опасть и кожа пролились и лопнула вата в груди камни и вода полные смысла песка и только ветер, свобода по эту сторону смерти только ветер живет по своей жизни вместе со стихией без мысли без сердца вечный ветер колеблет всё остальное вроде меня пусть весь мир будет там где нет меня так вот и всё после. Я на дне дна дном без моря под килем кошмара бойни за детей из фанеры снова на дне, под, раздавленной водой и словом никогда без меня, как я уже сказал больше не повторю душевной тревоги перед учителем слов звуков плесков предметов теней навсегда ушедший учитель никогда забывший о помощи обратно, не подсказавший словом песни, музыкой пути без света глаз вопреки сказкам о забытой где-то там, узнаю, да смысл топтанья перед миской желаний сваренного в смысле приказа свыше из лаковой банки суеты и страха потерять голову на чужом эшафоте. На чужом или животе женщины, полной крови потомства, расплавленного на дне тёмного океана только да, ветер кормилец кожи прохладной нет на диване счастливого визга кожи снова двух и ещё двух потомков света во тьме видеть кормушку за одно спасибо два подвига по очку за смерть каждого пальца пусть упадёт тяжело навсегда и везде слово из двух слов под именем рождённого на турнире голода холодной души сильнее души горло моё на твоём свете, прекрасно, полный порядок, никаких точек, взойти на помост и дать обещание вечной борьбе за тезис о полном животе сала и щетины чувств слишком дяди, съевшего козленка чтобы питать своё сердце ради своей крови… (Быстрее и громче.)…от центра мысли упавшей завтра в ведро кипятка, всё отлично, от свободы порока волнений завтра, которое было супом обещаний, пора на антракт для гостей на трёх ногах если зачем, всегда одна падла сидит и жрёт другую, третью, в разрыве между смыслом слова и тела пусто припаду к щеке клятвы в защиту тех… (Ещё громче.)…откуда ушёл сто лет назад минус двести лет умноженных на счастливую звезду твёрдого света и покоя утра без воды в пустыне тел животом в недра радуга понятий о жатве, расплата скоро ночью не утром удача побега.
Фонограмма: пришвартовка; скрежет металла, гудки кораблей, крики матросов, чаек, гул машин, свистки, шум волн – все звуки смешались. Время фонограммы 30–40 секунд. За зеркалом-стеной цепные освобождаются от ошейников и вместе с Дональдо уходят. Дети бросают флажки и строевым шагом уходят.
Появляется 1-й в белом костюме. Старый Дональдо встаёт с каталки и, хромая, подходит к 1-му. Они замирают посреди сцены, пристально и враждебно смотрят друг на друга (8–10 секунд).
Падают с шуршанием виноградные лозы. Прозрачное зеркало-стена делится в центре и расходится в стороны, открывая опустевший зал. Стены зала раздвигаются, и зрителям виден монумент в виде огромной лопаты черенком вверх, обвитой толстой цепью.
Звучит музыка № 6, начало и конец.
ДверьПьеса в одном действии
ДРУЖИЩЕ – мужчина 40–45 лет, элегантно одет.
ИСКАТЕЛЬ – мужчина в расцвете сил, одет цивильно.
И несколько других предметов.
Сплошная стена высотой метра в четыре, оклеенная обоями и без окон полукругом охватывает сцену. К стене прислонены лыжи. На стене висит портрет старого мужчины. Портрет под стеклом. Комната без потолка. За стеной плывут облака. В центре комнаты за длинным полированным столом сидит Искатель. Он явно ждет кого-то. Около него стоит тумбочка. Искатель встает, прохаживается, разминает с хрустом пальцы. Останавливается около лыж, любуется, проводит по ним ладонью, выравнивает их у стены. На лице работа ума. Садится на винтовой стул с другого конца стола, смотрит на свой невинтовой стул. Встает, закручивает сиденье вниз, садится. Теперь плоскость стола на уровне плеч.
Слышатся шаги, лязг. На мгновение сцена погружается темноту. Когда свет включают, Искатель сидит на своем стуле. Около другого стула стоит Дружище. У него возмущенный вид. Искатель выжидает, когда Дружище успокоится.
ИСКАТЕЛЬ (И): Так вот вы какой.
ДРУЖИЩЕ (Д) молчит.
И: Вас встревожили. Сами виноваты. Садитесь.
Д (пинает стул): Может лечь?
И: Не хотите сесть, ваше дело.
Д (садится): Удобно.
И (долго смотрит на Д): Слушаю вас.
Д (косясь на И): Представьтесь для начала.
И: У нас много, очень много времени. Не душно?
Д (смотрит вверх): Денег на потолок не хватило?
И: К чему он? Здесь всегда отличная погода. (Достает из тумбочки чашку, протягивает Д.) Хотите кофе? Нет? Молчите? (Убирает в тумбочку.) Вы отдаете себе отчет, где находитесь?
Д: На кабинет не похоже, на кухню тоже… (Смотрит на лыжи.) – На турбазе.
И (с издевкой): Примерно так.
Д встает, хочет поднять сиденье.
И: Не забывайтесь. Сядьте, никаких вопросов.
Д (садится): Не будем играть в такие игры. Я действительно не понимаю…
И (достает из папки лист бумаги, толкает его к Д по столу): Напишите, как все было. (Видит, что Д не понимает, коротко вздыхает.) Дверь!!
