А то что внутри ещё ворочаются какие-то смутные эмоции… Угрызения ли совести, обида или желание снова увидеть его глаза и красивое рельефное тело… Пережиток прошлого. Рудимент, о существовании которого стоит забыть, как это сделала Бельская. Ведь если бы она раскисала по поводу каждого своего любовника, если бы позволяла жалким интрижкам влиять на себя… Разве стала бы она теперь такой? Разве добилась бы высот и возможности говорить правду, не оглядываясь? Вот уж вряд ли.
«Твоё будущее в твоих руках, Валерия». Да, Аделина Викторовна, именно так.
Впервые в жизни великая Гинзбург ощутила острую потребность быть красивой. Не потому что, не для кого-то… Просто так. И пока офис ещё пустовал, напитываясь тусклым светом московского утра, Лера открыла интернет, поискала ненужные пробники и, вооружившись советами наиболее адекватной с виду бьюти-блогерши и тем, что осталось в памяти после вчерашнего здравпросвета Насти Тихоновой, подкрасилась. Не сильно, конечно, но всё же.
И, глядя на себя в зеркало, вдруг осознала, зачем это делают каждое утро миллионы других женщин. Отчётливо поняла, что макияж – это не украшение. Это доспехи. Которые скрывают твои слабые места, болевые точки, моменты из биографии, которые лучше бы забыть.
Тебя обидели? Может, ты плакала, не ночевала дома, выпила лишнего или съела что-то не то? Прекрасно. Хайлайтер, бронзатор, праймер или ещё какая-то таинственная субстанция с не менее таинственным названием – и вот ты Валерия Гинзбург. Девушка слегка за двадцать, которая не знает забот. Неуязвимая и уверенная в себе.
И посмотри на неё сейчас Матвей Соломатин, он ни за что не догадался бы, что его гадкие подлые слова хоть как-то, даже по касательной, её задели. Более того, глядя на своё отражение, и сама Лера начинала верить в то, что ничего не было. И единственным напоминанием о вчерашней ночи была приятная усталость в мышцах и статья, которая пришлась по нраву самой Аделине Бельской. Матвей же остался там, в прошлом, в своём пустом пафосном пентхаусе. Просто допинг. Просто ступень, наступив на которую великая Гинзбург поднимется ещё выше.
И когда после летучки к Лере вдруг подскочила Настя с круглыми от испуга глазами и взволнованно зашептала: «Он здесь! Матвей пришёл прямо сюда, в редакцию! Спрашивает про тебя! Что мне делать? Хочешь, отвлеку его, пока ты выйдешь через задний вход?..» – Лера была спокойна, как удав. Вскинула бровь и задумчиво посмотрела на Тихонову фирменным взглядом Аделины Бельской:
– Ему известна моя настоящая фамилия?
– Вроде нет, но ведь он может…
– Тогда никаких проблем. – И Лера отвернулась к компьютеру. – Просто не пускай его, и всё. Он понятия не имеет, что я журналист.
– Теперь имеет, – раздалось у нее за спиной.
– Матвей… – защебетала Настя. – Как ты прошёл?.. Я же просила…
– Оставь нас ненадолго, пожалуйста. – Соломатин нагнулся к Лериному уху: – Ну, привет. Ничего не хочешь мне объяснить?
Глава 21Со своим лайком в чужой монастырь не суйся
Она обманула его. Снова. Наплела про научное исследование, но не успел он поверить и успокоиться, как обнаружил очередную ложь.
Вот же дурак! Купил цветы этой кукольной блондинке, Лериной подружке, надеялся произвести впечатление обходным путём… Идиот! И как не догадался сразу? Они работают вместе. Не в одном здании, не в соседних офисах… Вместе. В редакции журнала «Gloss». Ритусик читала его взахлёб, этот глянец для гламурных курочек. И ладно Настя, она вписывалась в концепцию со всеми потрохами. Но Лера? Одна из этих дур, которые пишут про диеты, моду и способы влюбить в себя миллионера?
«Исследование». Слово-то какое громкое! Значит, всё это было просто игрой? Тщательно спланированной ролевушкой? Чтобы потом написать об этом пару статеек для наивных провинциалок? Вооружить их алгоритмом действий и отправить на сезонную ловлю олигархов?
Матвей смотрел на Леру – и уже видел готовый текст. «Сначала сломай ему стереотипы. Сделай вид, что он тебе не интересен. Спорь. Дразни – и отшивай снова. Соблазняй – и отталкивай. Заставь ревновать. Пусть побегает за тобой, пусть поломает голову над странностью твоего поведения. Заставь сходить с ума от возбуждения, щекочи нервы. А потом сожми яйца в кулак – и трахни его так, чтобы он увидел звёзды. Готово? Сбеги, и пусть валяется без сна, мучается в догадках, чем он успел тебя обидеть».
Так она напишет? И её материал выпустят на первой полосе? Вот же стерва! И как он сразу не распознал? Без макияжа, без модных шмоток… Сплошной обман. Сидит вон накрашенная, с классическим видом потребительницы. О, да она же обскакала Ритусика на сто шагов вперёд! Ритусик была куда честнее. Секс за бриллианты, всё как испокон веков. Но Лера? Нет. Она забралась в самое нутро, вывернула наизнанку, измучила, истерзала, заполонила собой все мысли… Умная шлюха. Ещё никто не придумал сочетания страшнее.
