Красивые ухоженные когти царапнули меня по плечу в попытке схватить и увлечь за собой, но только оставили на коже четыре малиновые борозды. Тварь, желавшая скормить меня тьме в пещере, безмолвно рухнула с края пропасти прямо на камни. И даже не вскрикнула.
Я не стала смотреть, как она падает, и тем более дожидаться, чем это все закончится. Если это не человек, а монстр, то ее это ненадолго остановит. Вскочит с камней, забежит в пещеру и опять выпрыгнет из колодца. Поэтому я сразу помчалась, как перепуганный заяц, вверх, к дороге, а затем изо всех сил обратно к сарайчику. Домой! По дороге я периодически оглядывалась, но меня никто не преследовал.
Когда я, как ураган, ворвалась внутрь, Дара сидела на моих матрасах и грустно водила пальцем по узорам лабиринта. Она изумленно уставилась на меня. Сначала обрадовалась, а потом пригляделась и всполошилась:
– Что случилось?!
Она вскочила, а я, наоборот, рухнула на освободившееся место без сил, пытаясь отдышаться. Кровь стучала в висках, а легкие, казалось, вот-вот выпрыгнут из грудной клетки. Только спустя пару минут я смогла кое-как говорить и формулировать мысли. Пересказала Даре все, что случилось на скале. Конец истории подруга слушала, прижав обе ладони ко рту и вытаращив от испуга глаза.
– С ума сойти. И я привела этого монстра к тебе! – проговорила она со слезами в голосе.
– Ты же не знала и хотела помочь. Да и я сама не сразу распознала подвох. Но уж больно сухо она себя со мной вела. Мамы так не делают.
Дара задумалась:
– Ну да. Моя бы, наверное, сначала расплакалась от счастья. Потом бы ругать начала и только потом уже думала о том, как отвести меня домой. А эта все объяснила складно, как училка, и просто утащила тебя за собой.
– Ты знаешь, если бы мы с тобой не прошли одну дорожку лабиринта и я бы не вспомнила школу, точно ку-пилась бы. Поверила бы этой твари и, скорее всего, даже добровольно спрыгнула в люк. Так обрадовалась и хотела домой, что мозг почти отключился. Так что ты мне очень помогла. Без тебя я не нашла бы этот кусочек своих воспоминаний и точно пропала.
– Как ты думаешь, она сдохла?
– Не знаю. Боюсь об этом думать. Если да, то, получается, я убийца и сбросила на камни живого человека… А если нет, то она за мной еще вернется. Конечно, так просто этой твари меня теперь не обдурить, и добровольно я на ту скалу не пойду, но мало ли что она еще придумает. Мне страшно.
– Но кто же она, если не человек?
– Я думаю, это тьма. Та, что живет в пещере. Я уже как-то пыталась зайти туда с моря и еле спаслась. Там точно живет что-то опасное, а теперь оно научилось выбираться наружу и прикидываться человеком.
– Может, мне родителям сказать, что та тетка на меня напала? Пусть ее полиция ищет.
– И что потом? Найдут труп – так тебя допросами замучают, а если она выжила, то скажет, что ты все придумала. Чем докажешь-то? Свидетелей нет. Да и потом, если это действительно тьма, то она может и обличье менять.
Дара сидела, нахмурившись, некоторое время. Потом вдруг расцвела в улыбке:
– Хоть это и очень эгоистично, но я рада, что ты вернулась. Только когда попрощалась, поняла, как мне тебя будет не хватать. Я ни с кем так не дружила, как с тобой. Ты какая-то… настоящая. Не такая, как все.
– Мне тоже уходить ужасно не хотелось! А еще было боязно за тебя. Вот! Я, наверное, что-то подозревала, когда запретила тебе со мной идти. Но с настоящей ты хватила. Я как раз тут самая ненастоящая. Слушай! Совсем забыла! Я чего к тебе бежала-то? Ты меня ошарашила этой якобы моей «мамой», и я все на свете позабыла. Я ж предупредить тебя хотела. Сегодня этот маньяк заезжал к вам в город!
– Да ну?! А ты откуда знаешь?
Я пересказала подруге все события сегодняшнего длинного дня. И про поездку в столицу, и про то, как на обратном пути увидела черную машину. И как маньяк чуть Стефана не похитил.
– Вот уж горевать не стала бы! – воскликнула Дара, но потом спохватилась: – Хотя нет, конечно. Такого я и ему не желаю. Ты номер машины не запомнила?
– Цифры не успела. Только три буквы.
Дара думала буквально секунду:
– Значит, будем осматривать улицы в городе одну за другой. У нас таких тачек по пальцам пересчитать можно, а мы еще и номер почти знаем. Точно найдем!
– Только никаких «мы». Он тебя тоже может похитить. Это мне ничего не грозит.
– Ну да, не грозит! Сама же только что говорила: он тебе бибикал! Ты для него еще более лакомый кусок. Тебя уж точно никто искать не будет.
М-да, я и позабыла про тот странный факт, что маньяк сигналил мне, прогоняя с дороги. Вообще в последнее время здесь что-то не продохнуть от тех, кто может меня разглядеть: мужчина у офиса гадалки, водитель черной машины, потом еще тварь из пещеры. Сначала огорчалась, что превратилась в человека-невидимку, а теперь впору горевать о том, что видима для монстров. Может, я просто… более реальной становлюсь?
– Хорошо. Пойдем вместе. Только когда? Ты полдня в школе…
– Я сбегу с уроков!
