скомандовал Кристофер. – Не переживай, я буду рядом с тобой, – сказал он, и от его слов мне стало легче. Всё-таки очень важно ощущать поддержку друга в тяжёлые минуты.
Мы поднялись на склон, он показал, где я должен находиться, и отошёл в сторону, к сценаристу и Мэг.
– Парни, мы не попадаем в кадр? – обратился он к операторам.
– Всё в порядке, – поочерёдно ответили те, предварительно заглянув в окошки камер.
– Трисон, ты готов? – спросил Кристофер.
– Ав, – подтвердил я, ну а дальше прозвучали уже привычные команды.
Вскоре на горе показались парни, я начал гавкать, точно умалишённый, нарезая круги по склону. Буквально через несколько секунд после того, как они начали спускаться, прозвучало уже привычное «Стоп, стоп, стоп», и тотчас по съёмочной площадке прокатился вздох разочарования.
– Парни, как вы едете? – выкрикнул Кристофер.
– В смысле? – хором спросили они и переглянулись между собой.
– А как мы едем? – Дюк в недоумении пожал плечами.
– Вы не забыли, что находитесь на одном из лучших горнолыжных курортов Европы? – спросил Кристофер. – Вы катаетесь на лыжах в Швейцарских Альпах, у вас прекрасное настроение, на носу Новый год, принцессы ждут в номерах, вы радуетесь жизни. Ваши лица должны светиться счастьем. – Кристофер всплеснул руками. – А у вас такие рожи, будто вы едете на собственные похороны.
Его горячая тирада развеселила съёмочную группу, в павильоне послышались приглушённые смешки. Честно сказать, я опять не понял, что ему не понравилось. На мой взгляд, нормально ехали ребята, как ездят все лыжники и сноубордисты. Какой капризный режиссёр, всё ему не так, всё не этак.
– Хватит гоготать! – рявкнул Кристофер, обведя взглядом группу. – Давайте работать, тишина на площадке. Актёры, на исходную позицию, – скомандовал он. – Начинаем всё по новой.
Дорогой мой читатель, чтобы не утомлять тебя описанием нудного съёмочного процесса, скажу сразу: парни подъехали ко мне с шестого дубля. К тому моменту мой голос уже напоминал не звонкий собачий лай, а скрежет старой двери, а лапы гудели, как телеграфные столбы в степи. Всё-таки столько кругов намотал по склону. Когда наконец актёры оказались рядом со мной, первым заговорил Стив.
– Приятель, ты потерялся? – спросил он.
Игнорируя его вопрос, я подбежал к краю склона и, глядя вниз, продолжил надрываться. Краем глаза заметил, как Кристофер и Майк, наблюдая за мной, с улыбками переглянулись и одобрительно закивали, из чего я сделал вывод, что они довольны моей игрой. Далее по сценарию шла реплика Дюка.
– А чей это пёс? – спросил он.
Ответа на его вопрос не последовало, над площадкой повисла гнетущая пауза, а через мгновение снова прозвучал разгневанный голос Кристофера.
– Стоп! – закричал он и, вперив сверлящий взгляд в Стива, спросил: – Чувак, ты чего завис?
– Я… я, это, ну… – замычал тот и, тяжело вздохнув, признался: – Забыл слова.
– Ты это серьёзно? – Нахмурившись, как грозовая туча, Кристофер так посмотрел на него, что я невольно поёжился. – Ты забыл три предложения своей роли? Ты же хорошо знал текст, причём не только свой, но и Бена. – Он кивнул на блондина. Тот уставился на свои лыжи, точно у него на ногах сапоги-скороходы.
– Поланд, не знаю, почему так получилось. – Стив виновато пожал плечами. – Всё напрочь вылетело из головы. Наверное, переволновался.
– Волноваться будешь перед свиданием с подружкой, а здесь нужно работать, – ухмыльнулся Кристофер и обратился к помощнице, которая застыла рядом с ним, как статуя. – Мэг, принеси ему воды.
Она кивнула и уже сорвалась с места, но прозвучавший ответ Стива заставил её остановиться.
– Да не надо мне воды, я не хочу пить, – сказал он. – Лучше дайте мне пару минут собраться с мыслями.
