– Что пишут?
Андрей отложил газету.
– Ничего внятного, – он пересел на краешек кровати. – Полиция ведет расследование, похищенная уклоняется от общения с прессой. Кстати, ты не знаешь, откуда кровь на колье?
– Может, поцарапалась?
Она машинально схватилась за шею.
– Так вроде, нет…
– Да из царапины столько и не вытечет… Оно все было красным!
– Какой ужас!
Андрей покачал головой.
– Не страшно, бриллианты легко отмываются. Я очень быстро смыл все сильной струей воды…
– Наверное, это кровь Амели, бандерши… Она все хотела покрасоваться в моем колье… Кстати, его надо сдать. Где Жан-Поль?
– Если maman его не уволила, то скоро он должен появиться. Я позвоню на ресепшен, чтобы его спрятали в сейф.
– И корону.
– Не имеет смысла – в ней просто стекляшки, – Андрей усмехнулся. – Ну что, пришло время отпраздновать спасение королевы?
– Да уж, второе за неделю, – она обняла его за шею и, подтянувшись, села в кровати.
– Что и говорить, случаи счастливых спасений в городе Ницца, аномально участились с приездом сюда Киры Быстровой. Пойдем поужинаем? Я заказал столик в «Шантеклере». Или ты предпочитаешь «Ротонду»?
– Я не знаю ни того, ни другого. Но полностью полагаюсь на твой вкус.
– Это рестораны отеля «Негреско». А «Негреско» – один из старейших и самый известный отель на Лазурке.
– Про него я слышала… Сейчас, приведу себя в порядок…
Глава 2Прогулка на дирижабле
Ницца, наши дни
Нет ничего более обманчивого, чем вполне очевидный факт.
Они зашли в «Негреско» с угла – Андрей пообещал вначале маленькую экскурсию. Судя по интонациям, слово «маленькое» компенсировалось непроизнесенным, но подразумеваемыми эпитетами «значимая» и «очень интересная».
– Я знаю людей, которые за сотни и даже тысячи километров приезжают в Ниццу только для того, чтобы здесь пообедать, – с энтузиазмом рассказывал он, проводя Киру в огромный овальный зал со свисающей с потолка огромной люстрой. – Тут чувствуется настоящая роскошь старины, запахи легенд, следы великих личностей. Здесь бывали Коко Шанель, Марлен Дитрих, Хемингуэй, Франсуаза Саган…
– Говорят, что именно здесь князь Монако Рене влюбился в ослепительную Грейс Келли, – в тон ему продолжила Кира.
Андрей прервался на полуслове и взглянул с новым выражением.
– А ты не такая простушка, как кажешься…
– Вот как?! – она изобразила негодование. – Значит, я кажусь простушкой?
– Гм… Нет, конечно. Просто, я неудачно выразился… Раз ты все знаешь, пойдем сразу в ресторан.
Андрей заказал дюжину устриц Belon с бутылкой шампанского «Кристалл».
– Ой, а они правда пищат когда их глотаешь? – хлопая ресницами, спросила Кира.
– Не переигрывай, – досадливо ответил Андрей. – Уж что это ерунда, все знают…
– Ладно, не злись, – Кира погладила его по руке. – За что пьем?
– За твое благополучное избавление!
В зале было немноголюдно, беззвучно работала плазменная панель на стене. Все посетители под стать белоснежным скатертям, крахмальным салфеткам, хрустальным бокалам и ценам в меню. Никто откровенно не пялился на героев большого скандала, который был в самом разгаре. Хотя Кира то и дело ловила на себе искоса брошенные взгляды и понимала, что разговор за каждым столиком наверняка идет о ней. Ну, и пусть болтают о чем угодно!
Они ели устриц, пили шампанское, произносили тосты. Настроение улучшалось. От вкусной еды и вина Кира размякла. Щеки порозовели, на губах заиграла улыбка. И очень хорошо, что сюда не набились назойливые папарацци!
Время шло быстро. После устриц подали сибас в соли, его мясо просто таяло во рту.
– Это просто пир духа! – с набитым ртом сказала Кира. – Я ведь целый день не ела…
– Стали известны подробности недавнего освобождения русской красавицы Киры Быстровой, похищенной предположительно бандой Гастона Кошто, более известного как Синяя Борода, – вдруг ворвался в ресторанное благолепие упругий голос диктора. Одна из посетительниц – дородная бедрастая тетка – не выдержала теста на деликатность встала и пультом включила звук. Андрей привстал было с места, собираясь крикнуть ей, чтобы шла в номер, если хочет смотреть новости – но Кира его остановила.
– Пусть, интересно…
Они переглянулись, и Андрей опустился на стул.
Перед телевизором уже собрались официанты, посетители тоже развернулись в сторону экрана. В углу его выскочил значок «18+».
– Следующие кадры содержат сцены насильственной смерти, – предупредил диктор.
На экране появилась видеозапись. Тот самый дом. Двое мужчин лежали навзничь посреди кухни. У одного из-под плеча тянулась темная извилистая струйка. Еще трое в гостиной – двое мужчин и одна женщина. Та самая тетушка Амели. Раскинув руки и ноги, она уткнулась лбом в кухонный шкаф, отчего голова ее задралась кверху, а правый, по-птичьи округлившийся глаз, уставился в объектив.