И смотрит-то как! Ни тени стыда или сожаления! «Да, Соломатин! Я тебя поимела. Зачем пришёл?» – вот что читалось в её холодном взгляде. И только присутствие её лживых коллег мешало Матвею стиснуть кофейные кудри в кулак и тряхнуть эту гадину так, чтобы у неё зубы стучали. Вытрясти из неё хоть какие-то человеческие чувства. А вместо этого изо всех сил сжимал несчастные гиацинты.
Нет, он не боялся свидетелей. Ему было жалко Эллу. После того что могла бы понаписать о нём эта свора писак, у бедной Эллы точно открылась бы язва.
– А что я должна тебе объяснять? – как ни в чём не бывало спросила Лера. Теми самыми губами, которыми касалась его, целовала, ласкала. Губами, которые так пикантно закусывала в моменты страсти.
– Ну, хотя бы свою ложь. – Матвею куда хуже удавалось сдерживать ярость, но он старался.
– Матвей, пожалуйста, уйди… Уйдите… Нам нельзя пускать посторонних, – не унималась блондинистая куколка.
– О, мы с Лерой теперь не посторонние, – хищно осклабился он. – Да, Лер? Или как тебя зовут по-настоящему? Маша? Ксюша? Тонька-пулемётчица?
– Иди, Насть. – Лера невозмутимо улыбнулась подруге. – Он сейчас уйдёт.
Настя, похлопав ресницами, всё-таки ретировалась, но легче от этого не стало. Из-за офисных перегородок уже выглядывали заинтересованные мордашки. Женское любопытство, помноженное на журналистскую хватку… Дьявольское сочетание.
– И не подумаю, пока не узнаю всё, – процедил Соломатин. – Пока не увижу твой чёртов паспорт.
– Меня действительно зовут Лера. – Она смотрела на него равнодушно, как на какого-нибудь кассира в магазине, который появился в её жизни для того, чтобы тут же исчезнуть. – Больше тебе ничего обо мне знать не нужно.
– Зачем ты мне солгала?! – Он понизил голос.
– Я? Я никогда не вру.
– Издеваешься? – Матвей с трудом подбирал цензурную лексику. – «Я провожу исследование»… Что это, если не ложь?
– Правда. Я провожу исследование. И если ты решил, что оно научное, то это не мои проблемы.
– Вот как? И что за исследование? Как соблазнить миллионера за десять дней?
– Это тебя, что ли? – Вопрос прозвучал так презрительно, словно Матвей не владел крупнейшей инвестиционной компанией, а расставлял банки с тушёнкой в ближайшей «Копеечке». – Нет. Я изучаю сферу интернет-знакомств. Особенности виртуальных отношений, подводные камни, поведенческие характеристики мужчин в Сети… «Свайпер». Слышал о таком?
– То есть я был для тебя подопытным кроликом?
– А я когда-то утверждала обратное? Если у тебя есть деньги, Соломатин, это не значит, что ты чем-то отличаешься от других.
Матвей чуть не задохнулся от возмущения. Уже второй раз за сутки он с трудом восстанавливал дыхание, только теперь уже не после секса.
– Как ты помнишь, я сначала не хотела с тобой связываться, – продолжала она. – Медийная персона, к тому же с комплексом Бога… Но сначала Настя очень захотела познакомиться с другом миллионера, потом ты решил побегать за мной. Как так! Золотому принстонскому мальчику дали от ворот поворот!
– Только не говори, что ты меня не хотела! – Он положил руку на её плечо. – Я ведь чувствовал…
– Хотела, – беззастенчиво призналась она таким тоном, которым обычно перечисляют блюда, съеденные на завтрак. Мол, да, ты меня возбуждаешь, а ещё были кефир и хлопья… Может, она просто не человек, а машина? Робот, талантливо замаскированный под живую женщину? Да нет же, уж после всего Матвей бы догадался…
– Тогда что это было на кухне?..
– Давай я тебе напомню. Ты рассказал мне, как сильно презираешь меня и моих коллег. Акул пера, которые пишут на заказ. Как ты там выразился? «Пресститутки»? Чу́дно. – Она широко улыбнулась. – Ты ненавидишь таких, как я, а я – таких, как ты. Выяснили? Супер. А теперь, может, разойдёмся уже по своим песочницам? Ты вроде сам вчера сказал, что мы оба – взрослые люди.
Матвей замер. Только сейчас до него дошло, что он наговорил. Ей в лицо распинался насчёт тварей из жёлтой прессы… Так ведь откуда ему было знать… А всё этот проклятый Валера Гинзбург, чтоб ему пусто было!
Это получается, что всё-таки виноват он, Соломатин? И зря сорвался на Леру?.. Зная её темперамент, он догадывался, что перемирие теперь наступит не скоро. Если наступит вообще.
– Я же не знал, что ты – одна из них… Не из них, конечно, которые грязные шлю… В смысле, что ты – журналист, – начал он.
– И это оправдывает все оскорбления? – Она встала и с вызовом посмотрела ему в глаза. – Тебе сейчас лучше уйти.
– А я вот цветы принёс… – Он протянул букет гиацинтов, которые заметно пожухли после такого яростного сжатия.
– У меня аллергия.
– На гиацинты?
– На тебя, Соломатин. Что в словах «я не хочу тебя больше видеть» ты не понял?
– Всё. Ты просто злишься, но как только я покажу тебе, что ты ошибалась…
– Я злюсь? – Лера хладнокровно усмехнулась. – Я просто не собираюсь тратить на тебя время. Извини, мне надо работать.
Матвей сжал её запястье и рывком дёрнул на себя.
– Ты же не будешь игнорировать то, что было между нами?