В аптеку внезапно врывается новый порыв теплого воздуха, заставляя меня покрыться мурашками. Я чувствую, как кто-то появился за моей спиной.
— Можно мне две упаковки аспирина, пожалуйста? — Невыносимо знакомый бархатный голос заполняет всю маленькую тихую аптеку.
Что вы знаете о невезении? Человеком за моей спиной оказывается мой босс, мистер Арнав.
Подо мной разверзается ад.
Зато с лица фармацевта тут же исчезает хмурое выражение, и перед нами снова благодушный разговорчивый дядюшка. Легкость, с которой он меняет свои личины, даже пугает. Как, скажите, как я могла забыть о том, что в этом районе живет мой начальник?!
— Конечно, сэр. Два аспирина, сию минуту! — выдает аптекарь перед тем, как удалиться в кладовую. — Я рад, что вы подошли. Не стоило отправлять свою жену сюда в полном одиночестве. Учитывая ее положение.
В аптеке повисла могильная тишина, если не считать мерного гудения кондиционера.
— Как-то рано закончилась ваша встреча, Зоя.
У меня пропал голос. Я не могу дышать. Я умерла.
— Да… здравствуйте, — выдавливаю я.
Духа не хватает обернуться и посмотреть ему в глаза, поэтому я продолжаю шарить взглядом по нашему перевозбужденному философу-фармацевту.
— У вас… все в порядке? — Мистер Арнав подходит ко мне и останавливается рядом.
Нет, идиот, аптекарь считает, что мы женаты, а еще я беременна. От тебя.
— Бывало и лучше.
Он массирует лоб, крепко смыкая веки. Выходит, у него все еще болит голова.
— Скорее бы уже выходные.
У этого человека недельная квота на общение в триста слов, конечно, у него болит голова! У меня появляется безумная мысль: может, ему нужно, чтобы его обняли? Или это нужно мне?
Вот это ты хорошо придумала, Зоя. Так тебе нужно, чтобы тебя обнял твой босс?
Дракон Арнав не обнимается, так что не позволяй этим теплым глазам себя обмануть.
Может быть, у него так болит голова, что он сейчас заберет свой аспирин и исчезнет? У дверей ждет рикша, мой босс не захочет платить ему дополнительные двадцать рупий за ожидание.
Может быть, кто-то добавил в накладную лишний ноль, и клиент теперь готов оторвать ему голову, и мистер Арнав дорожит каждой минутой.
Может быть, он не расслышал, что только что сказал этот аптекарь.
Надежда умирает последней.
— А… этот фармацевт решил, что я ваш… что мы?
— Вот, сэр, держите. — Старый дядюшка аптекарь вышел из своей подсобки. — Ваш аспирин. С вас семьсот рупий.
— Семьсот? За два аспирина? — У мистера Арнава распахиваются глаза, и в голосе отчетливо слышно недоумение. — С чем он у вас, с кокаином?
— Нет, нет, сэр, мы не торгуем кок… такими вещами. — Аптекарь застывает от возмущения. — Мы уважаемое заведение. — Он выхватывает калькулятор, кладет его на стеклянный стол и снова хмурит брови. — Так, посмотрим. Аспирин, шесть упаковок кроцина, три бенадрила, две упаковки присыпки, два теста на бе…
Только не это!
— Дядюшка! — взвизгиваю я. — Я заплачу сама.
Я с такой силой вцепляюсь в край прилавка, что у меня белеют пальцы. Если бы я не держалась, то метнулась бы отсюда как заяц.
— Ох уж эти современные дети! Твои деньги, мои деньги! Ну ладно. Какая же вы славная пара! Только вот что же вы такие разные-то, по весу и по росту? А, я догадался. Должно быть, женились по любви, да?
Рука мистера Арнава замерла на лбу, так и не доделав массаж.
— Дядюшка, наличными или картой? — Мой голос почему-то звучит на такой высокой ноте, что я удивляюсь, как все это стекло вокруг меня еще не пошло трещинами.
— Наличными, конечно, лучше. Ой, чуть не забыл, ваши тесты на беременность, миссис?..
Я едва не сказала «Баджадж», но тут земля застыла у меня под ногами. Или это внутри меня что-то взорвалось, оставив на своем месте зияющую пустоту. Жирную, черную, беременную пустоту.
У этой пустоты нет своего голоса, она не издает ни звука. Только где-то возле нее кто-то судорожно втянул в себя воздух.
Белые тесты на беременность невинно лежат на прилавке. Название «Ай кэн» горит на коробочках яркими красными буквами. Прежде чем я успеваю схватить их и сунуть в свою бежевую сумочку, аптекарь укладывает все покупки вместе с ними в один большой пакет. Вместе с чертовым аспирином.
Да будь оно все проклято!
На улице раздается резкий скрежет тормозов, и я вздрагиваю. Но столкновения не происходит. Пожалуйста, пусть это будет мне знаком!
— Ну что, вы уже нашли хорошего акушера? — вопрошает аптекарь с лучезарной улыбкой, будто речь идет о его собственном внуке. — Вы еще не знакомы с доктором Банерджи? Я слышал, что она — чудесный специалист. Вы даже не почувствуете родов, так она хороша! Вы давно уже стараетесь зачать?
Голос позади меня источает лед в чистейшем виде:
— Я и не знал, что мы… стараемся.