– Согласно версии полицейских, члены банды во время внезапно вспыхнувшей ссоры, перебили друг друга. После чего Кира Быстрова, объявленная королевой на недавнем Бале цветов, сумела сбежать, и самостоятельно добраться до гостиницы, где и пребывает в настоящий момент.
Кира и Андрей ошарашенно переглянулись.
– Ничего не понимаю, – выдохнула она и добавила одними губами. – Это все неправда.
Андрей нахмурился. Калейдоскоп закружившихся вокруг них событий нравился ему все меньше и меньше.
Телевизор наконец притих. Ведущий перешел к другим новостям, и кто-то убавил звук. Подвыпившая дама, питающая повышенный интерес к новостям, приклеившись взглядом к Кире, вернулась на место, персонал занялся своими делами. Но передача взбудоражила посетителей – за каждым столиком теперь оживленно обсуждали увиденное, чувствительные натуры отодвигали от себя недоеденные блюда.
Пропал аппетит и у самой Киры. Она нехотя ковыряла земляничное мороженое, тщетно пытаясь собраться с мыслями. Рассказ телеведущего, словно ингредиенты салата, смешавшего правду, недоговорки, и откровенный вымысел, выбил ее из колеи. Кто ее освободил? Где другие похищенные девушки? Почему выдвинута столь неправдоподобная, театральная версия гибели бандитов?
У Андрея тоже испортилось настроение. Он задумчиво потягивал граппу, не поднимая на Киру глаз. Она явно чего-то недоговаривает, новости тоже рисуют очень странную картину. Что все это значит?
– Боюсь показаться невеждой, – раздался мужской голос рядом. – Но позвольте мне прервать ваше задумчивое уединение.
Андрей и Кира одновременно вскинули головы. Перед ними стоял ничем не примечательный коренастый мужчина в мешковатом сером костюме и сорочке с однотонным серым галстуком. Он не был похож ни на журналиста, ни на охотника за автографами.
Поняв, что его не узнают, мужчина представился:
– Пьер Фуке. Нас знакомила мадам Войтова на Балу цветов.
– Ах да, – спохватилась Кира. – Я должна была вам позвонить… Простите, Пьер, столько всего произошло…
– Что вы, прекрасно понимаю.
Андрей жестом пригласил Фуке за столик.
– Не выпьете ли с нами кофе?
– С удовольствием. Эспрессо.
Андрей подозвал официанта.
– Два эспрессо и капучино без корицы.
– Приходите в себя? – поинтересовался Фуке у Киры, не стараясь изображать протокольного участия – и этим располагая к себе. Чувствовалась в нем неподдельная естественность – или муниципальный служащий располагал отменным актерским талантом.
– Да-а, – с потерянным видом протянула Кира. – Пришли, вот, отвлечься, посидеть… а тут…
– Увы, повышенный интерес к скандальным новостям – патология века. Подвержены все без исключения. Вам, наверное, нелегко оказаться в эпицентре. Не представляю, как бы я с этим справлялся.
– О да, – вздохнула Кира. – Такой насыщенной жизни у меня еще не было. Одна случайность за другой.
Фуке сочувственно покивал.
Принесли кофе. Разговор переключился на другой регистр.
– Скажите, мсье Фуке, – сказал Андрей. – Я понимаю, что вопрос не по адресу. Но вы производите впечатление человека вполне адекватного…
– Эх, жаль, вас не слышит моя жена!
– И очень информированного, как сказала мадам Войтова, – встряла Кира. – Она считает, что вы все про всех знаете!
– О, она преувеличивает, – выставил ладонь Фуке.
– Почему такая путаница в передачах? – продолжил Андрей. – Там рассказывают вещи, которые никоим образом не согласуются с реальностью.
– Да, – подключилась Кира. – Все было совсем не так!
– Очевидно, у полиции есть какие-то свои расчеты и планы, – ответил Фуке, и поднес чашку к губам. – А здесь отличный кофе.
– Ведь они не сами перебили друг друга! И я не сама убежала! Я бы и дороги обратно не нашла!
– Но кто тогда это сделал? – с искренним интересом спросил Фуке.
– Четыре человека. Они… – Кира осеклась. – Они были в масках. Крепкие, рослые, в одинаковых армейских часах. Они очень четко провели эту операцию. Как в кино!
– Да ну?! – изумился Фуке, и сделал еще один глоток.
– Да, да, именно так все и было! Но кто это сделал?!
Кира положила руки на стол перед собой, склонила голову набок, как школьница, которая не может решить задачу и надеется на помощь преподавателя. Она почему-то была уверена, что Фуке знает ответ на этот вопрос, и подсел он за их столик не для того, чтобы ограничиться разговором на общие темы.
– Кто меня спас? – повторила она.
Скромный муниципальный служащий посмотрел долгим открытым взглядом на Киру, потом на Андрея, позволяя собеседникам прочесть в его откровенных глазах все, что они сумеют. Тон его почти не изменился, когда он наконец ответил:
– Хотя вы и не описали их внешность, мадемуазель, судя по всему, это были «Черные леопарды»…
Андрей поперхнулся кофе.
– Кто?! – изумилась Кира. – Какие леопарды?
– Элитный спецназ африканского государства Борсхана. Известно вам такое?
– Не самое симпатичное место на земле, – ответил за Киру Андрей. – До недавнего времени там процветало людоедство, газеты писали, что один из правителей обожал человеческие пальцы… Но что эти леопарды делают в цивилизованной Европе?