— Мам! Да что это были за картины?!
— Ну такие… — Она оглядывается, чтобы убедиться, что поблизости нет ни папы, ни служанок, а потом шепчет еще тише: — С голыми людьми.
Я давлюсь чаем и кашляю до тех пор, пока не начинают ныть ребра.
— Ты хочешь сказать, с обнаженной натурой?! — восклицаю я.
Мама яростно шипит на меня, будто от произнесенных слов пресловутая натура может появиться прямо посреди нашей гостиной. После этого, решив, что и так сказала слишком много, она ставит пустую кружку прямо на деревянный стол, а не на подставку, что ясно показывает, как сильно она нервничает, и вскакивает с дивана.
— Только посмотрите на меня! Сижу тут, попиваю чай, когда у меня столько дел! И ты поторапливайся, тебе пора в спортивный зал, да? — И прямо с дивана она бежит к входной двери. — Я должна сходить к портному. Пока!
Ах да, спортивный зал. Поскольку мое будущее связано с семьей, не признающей жиры ни в каком виде, я должна подготовиться к переменам. В порыве необъяснимого благодушия или временного помешательства я согласилась на полугодовое членство в клубе «Фитнес для начинающих», которое Лалит подарил мне на помолвку. Я должна дать этим отношениям шанс, поэтому мне необходимо следить за своим здоровьем. Это сблизит меня с Лалитом и его родителями. Ради собственной семьи я должна приложить для этого все усилия.
Телефон, лежащий на прикроватной тумбочке, вдруг начинает вибрировать. Несмотря на всю мою решимость, сердце замирает, потому что я надеюсь на сообщение от Арнава, и наполняется жгучей горечью от разочарования, когда оказывается, что это просто сработало напоминание. Я должна ответить представителю ПНР в Нью-Йорке, сообщив им о своем решении. И я должна сделать это сегодня.
Да, это предложение о работе в Нью-Йорке тикает в ящике входящих сообщений, как бомба с часовым механизмом.
А ты могла бы уйти из дома через год после свадьбы, Зоя?
То ли у меня ноет в груди от отчаяния, то ли просто болит сердце. Из-за чего? Что меня так растревожило: мысли о браке, о работе, о надежде на другую жизнь или о несбывшейся мечте Шейлы Бу? Скорее всего, всё сразу.
На прошлой неделе, едва получив предложение, я отправила в отдел кадров ПНР письмо с благодарностью, в котором намекнула, что обдумываю и другие варианты, и пообещала дать окончательный ответ через неделю. Конечно, никаких других вариантов у меня не было, но, если хочешь получить хорошие деньги, надо играть жестко. Этому меня научил Арнав. Мне просто нужно было время. Я знаю, что не могу принять предложение, но и отказаться от него нелегко.
Что касается Арнава, мы перестали переписываться с ним на прошлой неделе, сразу после известия о разводе Аиши. Я знала, что так больше не может продолжаться, поэтому просто перестала ему отвечать.
Он немного изменился, выглядит чуть менее ухоженным. Иногда он останавливается возле моего стола, буравя меня взглядом и держа руку на перегородке. Наверное, он надеется поговорить или хочет поработать рядом за свободным столом. Я не рассказывала, но после празднования Холи у нас появилась еще одна привычка. Однажды Арнав шел мимо меня со своим ноутбуком, увидел, что за соседним со мной столом никого нет, улыбнулся и уселся рядом. С того дня мы иногда работали по соседству, в дружественном комфортном молчании.
Сейчас я разговариваю с ним только о презентациях, клиентах и книгах Чоту, а потом приклеиваюсь к монитору, не позволяя себе ни одного взгляда в его сторону. Но он знает, почему все должно быть так, как есть, и знает, что я выхожу замуж раньше, чем планировала. Я написала об этом в своем последнем сообщении. Чем бы ни были наши отношения, продолжаться они не могут. Вот только почему я дрожу каждый раз, когда его вижу? Почему у меня такое чувство, будто что-то или кто-то умер?
А еще мой тайный поклонник угомонился. Спустя несколько недель подарков — еды, книг, сладостей, таких как фалуда[53] с мороженым от Нурани, календаря с цитатами из «Властелина колец», еще одной книги, на этот раз о мистическом реализме и еде — все просто прекратилось. Вот уже целую неделю на моем столе не показывалось ничего нового. Но больше всего меня удивило ощущение пустоты, возникшее в сердце, когда я увидела, что и в, пятницу ничего не изменилось. Как будто меня бросили. Судя по всему, до моего бывшего, Амана, наконец дошло…
Или нет? Может, это действительно были мои девочки? Разве Пиху не говорила о планах на что-то особенное? А теперь у нас запланированы выходные в спа-отеле. Мы немного помучились с выбором даты, но теперь все уже подготовлено, и подарки прекратились. Как же я могла быть такой слепой? Кто, кроме них, так меня знает? Это точно они. Вот и хорошо. Тайна раскрыта.
Я буду делать вид, что до сих пор не понимаю, кто же отправлял мне эти подарки, до самой встречи в спа-отеле, а там огорошу их своими выводами. А сейчас мне и так есть о чем подумать. Например, о том, что сегодня — последний день для принятия решения насчет вакансии. Это так, к слову.