– Две минуты – это слишком долго, – отрезал Кристофер. – У тебя была масса времени, чтобы собраться с ними, пока вы ждали в гримёрке. Разошлись все по местам, работаем дальше, – скомандовал он тоном, не терпящим возражений.
Да, видимо, парень и правда разволновался не на шутку, во втором дубле он опять не смог вспомнить слова. Мне стало искренне его жаль. Глядя на его убитое горем лицо, я впервые в жизни радовался, что не умею говорить.
– Стоп! – в который раз рявкнул режиссёр и уставился на горе-актёра.
Ей-богу, я думал, Кристофер своим взглядом прожжёт в нём дырищу размером с арбуз.
В следующем дубле Стив всё-таки вспомнил слова, но не успел их договорить, потому как его снова остановил Кристофер.
– Стив, ты умер? – взревел он, как корабельная сирена.
Тот ничего не ответил, лишь качнул понуро опущенной головой.
– Прошу, не умирай, – с сарказмом произнёс Кристофер, при этом сложил ладони перед собой, точно обращался не к актёру, а к Создателю. – Оживи себя, давай уже отыграем эту сцену да поедем домой отдыхать.
После его слов Стив совсем потерялся и в очередной раз, когда бабахнула хлопушка, вообще ничего не смог произнести. По-моему, он зря выбрал актёрскую профессию. Разве может из человека получиться хороший актёр, если у него страх перед съёмочной группой? А может, он, как и я, начинающий? Я тоже жутко теряюсь перед камерами и десятками глаз, которые пялятся на меня со всех сторон, точно на кусок американской запеканки. И, несмотря на свои страхи, чувствую, что с каждым снятым дублем становлюсь более уверенным.
– На сегодня съёмки окончены. Все свободны, – объявил, наконец, вышедший из себя Кристофер. – Завтра начинаем работать в восемь.
Несмотря на то что мы так и не сняли эпизод, в тот момент для меня это были самые желанные слова. Мне хотелось прыгать от радости, но, глядя на хмурое, как ноябрьское утро, лицо Кристофера, я передумал. Он подошёл к Стиву и, ткнув пальцем в его грудь, сказал:
– Если и завтра повторится то же самое, мы расторгнем с тобой контракт.
После его слов я ужасно расстроился, всё-таки, как ни крути, а Стива жалко. Закинув лыжи и сноуборды на плечи и понуро опустив головы, актёры поплелись на выход из павильона. Я смотрел им вслед и думал: неужели Кристофер и правда может выгнать Стива? Хотя, если сразу не выгнал, есть надежда, что всё обойдётся. Главное, чтобы Стив хорошо выучил роль к следующему дню, а перед съёмкой оставил комплексы и страхи в гримёрке. Тем временем операторы покинули свои места, рабочие начали гасить осветительные приборы и сматывать провода, а я продолжал сидеть на склоне, наблюдая, как замирает жизнь в павильоне.
– Трисон, ты чего там застыл? Съёмки закончились. Иди сюда, – позвал Кристофер.
Он разговаривал с Майком, когда я подошёл к нему и ткнулся в ногу.
– Трисон, ты молодец, играл великолепно. – Кристофер погладил меня по голове. – К тебе у меня нет претензий.
– Поланд, я предупреждал тебя, что у Стива нет опыта, он ещё ни разу ни у кого не снимался, – сказал Майк. – Намучаешься ты с ним.
Как я и предполагал, он тоже оказался начинающим актёром.
– А кого я, по-твоему, должен был пригласить на эту роль? – Кристофер уставился на него. – Роберта или, может, Ченнинга позвать? – Он всплеснул руками.
– Вряд ли они согласились бы сниматься в таких эпизодах, – усмехнулся Майк, он сдвинул шляпу на лоб и почесал затылок. – Стив отлично владеет бордом, но этого, к сожалению, мало. Ему ещё надо в кадре говорить, и не так мямлить, как он это делал, а с эмоциями. У него хоть и маленькая роль, но яркая. Именно он больше всех будет общаться с собакой, тут нужно ещё и с юмором подойти к игре.