Д (машинально повторяет): Дверь.
И: Ну?!
Д: Все?
И: Вы сказали дверь, вы произнесли дверь.
Д (в сторону): Чудак какой-то. Что еще сказать?
И: Когда вы ее видели?
Д: Ее? Кого?
И: Из кругов к кругам, заслуживающим доверия, мне стало известно: вы не только видели, но и касались ее.
Д: А что здесь такого?
И: Это я так. (Задумывается, барабанит по столу.) Вы знаете Джона Ивановича? Знаете?
Д: Нет!
И: А он вас знает.
Следует пауза, во время которой из-за стены доносится приглушенный крик: «Да не знаю я никакого тела!» – «Подумайте, припомните». Снова крик: «Что вы хотите от меня?»
И: Курите? Угощайтесь!
Д: Наши? (Закуривает.)
И: Нравятся? Да, чуть не забыл.
Д (наслаждаясь сигаретой): Да, интересно.
И: Джон Иванович сказал, что вы недавно где-то пропадали целый день! Поймите, я только добра желаю вам. Я не злой человек, не съем вас, вы же не лимон.
Д: Да и вы не мандарин.
И: Перейдем к делу.
Д: Нет никакого дела. В воскресенье я уехал на рыбалку и провалился в болото, где до утра барахтался.
И: Бархастался, тьфу, барахтался до утра. Допустим. Так. Где же вы нашли среди песков болото?
Д (привставая): Какие пески? Что вы меня с толку сбиваете?
И (показывая вверх): Такое небо только в пустыне. Ну, хорошо, болото, верю. Но почему вы не утонули и откуда у вас силы барахта… плавать в грязи так долго? Вы говорите, что не видели дверь.
Д: Да!
И: Но откуда вы знакомы с этим словом?
Д: Я повторил за вами.
И: Допустим. Согласитесь, все же, если я скажу, выговорю слово… (Задумываясь на секунду.) источник, и вы тоже повторите его за мной, да? Ведь источник не знаком вам. Вам знакомо то, что вы знаете, а знаете вы только то, что знаю о вас я.
Д: Не логично.
И: Зато мудро.
Д: Много слов, толку нет.
И: Толку ни в чем нет, но во всем есть действие.
Д: Это урок физики.
И: Вы видели дверь?
Д: Обыкновенную?
И: Нет, просто дверь.
Д: Не понимаю.
И: Что вы вообще понимаете? Вы открывали ее.
Д: О какой двери идет речь?
И: О той самой, ее открывал один человек.
Д: И вы полагаете…
И: Уверен.
Д: Значит, это не та дверь. О той так не думают.
И: Что вы увидели за ней?
Д: Ничего. Я сказал только, что о ней не так думают.
И: Вы сказали, что не так думают о той двери, а после сказали, что о ней не так думают.
Д: О той или о ней – не знаю.
И: Да, не важно, что за ней, а что за той.
Д: За ней, может, тоже дверь, и еще много дверей.
И (снимает пот со лба): Джон информировал меня, что вы тогда были в сером пиджаке и черных старых сапогах! А?! Нечем крыть!
Д: А брюки, этот Джон не сказал про мои брюки?
И (в некотором смятении): Не важно.
Д (ободрившись слабостью И): Значит, все и вы не знаете. Сейчас я понял, где я.
И: Этого не знаю даже я. Вы почти дома. Мы с вами просто говорим.
Д: Говорим или объясняемся, а может, беседуем. Или! Сдруживаемся.
И: Все очень просто…
Д: Что вы затвердили о простоте. Просто только просо.
И: Или про сто… Не ерепенься, Дружище. Дверь это не только загадка. Во всякой плоскости есть буквы. ПЭ и ЭЛ. Площадь, плотина, плита и так далее. Вспомни, за деревянной плоскостью, называемой дверью, какого цвета дерево?
Д: Дерево? За дверью? Не верю, чтобы там было дерево.
И: Можно не верить, но видеть. Значит, видели, ведь говорить то или се можно, зная разницу того и сего.
Д: Я думаю…
И: Пора мыслить, а не думать. Итак.
Д: Я считаю…
И: У вас много денег? То вы считаете, то вы думаете, и все время икаете, у вас икота?
Д: Я мыслю, что за дверью деревянной только с другой стороны тоже плоскость из дерева у этого дерева.
И: И значит…
Д: День был по-доброму начат. Это значит соприкоснуться рукавом с жизнью, так сказать, войти в активность сопереживаний героя, постигающего истину общечеловеческого начала…
И (косится на Д): С окатного холма над низовьями ополий обточить лебедем прохладу.
Д: Вернемся к дереву.
И: Значит, дерево есть, и какого оно цвета?
Д: Все зависит от того, кто делал эту дверь.
И: Кто делал, от того уже ничего не зависит.
Крики из-за стены: «Что вы пристаете, я же сказал, что тело прежде всего предмет, а предмет бывает воодушевленным и не вооду…» – «Ходят по воду и до ветра… Успокойтесь! Курите?» – «Наши?» – «Нравятся?»
И: Что вы там поймали? Садитесь.
Д: У меня затекли ноги.
И: У вас затекли мозги, а не ноги. Давайте выясним кое-что.