Мама купила себе сари за тридцать тысяч рупий, чем чуть не вызвала у папы сердечный приступ. Свадебное сари моей прабабушки тысяча девятьсот тридцатого года пошива сейчас перешивают в свадебную ленга для меня. Тысяча девятьсот тридцатый, это же самый что ни на есть винтаж! Папа пригласил всех глазных хирургов Бомбея на нашу свадьбу, и они все знают, что он теперь вхож в совет директоров самой крупной глазной клиники города. Эта свадьба будет самым лучшим событием в семье после развода Аиши, и семья смотрит на меня как на свою королеву и спасительницу, обладательницу Святого Грааля в виде Бриллиантового Жениха, идеального и обезжиренного, мечты каждой девушки.
Только этот жених не имеет ни малейшего понятия ни о надвигающемся разводе, который хранится в тайне, чтобы мы не стали изгоями, ни о том, что я получила работу в Нью-Йорке.
Что сказал бы мне Лалит, если бы я спросила, можно ли мне уехать на три года сразу после нашей свадьбы? Отпустил бы меня? Не смешите, тут даже спрашивать бесполезно. Как же он будет на меня влиять, если я окажусь в восьми тысячах миль от него?
Да, я знаю, мне надо беспокоиться об Аише, и я действительно за нее переживаю, вот только эта ускоренная свадьба выбивает меня из колеи. Прошлой ночью мне приснился кошмар, в котором ко мне на свадьбу пришел Дональд Трамп, сжимая в крохотных руках мой паспорт. Я подпрыгнула на кровати, будто в меня ударила молния, и успела напечатать Арнаву целое послание с десятком смайликов, прежде чем вспомнила, почему перестала с ним говорить. В результате я так расстроилась, что съела половину упаковки шоколадных леденцов, припрятанной в тумбочке на самый крайний случай.
Все, Зоя, эти размышления ни к чему. Поднимай свою тушку с дивана и отправляйся в спортивный клуб.
Сейчас половина седьмого, и я стою возле спортклуба под темнеющим небом, ожидая Шейлу Бу. Мама решила, что, сопровождая меня на фитнес, тетушка отвлечется от мыслей о разводе Аиши. Каким образом это ей поможет, я не знаю.
Так, встряхнись, встряхнись, думай о свободе от жира, приседах сумоиста, капусте кольраби. И о Шейле Бу, вот она как раз появилась. Ее большой белый «лексус» скрежещет тормозами и останавливается прямо напротив клуба, возле того места, где стою я. Она с пыхтением выбирается из машины, проклиная ее «тесноту».
Тетушка Бу замирает на сияющей лестнице к входу в клуб и смотрит на стеклянные двери с таким благоговением, будто они ведут в какую-то историческую цитадель. Сегодня она в черных легинсах, беспощадно натянутых на ее бедрах, и зеленом покрывале, изображающем футболку. Я снова вижу странные цветные пятна, которые сегодня украшают ее футболку и руки. Если бы я не знала ее истории, то решила бы, что это краска. Но это точно не она, потому что дядя Балли этого не потерпит. Если она нарушит обещание и снова начнет рисовать, он с ней тут же разведется, а Шейла Бу ни за что не позволит еще одному разводу запятнать репутацию семьи. К тому же, как поборница высоких стандартов общества, говорящих на пенджаби, и сваха, она не может позволить себе уничтожить собственную репутацию слухами о картинах с обнаженной натурой.
А я думаю о том, что мне и в голову не пришло бы, что тетушка Бу и слова «обнаженная натура» когда-либо встретятся в одном предложении. Вот так и живем, полагая, что знаем человека. Удивительно, как один небольшой факт о ком-либо способен полностью перевернуть ваше представление о нем. В этом случае — в хорошую сторону.
Помнит ли она о своем неудавшемся бунте? Если я отважусь у нее спросить, то что она мне посоветует? Когда лучше всего убивать мечты: до свадьбы или после?
Шейла Бу идет впереди меня в каком-то странном ступоре, направляется в зону кардиотренажеров и наталкивается на занятую беговую дорожку. Спортклуб роскошен как снаружи, так и внутри. Отличное оборудование благоухает дезинфектором и жженой резиной, настораживающе здоровые тренеры постоянно находятся в движении.
— Эй! Вы, тетушка, смотрите, куда идете! — задыхаясь от бега, взвизгивает женщина средних лет прямо в безжизненное лицо Шейлы Бу.
— Иду? А куда я иду? Я не знаю… — Она выглядит все более потерянной.
— Тогда перестаньте срывать мне тренировку, толкая эту дорожку! — продолжает женщина, и длинная коса хлещет ее по спине, как хвост.
— В чем дело, девочка? Ты либо разведешься, либо тебя жизнь всему научит.
Святые небеса! Я была права, беспокоясь о тетушке Бу! Я должна вмешаться!
— Простите, тетушка неважно себя чувствует, — говорю я рассерженной женщине и поворачиваюсь к Шейле: — Тетушка Бу, мама говорила, что к тебе сегодня должна прийти мать какого-то молодого человека.
Это ее любимое занятие, она должна отреагировать.
— Ну и что? Пусть приходят, когда хотят. Так или иначе все в руках божьих.
Господи! Даже упоминание матери юноши не смогло выдернуть ее из этого странного состояния. Меня охватывают ужас и дурное предчувствие. Вот только предчувствие чего? Пожалуйста, очень тебя прошу, стань снова несносной свахой и пронырливой теткой, и тогда все будет хорошо.