Улыбнулась и вернулась на свое место. Настроение почему-то улучшилось. В конце концов, сегодня я поняла две очень важные вещи.
Во-первых, я не странное создание, которое родилось в сарае несколько дней назад. Я жила, дышала, смеялась и плакала. Теперь у меня были первые воспоминания. Пусть и не такие приятные, как можно было бы ожидать, но они точно мои, а не навеянные странным лабиринтом видения. Я больше не пустышка. Во мне поселилась капелька настоящей меня.
А во-вторых, то, что… мне очень хотелось вернуться. Там, в воспоминаниях о спортзале, плачущая девочка мечтала умереть, чтобы все прекратилось, но сейчас я была бы не против вновь оказаться прямо там, на полу под градом ударов. Это лучше, чем в полной безопасности на клеенчатых матрасиках в сарае. Почему, чтобы начать ценить каждый подаренный тебе момент, нужно умереть? Почему, чтобы научиться жить, нужно встретить смерть?
Конечно, я понимала, что искать свой дом бессмысленно. Родные меня не увидят, а если начну изображать из себя полтергейст и поселюсь рядом с ними, то принесу всем только страдания. Да и не уверена, что сама обрадуюсь. Вдруг я их так и не вспомню? Нет, я хотела вернуться в другом смысле.
Снова стать живой.
Кажется, я нашла свою цель. Конечно, от поисков маньяка я не отказалась, но это было иное. Более глобальное, что ли. Мне важно было найти путь домой, но не буквально, а найти путь из смерти. Вернуть себе жизнь.
Автобус приехал к побережью после обеда, когда Дару уже точно увезли домой, так что к своему сарайчику я потопала по шоссе в гордом одиночестве. Машин практически не было, а по засыпанной камушками обочине идти в кедах с тонкой подошвой оказалось не очень-то приятно, и я вышагивала прямо по асфальту, отходя к краю, когда доносилось тарахтение мотора. Благо здесь в основном ездили такие древние тарантасы, что я слышала их за километр.
Дошла до указателя «Доброта» и задумалась, куда свернуть: домой к морю или пойти навестить Дару? Шелест шин я различила поздно. Мотор у машины был очень тихий, не чета тарахтелкам местных. Если бы водитель не просигналил, то мог бы и задеть меня бампером. Я взвизгнула от резкого гудка и отскочила к обочине. Автомобиль промчался мимо, и только тогда я сообразила, что сейчас произошло.
Стремительно обернулась вслед. «Он меня видел!» – эту мысль тут же погребли под собой ледяные мурашки страха и возбуждения, пробежавшие волной от пяток до макушки.
Мимо меня только что промчалась большая черная машина с тонированными стеклами. И самое страшное – она свернула в поселок.
Я побежала за ней. Конечно, догнать автомобиль, особенно когда дорога пошла в гору, не было никаких шансов. Скоро мне пришлось перейти на шаг, потому что ноги сделались ватными, а сердце колотило, как паровой молот по наковальне. Одна радость: другой дороги из деревни не было, а водитель не мог заехать во двор какого-нибудь дома. Если бы он жил здесь, Дара тут же вспомнила бы о единственном обладателе такой шикарной машины. Куда бы ни направился хозяин черного авто, я либо узнаю, у какого дома он остановился, либо увижу его на обратном пути и смогу разглядеть лицо. Лобовое стекло же у него не затемнено.
Добежала до площади у старого храма и огляделась. Черного автомобиля нигде не было видно. Нехорошие предчувствия направили меня в сторону дома Дары. Естественно, я пошла напрямик, мимо виллы, где жил Стефан, а не дала крюка, как обычно делала подруга. Свернула за угол и даже споткнулась от неожиданности. Черная машина стояла посреди дороги, стекло со стороны пассажира было опущено, а к дверце склонился Стефан и разговаривал с водителем.
– Нет! Не садись! – крикнула я и только потом сообразила, что это бесполезно. Собрала остатки сил и помчалась вверх по дороге, чтобы оттолкнуть мальчишку.
К счастью, этого не потребовалось. Стефан что-то ответил, стекло поднялось, и машина, газанув с пробуксовкой, рванула выше, к дому Дары.
Как жаль, что я не могу спросить Стефана, о чем он говорил с водителем! Главное, ведь и Дара не может, учитывая их взаимоотношения. С сомнением взглянув на мальчишку, я побежала дальше. Теперь маньяк от меня не скроется. К тому же хоть весь номер я и не запомнила, но последние три буквы засели в памяти твердо.
Около калитки Дары автомобиля не было. Асфальт кончался метров за сто до ее дома, и дальше сухая пыль грунтовки хорошо хранила следы. Судя по свежим отпечаткам широких шин, водитель проехал мимо не останавливаясь. Выше дорога делала поворот и спускалась обратно на площадь. Я и не подумала о том пути, по которому мы с Дарой обходили виллу мальчишек, потому что, как мне казалось, машины там не ездят. Та широкая тропинка вся заросла травой, и спуск был достаточно крутым, но владельца черного монстра это, видимо, не остановило.
Я упустила маньяка. Судя по той скорости, с которой он ехал, попытка заманить Стефана к себе не удалась, и он не собирался сейчас пробовать еще раз и искать новую жертву. Должно быть, поедет в какой-нибудь соседний городок или на время спрячется дома и вернется сюда позже. Нужно обязательно предупредить Дару.
