– Меня зовут Фуке, майор Пьер Фуке, военная разведка. Вы должны о нас знать…
– DRM, – Антуан поежился. – Приходилось слышать.
На его глазах коллега майора такими же стоптанными туфлями раздавил мошонку рядовому Шварцу, продавшему взрывчатку сторонникам свергнутого режима.
– Итак, Антуан Вильре. Совершил уголовное преступление, укрылся в Иностранном легионе, дезертировал, работал на Бюро Безопасности Борсханы, пропал в джунглях двадцать лет назад. Срок давности за старое ножевое ранение истек, иски за дезертирство Легион никогда не подает и, если считает нужным, решает эти вопросы самостоятельно. А вернувшийся ниоткуда Вильре снова порезал двоих и теперь ему не отвертеться от тюрьмы, – Фуке взял со стола пульт и выключил чрезмерно шумный кондиционер. Потом немного подумал и опять включил. Наверное, чтобы затруднить запись, если она все же ведется.
– Ну, давай, рассказывай, что ты хочешь предложить нам, – сказал он и прошелся вдоль стола – два шага туда, два обратно. – Не надо начинать с сотворения мира. Только ту информацию, которая представляет государственный интерес.
Для майора Фуке сидящий перед ним потрепанный жизнью человек казался букашкой в поле зрения микроскопа. Он был так же понятен и скучен, как доклад новичка-капрала о несанкционированной стрельбе по гражданским: «Я хотел, как лучше, но что-то пошло не так…» Этот парень, скорей всего, надумал выскочить из лап полиции, придумав какую-нибудь несусветную чушь. Поэтому надо выслушать его для проформы, и коротко отписаться о результатах вызова в участок.
Для букашки Антуана Вильре, майор Фуке был заглядывающим в микроскоп энтомологом, хорошо изучившим его снаружи и могущим в любой момент произвести вивисекцию, чтобы рассмотреть изнутри. Он вздохнул, и принялся рассказывать, избегая смотреть на обувь разведчика.
– Я выполнял задание БББ: сопровождал русского геолога в поисках алмазного месторождения. Кодовое название операции «Поиск Архангелов». На нас напали эти чертовы дикари, они схватили меня и все эти годы я провел в племени буру…
– Короче! Мемуары будешь писать в тюрьме!
Рафаил нервно повел шеей.
– В общем, на территории племени у меня спрятаны алмазы… Полкило, может, больше. Я готов разделить их, – он выдержал паузу, решая, стоит ли предлагать мзду лично Фуке, но решил, что не стоит. – Готов разделись их с государством. Оно и так немало потеряло на независимости Борсханы…
– Это патриотично, – Фуке подошел вплотную к стеклянной стене кабинета, с обратной стороны которой висели жалюзи. – Но мелко…
– Вовсе нет, – возразил Рафаил. – Алмазы крупные, прекрасного качества. А операция будет несложной. Я покажу точное место.
– Мелко для DRM, – уточнил Фуке, и зевнул. – У нас другой масштаб. Мы занимаемся государственными делами. Вот если бы вы нашли алмазное месторождение…
– Так мы нашли его! – радостно вскинулся Рафаил. – Нашли в последний момент. Уже никакого снабжения не было, никакого прикрытия, дикари нападали каждый день… Мы еле успели составить карту и попытались уйти через Анголу. На самой границе меня ранили, и захватили в плен…
– Это меняет дело! – Фуке вернулся к столу, впился в допрашиваемого пронизывающим взглядом. – Где карта?
– Все материалы остались у русского. У него был позывной «Самуил».
– И что стало с ним?
– Да что… Ушел в Анголу, как и собирались.
– А дальше? – Фуке облокотился на столешницу двумя руками, нависая над задержанным. Весь его вид выдавал крайнюю заинтересованность. – Вам известно, что было дальше?
Рафаил помолчал, размышляя, потом тяжело вздохнул, как будто решался броситься на огневую точку.
– Его убили. БББ направляло людей за картой. Но они ничего не нашли!
– Ты ездил к напарнику, – проницательно сказал майор. – И ты его убил.
– Нет. То есть да… Я остался в Москве. А несколько бандитов отправились в Тиходонск, Самуил схватился за ружье и его застрелили. Ниточка оборвалась…
Фуке криво улыбнулся.
– Что ты знаешь про ниточки жизни! Распутывать их – моя профессия. У Самуила остались родственники?
– Да, маленькая дочь. Хотя… Это она тогда была маленькой, сейчас ей под тридцать!
Фуке выпрямился, побарабанил пальцами по столу, собрал руки на груди.
– Слушай меня внимательно, Вильре, – ровным голосом сказал он. – Посылать экспедицию в другое государство за горсткой алмазов – это чушь собачья. Ни зарытые камни, ни ты сам, не представляете никакого интереса ни для DRM, ни для Франции…
Рафаил опустил голову. Его надежды таяли, как дым ритуального костра в стойбище буру. Пять лет! А может, и больше…
– Но алмазное месторождение – совсем другое дело! Это уже государственный масштаб!
Рафаил снова взбодрился и с надеждой посмотрел на страшного в своей обыденности человека. Сейчас он был хозяином его судьбы.