– Нет уж! Тебе от родителей потом влетит. Искать мы можем после того, как ты дома отметишься и пообедаешь. Тогда тихонько и сбежим в город, но только на пару часов, потому что, когда стемнеет, меня тут некоторые начинают замечать и лопатами гоняют. Так что сегодня уже поздно.
Последнюю фразу я добавила, потому как Дара вскочила, готовая отправиться в город прямо сейчас.
– Тогда покажи мне пещеру! – категорично заявила она.
– Совсем рехнулась? – Меня даже подбросило на матрасиках от негодования.
– Ты думаешь, я в ней не была? Да мы там еще первоклашками все облазали. Даже костер в ней жгли. Простая щель в камнях. Ее тут все знают, и ничего страшного в ней нет. И колодец этот тоже всем известен. Раньше к нему еще канава вела от дороги, чтобы дождевую воду сливать сразу в море, но потом ее не чистили, и она заросла вся, а колодец крышкой закрыли, чтобы не упал кто. Уверена, что вся эта жуть, про которую ты рассказала, существует только для тебя. Любой другой там прогуляется и ничего не заметит. Я бы и одна туда сплавала, но смысла не вижу – мне и так там каждый камень знаком. Мне нужно посмотреть, что там, находясь рядом с тобой.
– Я туда не пойду! – заявила я.
– Что, страшно? Испугалась?
Мне было очень страшно, но признаться в этом, когда девчонка младше меня ничего не боится, было как-то неудобно.
– Да нет. Просто плавать не хочу. Давай подойдем к колодцу и посмотрим. Этого будет достаточно.
– И что ты там в темноте увидишь?
– А с моря ты чего увидишь? Фонарика-то нет.
– С чего это нет? Решено! Завтра факелы принесу. Меня отец как-то в походе научил делать, и у нас целый запас с тех пор лежит. Может, и лодку раздобуду, чтобы ваше высочество трусы не намочило. Тогда и посмотрим, что тебя там так пугает.
Глава 11
Выхожу утром из своего сарайчика и потягиваюсь. Смотрю на море – не искупаться ли? Оно сегодня необычно бурное. Прибой разбивается о пляж белоснежной пеной, а все пространство бухты покрыто барашками. Дельфинов не видно, но они, скорее всего, приплывут, как только позову. Однако бороться с волнами не очень хочется.
Дару, наверное, сейчас везут в школу. Может, отправиться вслед за ней и попробовать найти черную машину, а потом встретить подругу после уроков? Непроизвольно смотрю на дорогу. Там сегодня неожиданно многолюдно. Человек десять медленно прогуливаются взад-вперед.
Наверное, все-таки поиски маньяка важнее купания. Потуже завязываю шнурки на кедах и иду к шоссе, но через несколько шагов останавливаюсь. Что-то в этих прохожих не так. Они двигаются медленно, шаркая ногами, как будто чрезвычайно устали и из последних сил стараются добрести до какой-то одной им ведомой цели. Странно, что при этом перемещаются очень хаотично. Вот ближайший ко мне мужчина вроде достаточно уверенно шел прочь от моря в сторону поселка, но вдруг повернул на девяносто градусов и теперь так же устало топает налево вдоль берега. Да и одет он странно: вроде приличный костюм, но почему-то помят и перепачкан так, как будто его хозяин на карачках ползал.
Другой мужчина вообще замер, стоит и прислушивается. Мне почему-то стало жутко, я делаю шаг назад, и под моей ногой, как назло, ломается ветка. Хруст такой громкий, что перекрывает даже грохот прибоя. Этот мужчина разворачивается ко мне, и я визжу от страха.
Это зомби. Не такой разложившийся, как в фильмах, но все равно самый настоящий живой мертвец. Мертвенной бледности распухшее лицо, белесые глаза, приоткрытый рот, из которого на грудь тянется нитка желтоватой слюны.
«Они меня не видят, они меня не видят», – твержу я про себя и крадусь стороной, чтобы обогнуть эту процессию и помчаться в город – предупредить Дару об опасности.
Ближайший ко мне зомби поворачивает голову и шумно несколько раз втягивает носом воздух. Черт! Об этом я не подумала. Люди меня не видят, не слышат… но что насчет запаха?
Мертвец явно что-то унюхивает, потому как целенаправленно ковыляет прямо ко мне в ускоренном темпе. Все остальные зомби словно по команде тоже разворачиваются в мою сторону. Они что, мысленно между собой общаются? Самое страшное в том, что все это происходит в полной тишине, которую нарушают только рокот прибоя да шарканье ног.
Теперь я не могу их оббежать: зомби сходятся ко мне со всех сторон, веером. Остается только один способ удрать.
Вряд ли мертвецы умеют плавать.
Я бросаюсь в бурные волны прямо в одежде. В рот и нос тут же набивается песок, меня переворачивает несколько раз, и я сразу теряю ощущение, где верх, а где низ. «Никки!» – зову мысленно, вложив в этот крик все силы. Я не вижу дельфинов, но темный плавник внезапно вовремя оказывается под рукой. Хватаюсь за него покрепче, и мы мчимся вдоль берега.
– Никки! Там на суше опасность!
Дельфин все понимает, но молчит. Куда он везет меня? Мы же все ближе к зловещей черной пещере.
Мне уже страшно, что он хочет выбросить меня на ступеньку и отдать, как жертву, на съедение мраку внутри этой дыры, но мы останавливаемся метрах в двадцати от берега. Никки хочет, чтобы я что-то увидела.