Ну вот и все. Мне конец.
Вот с какими заголовками выйдут завтрашние газеты:
Потрясенный начальник, по ошибке принятый за ее мужа, восстанавливает нервы в клинике.
Я не смею поднять глаз и посмотреть на него, всерьез опасаясь спонтанно загореться. А может, мне повезет и я вправду загорюсь? От его взгляда мне жжет шею. Что теперь подумает этот дядюшка аптекарь? Что я могу спать со своим мужем, но не смею на него смотреть?
— Пойдем… милая. Идем… домой.
Я судорожно вздыхаю.
— Да благословит вас господь! Надеюсь, у вас будет мальчик!
ГЛАВА 11НИЖНЕЕ БЕЛЬЕ И ШЕЙЛА БУ
Город кипит, мимо пролетают машины, автобусы и мотоциклы, обгоняя друг друга, подрезая, борясь за каждую минуту на скользких мокрых дорогах. Сколько времени я простояла возле аптеки? Сколько мы простояли возле этой аптеки?
Прохожий сплевывает красную струю паана[25] на стену. Я успеваю от нее увернуться даже в своем заторможенном состоянии.
— Мне очень жаль, что вас втянули в эту ситуацию… Что аптекарь подумал, что мы…
Больше мне не выдавить из себя ни слова. Тело и разум просто отказались мне повиноваться.
— Бывает… наверное.
Нет, не бывает. Я это допустила из-за собственной глупости.
Мы продолжаем стоять на краю тротуара, дожидаясь, пока остановится поток беспрестанно гудящего транспорта и у нас появится десять секунд на переход. Сейчас девять часов вечера, но желающих перейти улицу столько же, сколько и в часы пик. Мистер Арнав стоит позади меня очень близко. Тепло, исходящее от его груди, щекочет мою спину, и мне никак не справиться с дрожью. На какое-то мгновение у меня появляется безумное желание прижаться к нему и зарыдать.
Как такое происходит с девушками, которые в принципе не отличаются распутством? Воспитанными в хороших, достойных семьях, где им уделяли достаточно внимания! Обычно в таких ситуациях винят плохих родителей, плохое воспитание и ненормальные семьи.
Нет, стоп. Так не пойдет. Это только моя проблема, и я должна с ней разобраться. Причем как можно скорее.
Как мне теперь поступить? Где сделать этот тест, будь он неладен? Что, если он… Нет, так нельзя думать. Результат получится отрицательным, я в этом уверена. Да, так и буду повторять, как советовала тетушка Шейла. Только положительные утверждения, вроде «Я стройная и красивая» или «Юви любит маму больше, чем жену».
Не беременна, не беременна.
Нет, я так не могу. А что, если тест окажется положительным?
Я иду и иду. Кажется, мистер Арнав идет то рядом со мной, то позади. Многолюдная центральная улица уже давно закончилась, теперь мы шагаем по какому-то тихому и темному переулку с припаркованными машинами и высокими зданиями, освещенные балконы которых разрезают по-вечернему темное небо. Кроны высоких делониксов накрывают проулок ветвями, как тентом. Зеленые листья вперемешку с оранжевыми цветами в желтом свете фонарей приобретают неестественные, призрачные оттенки. Подождите, неужели мой начальник только что дал денег евнухам в ярких сари, только чтобы они оставили нас в покое? О боже, евнухи подходят, лишь когда кто-то женится или ждет ребенка. Они прямо чуют беременность!
Так, я должна дышать медленно и ровно, как на занятиях йогой, куда мы ходили с мамой и папой. Встречая Новый год, мы решили проводить побольше времени семьей. Я вспомнила их улыбающиеся лица, и живот скрутило такой болью, что я чуть не скорчилась. Они этого не заслужили, ничего не сделали, чтобы на них обрушилось все то, что бывает в таких случаях: насмешки, осуждение, издевки. Я, их дочь, которой они должны были гордиться, покрою их головы позором.
Мне показалось, или мистер Арнав только что отогнал от нас парнишку, торговца лимонами, сказав, что у него дома их полно? Наверное, это только мои фантазии. Хотя я и правда ощутила какой-то цитрусовый запах, это мог быть шлейф специй из окна или мусор. Да кому есть дело до этих лимонов?! Клянусь всем существующим на этой чертовой планете, что, если тест окажется отрицательным, я никогда, НИКОГДА больше не сделаю ничего, что будет угрожать репутации семьи, и стану вести тихую добропорядочную жизнь, как меня учили. Я стану хорошей дочерью, лучшей дочерью во всем мире и сделаю все, что они мне скажут, не задав ни одного вопроса…
— Зоя, а вы отправили мне ту презентацию? Результаты опроса о качестве дизайна.
А?
Мой несчастный мозг со скрипом останавливается в разбитой колее. Каким-то немыслимым образом белый полиэтиленовый пакет из аптеки оказался в его руках вместе с моей маленькой сумочкой. Когда это произошло?
Презентация? Какая? Результаты тестирования продукции? Почему он хочет поговорить о какой-то дурацкой презентации? Он что, не слышал, как аптекарь спросил у него, как давно мы пытаемся завести ребенка? И как может мой начальник нести мою сумочку? У меня чуть не вырвался нервный смешок. Я заставляю себя его проглотить и задушить, чтобы он не вздумал снова проситься на волю.