Осторожно подошла к дому подруги и громко позвала ее по имени. Никакой реакции. Мансардное окно на втором этаже было открыто, так что, если она меня не слышит, может, спустилась к обеду?
Крикнула на всякий случай еще пару раз, потом подошла к окнам гостиной и заглянула внутрь. Отец Дары полулежал на диване и смотрел телевизор. Мать мыла посуду. Судя по всему, обед только что кончился. Куда же делась эта девчонка? А тут еще черная машина. Вдруг они пересеклись где-нибудь на дороге ниже?
Выскочила за калитку и помчалась обратно к морю. Вниз бежать было намного легче и приходилось даже притормаживать, чтобы не споткнуться на такой скорости и не рассадить себе обе коленки о камни или асфальт.
Дару я заметила только на самом берегу. Она вместе с какой-то женщиной шла мне навстречу от моря. Увидела меня и радостно замахала руками. Я же, напротив, остановилась и попыталась отдышаться. Все в порядке. Можно не волноваться, и спешить больше тоже не было никакой надобности.
Стояла, опершись на фонарный столб, глядела себе под ноги и приводила дыхание в порядок. Когда подняла глаза на подругу, то она вместе с неизвестной теткой была уже метрах в пяти от меня. Лицо Дары сияло счастьем. Ее распирало желание рассказать мне что-то очень важное. Я перевела взгляд на женщину и замерла, забыв, как дышать, потому что та смотрела мне прямо в глаза. Ошибки быть не могло: она меня видела так же хорошо, как и девочка, которая держала ее за руку.
– Где ты пропадала?! – воскликнула Дара. – Я тебя уже целый час ищу!
– Ездила… – начала я, но подругу совершенно не интересовало то, что я скажу. Ее радость рвалась выплеснуться словами.
– Я нашла твою маму! – воскликнула она, взглянула на женщину, смутилась и тут же поправилась: – Точнее, она тут тебя искала и спросила меня, не видела ли я девочку, которая живет на пляже.
Я изумленно перевела взгляд на женщину. Дама средних лет в деловом серо-бежевом костюме и такого же цвета лодочках на высоком каблуке. На деревенской дороге среди заборов с огородами она смотрелась абсолютно инородно. Точно так же, как дорогая черная машина.
Ее лицо мне ничего не напоминало. Сердце не сжалось, узнавая родные черты, и в душе ничего не дрогнуло. Для меня это была просто незнакомая тетка.
– Ну здравствуй, дочка, – улыбнулась она натянутой деловой улыбкой.
Глава 10
– Здравствуй…те, – сказала я, разглядывая ее лицо.
Удивительно, насколько гипнотизировал взгляд этой женщины. Я уже поняла, что у всех людей вижу в глазах нечто большее, чем радужку и зрачок. Каким-то образом у меня получалось разглядеть то, что у человека внутри. Может быть, и душу, но я предпочитала про себя называть это жизненным огнем. Большинство жителей поселка и города были потухшими. Не знала, как еще лучше сформулировать. Им ничего не было нужно. Они доживали свой век без надежды на то, что завтрашний день будет хоть чем-то лучше сегодняшнего. Огонь горел в глазах детей, да у некоторых взрослых искра интереса к жизни еще не погасла, например у матери и отца Дары.
У дамы напротив меня в зрачках бушевал огонь. Если то, что я видела у Дары, назвать язычками пламени, тогда здесь гудела мартеновская печь или сияла электросварка. Смотреть в эти голубые глаза было так же невыносимо, как на яркое солнце. Она определенно была самой живой из всех, кого я тут видела.
– Ты меня не узнала? – спросила женщина, наклонившись ко мне поближе.
Я растерянно помотала головой. Ее волосы оказались совсем рядом, и на меня пахнуло запахом водорослей. Причем не свежих, а таких, которые уже полежали на солнце денек-другой. Не самый удачный выбор шампуня.
– Это и понятно. Твоя память стерлась, когда ты прошла через портал, – заявила она.
– Портал? – Дара подошла ближе.
Дама не обратила на нее никакого внимания.
– Какой портал? – вынуждена была повторить я.
– Ты даже этого не помнишь? Он тут, недалеко. Мы с тобой живем в другом, параллельном мире. Ты случайно воспользовалась порталом и оказалась здесь, не зная о том, что если нужным образом не подготовиться, то переход не завершается. Человек как будто застревает в дверях: частично остается в нашем мире, частично оказывается в этом, но… как бы тебе проще объяснить… немного не в том измерении. Поэтому тебя здесь никто не видит и не слышит. И твои воспоминания тоже остались на той стороне. Ты словно расщепилась. Дома твое тело лежит сейчас в больнице, в коме, а здесь сознание в виде проекции, но без памяти.
– Это же все объясняет! – воскликнула Дара.
В моей голове царил хаос. Все мысли смешались в одну кучу. Искрящаяся радость от того, что все в итоге объяснилось; грусть оттого, что мои каникулы у моря с дельфинами закончились; легкий страх из-за неизвестности – что ждет меня на той стороне портала; и, наконец, разочарование оттого, что вот я стою возле своей мамы и не испытываю ровным счетом ничего. Так мечтала ее найти, но теперь даже обнять ее себя заставить не могу.