– А ниточки мы распутаем! Ты поедешь со мной и расскажешь все, что знаешь. Если ты нам поможешь – я тебя отпущу. Тебе нравится такой вариант?
Рафаил закивал головой так, что она чуть не оторвалась.
– Да, да, конечно!
Майор подошел к двери и выглянул в коридор.
– Инспектор! – требовательно приказал он. – Подготовьте все материалы по Вильре. Я его забираю!
«Начальнику африканского направления DRM полковнику Жоржу Кассе
Господин полковник!
Настоящим довожу до Вашего сведения, что при допросе Антуана Вильре, задержанного полицией Двадцатого округа – о коем допросе он попросил лично – мне стало известно следующее. В 1990–1992 годах в северных районах Борсханы был проведен геологический поиск, выявивший богатое месторождение алмазов. В экспедиции принимали участие российский геолог Дмитрий Быстров и вышеозначенный агент Бюро Безопасности Борсханы Антуан Вильре, в прошлом капрал Иностранного легиона. Карты, пробы, и другие документы, по словам Вильре, увез с собой Быстров, который вернулся по месту жительства в Россию, в город Тиходонск. Выполняя задание БББ, Антуан Вильре выезжал в Россию, где пытался завладеть вышеупомянутой документацией, но попытка успехом не увенчалась, а сам Быстров случайно был убит. Единственной оставшейся в живых связью Быстрова, является его дочь Кира, которая может являться носителем устной информации о борсханском месторождении, а возможно, и обладателем искомых документов. Кроме того, наследница Быстрова может быть использована нами в юридических претензиях на алмазное месторождение по праву первооткрывателя. К сожалению, наш гражданин Антуан Вильре, как обеспечивающий персонал, не имеющий специальности геолога, таким правом не пользуется.
Предлагаю, используя возможности резидентуры нашего консульства в Тиходонске, начать оперативную разработку Киры Быстровой с целью расположения ее к Французской Республике, приобретения карты вышеозначенного месторождения, а также привлечения Быстровой к нашей будущей работе по приобретению части прав на него. Продолжая терминологический ряд, использованный БББ предлагаю присвоить операции наименование «Копи архангелов».
PS. Прошу простить пристрастие к библейской тематике: судя по всему, католическая школа – это неизлечимо.
Глава 4Сказки длинными не бывают
Ницца, наши дни
Никакого везения нет. Есть умение правильно планировать достижение поставленной цели. И не всегда проявляет его сам «везунчик».
Желто-красное пламя вспыхивало и опадало в такт напряженному ритму барабанов, слегка рассеивая непроглядный мрак африканской ночи. В мутных сумерках извивались в ритуальном танце голые, расписанные белыми красками, аборигены. Их ноздри раздувались от острых возбуждающих запахов кипящего на одном из костров в закопченном котле варева, намазанные пальмовым маслом тела лоснились, оскаленные зубы и вытаращенные глаза блестели. За всем происходящим наблюдал с высоты громадный деревянный идол с головой то ли крокодила, то ли быка, огромные алмазы в его глазницах пылали огнем, хотя, возможно, это в них отражалось пламя костров.
Обнаженная Кира была привязана к столбу и так же блестела от масла, как аборигены, неумолимо сужающие вокруг нее круги. Она знала, что ей предстоит, и не могла отвести взгляда от четырех вкопанных в землю шестов с привязанными ремнями – именно между ними растянут в черной борсханской ночи ее обреченное на поругание белое тело. Но почему-то это ее не волновало, более страшным выглядел другой котел – с кипящей водой, в котором ее должны потом сварить, разрубив на куски, как молодую телочку…
Барабанная дробь учащалась, возбуждающее варево подействовало на африканцев, и это теперь было видно с первого взгляда. А иссохший, похожий на скелета шаман, и его подручные, поигрывали огромными ножами, в ожидании второй части сегодняшнего праздника. И Кира тоже была его центральной фигурой, что ее совершенно не устраивало. Хотя веревки, изготовленные из лиан, размочалились и ослабли – это внушало надежду…
Она продолжила расширять петлю, рванулась – раз, другой, третий… Веревки соскользнули, ей удалось освободить руки и оторваться от проклятого столба. Она бросилась на танцующих людоедов, оттолкнула низенького, с вывернутых губ которого стекала слюна и, прорвав кольцо, бросилась в расступающиеся перед ней джунгли. Это был полубег – полуполет: она отрывалась от земли, пролетала несколько метров, снова опускалась, отталкивалась от мягкой почвы и вновь взлетала, некоторое время парила, совершая огромный прыжок, приземлялась и опять отталкивалась и летела…
Если ее и преследовали, то безуспешно – беспорядочный топот и угрожающие крики остались далеко позади. Но все же опасность приближалась – ее выдавал треск падающих деревьев, будто громадный буйвол мчался следом, не разбирая дороги. Но она знала, что это не буйвол…
На всякий случай оглянулась – действительно, за ней гнался огромный деревянный идол с горящими огнем алмазными глазами! Его не могли задержать ни деревья, ни кустарники, ни переплетение лиан – он сноси